Свинпет - Валерий Пушной

Он снова тронул ее руку:

— Вернемся к Аньке.

— Анька — профессионал первой категории, — не колебалась Сашка, вздохнув. — Поверь, за два года я неплохо научилась отличать агентов по профессионализму.

— Понял, — кивнул Петька. — В таком случае, я знаю, где искать Карюху. Со мной тоже работали ветеринары первой категории. Я знаю их методику. Ты права, их трудно распознать сразу. Безупречно работают, не подкопаешься. Лишь одно странно: с первого дня с Карюхой начали работать высококлассные спецы, — приподнял брови и покачал головой.

— Видно, в ней почуяли трудного клиента, — предположила Сашка.

— Полагаю, дело не только в этом, — Петька задумчиво прищурился. — Дело еще в ее друзьях, — наклонил он голову. — Сдается мне, — чиркнул взглядом по виску Раппопета, по лицам сидевших сзади, — что ветеринарам не терпится и вас упечь в сумасшедший дом. Хотя непонятно, почему не сделали этого, когда арканили Карюху? Что-то помешало. Но что? — Бурих сделал короткую паузу и выдал многозначительно: — Странно. Чем вы успели насолить Философу? Я — понятно, я тут уже два года отираюсь, а вы только вылупились. И так много событий вокруг вас. Странно. Не сомневаюсь, сейчас ветеринары уверены, что вы пойдете по следу Карюхи, стало быть, начинают ловлю на живца. Это их тактика. Без меня ловушка для вас захлопнется в один миг. Ухо надо держать востро, а то вместе с ухом голову запросто оторвут. А голову, как понимаете, жалко, без нее — как без головы. Одной командой попробуем выстоять, в дурь попрем — разорвут на куски. — Отвернулся, посмотрел через лобовое стекло, горожане у дороги засуетились, стали пятиться, расходясь по разным направлениям, ритуал скорби закончился, обочина быстро опустела, Петька завел машину и включил заднюю скорость.

Машина запетляла по городским улицам и переулкам. Все это длилось довольно долго. От бесконечной езды задним ходом, бесконечно пятившихся пешеходов, бесконечной череды перевернутых зданий сознание стало странно переворачиваться. В такую езду уже начинали втягиваться, пешеходов воспринимали спокойно, даже перевернутые дома на улицах перестали бросаться в глаза и не выглядели необычными. А взгляды, скользя по вывескам и надписям, читали, приспосабливаясь к зеркальному отображению. Непривычное навязчиво превращалось в обыденное. Думалось: «Ну нравится так жить горожанам, пускай живут, что в этом особенного». Мозг будто затягивало в огромный водоворот. Первым очнулся и выдернул себя из этого состояния Малкин. Встряхнул аляповатой прической, надтреснутым голосом попросил:

— Нажми на тормоза, Петька. У меня в мозгах каша образовалась. Глюки начались. Все плывет. Если так пойдет и дальше, запросто можно волком завыть. Мутит голову какая-то чертовня.

— Вот-вот, — вставила Сашка с внутренней озлобленностью. — Именно этого они и хотят от нас. Стоит только раз завыть волком — и все, пиши пропало, так и будешь выть до конца.

— Ну ты уже слишком, — процедил через плечо Раппопет и добавил Буриху: — Тормозни, разомнемся.

— Укачало, — подхватила Катюха. — Надо выйти подышать, — Это ее-то укачало, полгода из-за руля не вылезает.

Лугатик тоже зашевелился, что-то пробурчал себе под нос, завертел головой и потянулся к ручке дверцы. Бурих припарковался у тротуара напротив перевернутого многоэтажного здания. Лугатик первым выбрался из автомобиля, потом — Раппопет, Катюха и последним Малкин после того, как Сашка сползла с его колен.

Наконец, когда в салоне остались Петька и Сашка, сестра сзади обхватила брата руками и прижалась виском к его голове.

