Полюбить не значит проиграть - Кристина Заречная

себя. Потому что если я начну кричать, то потом точно дойдёт до рукоприкладства. А это я не очень люблю. Так как страдает моё тело. Слава богу на щеке синяк зажил и его уже не видно. Я скрывала его как могла. И хорошо, что папа и Даниэль не заметили.

— Ну Адель, поспокойнее, я же тебя не съем, успокойся- подозрительно хорошо начала разговаривать она. Но я-то не верю в это.

— Мам, ты меня не проведёшь своими этими хорошими словами, я тебя знаю, как свои пять пальцев.

— Ну как знаешь. А теперь я буду с тобой по-плохому.

— А до этого было прям по-хорошему.

Она делает 2 шага вперёд и хватает меня за мои волосы.

— Не трогай мои волосы. Они мои, пожалуйста отпусти мои волосы, — я умоляла её со слезами на глазах. Девочки меня поймут, как это больно, когда тянут за волосы. Тем более длинные.

— Говорит, что взрослая, а со взрослыми людьми так и не научилась разговаривать. Я тебя научу.

— Не кажется ли тебе, что уже поздновато учить. Мне уже 22года. Это надо было с раннего детства учить, а сейчас уже поздновато.

— Никогда ничего не поздно, моя дорогая доченька, — опять меня чуть не стошнило.

— Не называй меня доченькой, я не твоя доченька. Ты меня ею никогда не считала. Ты считала, что я твоя груша для битья и выплеска эмоций. Отпусти меня.

Отпустить-то отпустила волосы, но потом пыталась ударить по щеке, как вдруг в дверь заходят. Я забыла закрыть её на ключ. И это… моё спасение. Даниэль.

— А что это тут происходит, милая? — Даниэль обращается ко мне с вопросом. Вот теперь мама точно узнала, что мы встречаемся. Она уже несколько раз видела его у нас.

— А мы тут просто обнимемся с дочерью, вы против? — сразу же ответила мама, не дав слова мне. Вот любит она влезать в чужие разговоры. В её стиле.

— Нет, Даниэль, ничего не происходит, Даниэль, всё хорошо, просто я так была рада видеть маму, что кричала от радости. А ты, наверное подумал, что что-то случилось? — я подхожу к Даниэлю и приобнимаю его за плечо, чтобы он чуть-чуть успокоился.

— Просто мне показалось, что ты кричишь от боли.

— От радости, не волнуйся, это же моя мама, а я её ребёнок, что она сделает своему ребёнку? — показываю на маму. Так противно врать, не люблю врать и не люблю людей, которые врут. — Правда мама? — говорю это уже смотря на маму. Интересно, что она на этот раз соврёт.

— Конечно, моя дорогая Аделина. Даниэль, не беспокойтесь. Я так понимаю, вы вместе, просто мне дочь не успела видимо рассказать. Ну так как, вы пара? — высоким голосом спрашивает мама. И как ей не стыдно.

— Да, мы пара, странно, что Аделина вам не рассказала. Хотя из её доводов, я понял, и вы подтвердили, что Аделина сейчас кричала от радости. Если она кричала от радости, значит она вас любит, а раз любит, то значит доверяет. И теперь делаем вывод. Она бы вам рассказала о том, что мы встречаемся, если бы любила вас и доверяла вам, а раз не рассказывает, значит не любит и не доверяет. Я же правильно сказал? — какой Даниэль умный. Собрал пазл. Всего раза 2 видел маму, а уже сделал выводы и попал прямо в точку. Настоящий адвокат. Только правду сейчас говорить при маме не вариант. Иначе я не проснусь следующим утром.

— Просто знаете, мы с дочерью любим больше разговаривает глазу на глаз. Не любим мы рассказывать вот эти женские секреты по телефону. Правда ведь, дочка? — главное сама выкрутилась и перевела стрелку на меня. Вот …

— Да, мамочка, — это слово я выговорила с трудом. Я не гооврила его достаточно долго. Я даже забыла кто такая «мамочка».

— Вот видите, так что не о чем беспокоится, — повернувшись к Даниэлю произнесла мама.

— Понятно, — мне кажется он не поверил, но сделал вид, что поверил в эту чужь про женские секреты.

— Дочь, пригласи нашего гостя на чашку чая.

— Хорошо, мамочка. Даниэль, пойдём я угощу тебя чаем.

— Вынужден отказаться, мне пора домой. Сеньора, если позволите, я хотел бы поговорить с Аделиной наедине.

— Конечно-конечно, удаляюсь.

Мама ушла, и мы остались вдвоём.

Даниэль подходит ко мне ближе и берёт лицо руками. Гладит по волосам. И обнимает. Как мне не хватало его объятий.

— С тобой всё хорошо, я так испугался, когда услышал твой голос, он был у тебя таким неживым, что-то случилось ведь? — не менее волнованным голосом спрашивает у меня.

— Когда ты рядом мне гораздо лучше. В то время, как я тебе позвонила, у меня была паническая атака, мне стало трудно дышать, а потом. Чтобы отвлечься я занялась уборкой, убрала всю квартиру, разморозила морозильник, но не помогло и вот я позвонила тебе.

— Паническая атака? — удивился Даниэль, аж брови поднял. — А что послужило панической атаке? Какова была причина?

— Я снова думала о папе. Как он там. Только не смейся, пожалуйста, — с просьбой обратилась к нему.

— Ты что дурочка, я не буду над таким смеяться, мы же не в цирке, ты не клоун, а я не зритель. Иди сюда, моя малышка.

Он поцеловал меня нежно в лоб, с таким трепетом. Я ощущала его губы на моей щеке, а потом на другой, позже он добрался до моего крохотного носа и дальше самое интересное-губы.

Губы в губы. Лицом к лицу. Тело к телу. Сначала он облизал мои губы по часовой стрелке, а потом против часовой стрелки. Мои губы были в гигиенической помаде со вкусом ежевики. Потом уже пошел в атаку, то есть в рот. Это уже был настоящий французский поцелуй. Рот в рот.

— Даниэль, остановись, тут мама. Иначе мы не остановимся и у нас дело дойдёт до гораздо большего, чем поцелуй, — дышать было трудно, как будто после 10-ти километровой пробежки.

Поцелуй первой прервала я. Инициатором остановки поцелуя была я. Мы чуть друг друга не съели.

— Ты знаешь твои губы очень сладкие. Не могу понять только что за вкус? — говорит мне это об этом одновременно облизывает свои губы.

— Вкус…ежевики.

— АААА, как я не догадался, я же ежевика.

— Ладно, Даниэль тебе пора. Встретимся завтра, я к тебе приеду, ок?

— Окей, буду ждать, моя сладка ежевичка.

— Голубоглазик. Пока, сладких сновидений тебе.

Посылаю ему воздушный поцелуй.

Проводила Даниэля, а теперь самое сложное.

На кухне мама сидела, смотря прямо на меня, как только я зашла. Встала со стула