Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - Отар Маргания

Труднее всего во всей этой истории обстояло дело с заключением договора с Пруссией. Поначалу процесс шел туго. Шварценберг был слишком антипрусски настроен, а Пруссия слишком опасалась воздействия со стороны Австрии на Германский таможенный союз. Из-за провала переговоров Брук вынужден был даже выйти в отставку. Однако в начале 1853 г. его энергия оказалась востребована. Брук, не занимавший в тот момент никакого государственного поста, был назначен руководителем австрийской делегации на переговорах с Пруссией.

Здесь ему довелось непосредственно столкнуться с другим крупным реформатором эпохи Рудольфом Дельбрюком, возглавлявшим прусскую делегацию. Оба лидера были заинтересованы в заключении договора, а потому соглашение оказалось подписано. Однако по ряду частных проблем взгляды Брука и Дельбрюка сильно расходились. И здесь-то австриец потерпел очевидное поражение.

Брук был в большей степени националист, Дельбрюк — фритредер.

Первый стремился к тому, чтобы в отношениях между Австрией и Пруссией доминировала свободная торговля, но в отношениях с другими странами предполагалось установление сравнительно высоких таможенных барьеров. Не исключалось и сохранение некоторых мер административного регулирования.

Второй же стремился к тому, чтобы отношения свободной торговли между Пруссией и Австрией были как можно скорее распространены на все соседние страны. Идея же Центральноевропейского таможенного союза, закладывавшего основы единства германской нации под руководством Австрии, была Дельбрюку совершенно не близка. Более того, прусская позиция по этому вопросу была противоположна австрийской.

В итоге Дельбрюку удалось провести именно те условия торгового соглашения, которые он хотел иметь. Это не стало поражением Брука в прямом смысле данного слова. Условия соглашения были в экономическом плане взаимовыгодными. Но с идеей Центральноевропейского союза Бруку пришлось расстаться.

В 1855 г. Брук был назначен министром финансов и попытался решить копившиеся на протяжении десятилетий бюджетные проблемы. Были снижены косвенные налоги, введены единый земельный и единый подоходный налоги, а также налог на городскую недвижимость. Кроме того, Брук прибегнул и к приватизации. Он продал, в частности, государственные железные дороги.

Бруку почти уже удалось подготовить к 1858 г. восстановление свободного размена банкнот на полноценную монету. Но вскоре разразилась война с Италией и финансовая реформа рухнула. Доверие к банкнотам исчезло.

Печальной была и судьба самого реформатора, который активно склонял императора к осуществлению широкомасштабной либерализации в экономической, политической и интеллектуальной сферах. Франц Иосиф в какой-то момент начал склоняться к предложениям Брука. Возникла опасность модификации старой системы, устраивавшей слишком многих влиятельных людей. Поэтому деятельность Брука натолкнулась на ожесточенное сопротивление консерваторов.

Реформатора втянули в процесс о злоупотреблениях, имевших место при организации военных подрядов. Император потребовал отставки министра финансов. И хотя впоследствии невиновность Брука была доказана официальным расследованием, он в 1860 г. покончил с собой.

Бруку так и не удалось реализовать две главные идеи своей жизни. Он не сделал Триест крупнейшим портом на пути из Британии в Индию, и он не добился формирования германского государства, охватывающего всю Центральную Европу. Но то, что он сумел осуществить в торговой и финансовой областях, стало одним из важнейших достижений Габсбургской империи на пути модернизации.

В правительство на место Брука пришел Игнац фон Пленер — выходец из средних слоев населения Австро-Венгрии. Это был уже не столько националист с глобальными идеями германизации Европы, сколько типичный бюрократ с либеральным менталитетом, сформированным в годы, предшествовавшие революции. Сам он не участвовал в политической деятельности, благодаря которой наверх пробились многие яркие фигуры того времени, но жестко отстаивал принципы либерализации, находясь непосредственно на вверенном ему административном посту.

Наверное, Пленер, как государственный деятель, может уже считаться одним из типичных реформаторов-технократов, которых в изобилии дал нам XX век. Он похож в данном смысле и на Егора Гайдара, и на Лешека Бальцеровича. В нем уже не было никакой романтики XVIII-XIX веков, никакого «реформаторского аристократизма», присущего Тюрго, Штейну или Гарденбергу, никакого авторитарного напора, отличавшего Иосифа или Наполеона.

Начало 60-х гг. было периодом зарождающегося, сравнительно ограниченного австрийского конституционализма, и Пленер оказался вполне адекватен этой системе. Он настаивал на том, что вся финансовая деятельность империи должна быть поставлена под контроль органа представительной власти, каковым очень трудно было стать выстроенному под интересы монарха и бюрократии рейхсрату.

Тем не менее благодаря деятельности Пленера император обещал не повышать налоги и не прибегать к новым займам без согласия парламентариев. Австрийская империя приближалась к той ограниченной, но все же реально существовавшей системе общественного контроля за финансами, которая функционировала во Франции при Наполеоне III. Но даже демократизация управления финансами не смогла обеспечить решение стоящих перед страной проблем, поскольку ответственные политики все еще оставались в меньшинстве, а общество не было способно к осуществлению реального контроля.

В первой половине 60-х гг. история 50-х повторилась на удивление точно. Пленер сумел резко сократить государственные расходы. В частности, военный бюджет уменьшился с 1860 по 1863 г. на треть, что улучшило состояние госбюджета в целом. Добиться такого результата в то время было особенно трудно, поскольку монархия теряла свои наиболее доходные земли. Ломбардия и Венеция отошли к новообразованному Итальянскому королевству, тогда как слаборазвитые территории оставались в составе Австрийского государства.

Но в 1866 г. война с Пруссией нанесла очередной удар по государственному бюджету. Правительство не придумало ничего лучшего, нежели вновь прибегнуть к эмиссии государственных ассигнаций, от которых обещали навсегда отказаться еще за полстолетия до этого.

В итоге относительно стабилизировать австрийский бюджет удалось только в 1889 г. новому министру финансов поляку Юлиану Дунаевскому. Он был профессором Краковского университета и ярким представителем так называемой краковской политической доктрины. Суть ее состояла в обосновании необходимости мирного развития польских земель в составе Австро-Венгрии. Неудивительно, что сторонники данной доктрины делали успешную карьеру в рядах австрийской бюрократии, примером чего как раз и является деятельность Дунаевского.

Говоря о непосредственных авторах экономических преобразований, нельзя упустить из виду фигуру главного политического деятеля, от которого в основном зависели успехи и неудачи реформ. Модернизирующаяся империя стала во второй половине XIX — начале XX столетия своеобразной «землей Франца Иосифа».