Друзья, выйдя из машины, испытали мгновенный шок. Что за черт, вместо оживленного тротуара, на который они ступили ногами, вместо пешеходов, вместо здания напротив они увидали перед собою пологий берег реки и траву под ногами. Это было место, где позавчера познакомились с Бурихом. Приятели ошалели, завертели головами, в глазах — растерянность, вопросы, недоумение.

— Лучше бы мы дома оказались, — удрученно сплюнул Раппопет. — Дьявольщина сплошная. Ни машины, ни Буриха, ни Карюхи. Опять этот берег. Меня уже воротит от него. Хотел бы я знать, что это за река, водится в ней рыба или только одни собаки? Может, и дракон отсюда выплывает и косит под вертолет? Все, я теперь на тысячу лет завязал с рыбалкой. Не хватало еще на крючок дракона подцепить. Рыбы наверняка нет, всю рыбу распугали псы. Что-то мутит меня от такой рыбалки. Не понимаю, кто с нами в кошки-мышки играет? Может, и правда, этот неизвестный Философ к нам имеет претензии? Но непонятно почему и какие? Что делать-то будем? — исподлобья глянул по сторонам.

Малкин с голым торсом, в широких серых мятых штанах, нескладно почесал затылок. Ему показалось неестественным, что не было ни одной собаки. Поляна вымерла. Солнце палило нещадно. Трава под ногами ужалась от жары, пригнулась. Вдоль пологого берега полоса примятой травы уходила в гущу деревьев. Над водой висело зыбучее марево. Безветрие.

Приятели потоптались, вслух выплеснули недоумение и потянулись к лесу. Малкин, самый высокий, топал впереди, и это было удивительно, потому что в их компании постоянно первенствовал Раппопет, он всегда и везде любил быть значимым, а на этот раз Андрюха уступил место Малкину, плелся последним за Лугатиком, а тот в свою очередь наступал на пятки Катюхе. Раппопет был в подавленном состоянии, он не мог предугадать, что их ждало, а потому со своими мыслями оказался в тупике. Неуверенность в себе заставляла скукоживаться. Лугатика ситуация также выбивала из колеи. Неопределенность пугала. Малкин испытывал смущение за инициативу в своих руках. Все оглядывался на приятелей, не очень верил, что они тащились за ним. Нескладная фигура слегка раскачивалась. Катюха смотрела ему в спину и почему-то в этот миг вспомнила, как Малкин мотался со своей кастрюлей, и коротко прыснула. Между тем Раппопету и Лугатику смешок Катюхи показался неуместным, они забурчали.

Подошли к ельнику, вошли в еловый рукотворный тоннель. У входа, где раньше сидели громадные сторожевые псы, собак не было. Малкин почувствовал смутное волнение. Отсутствие караульных собак заметили и остальные, усмехнулись, нет Буриха — нет порядка.

Шагов через тридцать Малкин остановился как вкопанный, остолбенел. Катюха лбом уткнулась ему между острыми лопатками, ойкнула. На слежавшейся хвое лежал окровавленный труп пса с пробитой головой. Пасть раскрыта и повернута назад, как будто пес продолжал огрызаться, уже никуда не унося ноги. Малкин нагнулся и дотронулся до трупа, тот был еще теплым. Все произошло не так давно. Мысль о том, что в их отсутствие сюда успели наведаться горожане, колючками ежа прошлась по мокрому голому позвоночнику.

Малкин осторожно переступил через труп и двинулся дальше. Но вскоре, пройдя еще шагов двадцать, снова наткнулся на трупы уже трех других собак. Та же картина: пробиты головы, раззявлены пасти и перекошены от ужаса морды. Стало не по себе. Приятели сгрудились, переглянулись. Движение замедлилось, ступать на хвойную подстилку стали тише и мягче. Надеялись, что трупов больше не будет, между тем выход из тоннеля развенчал эту надежду трупами двух больших псов.