Император желает жениться - Татьяна Раннерс

Я все еще помнила обиду за безвинно пострадавшую наставницу, потому шла молча, глядя себе под ноги.

— Даже не спросишь, куда мы направляемся? — поинтересовался Рин, и в его голосе мне послышалась насмешка.

— Не знаю, дозволено ли мне задавать вопросы, — отвечала ему в тон.

Император лишь улыбнулся моей дерзости и заявил:

— Когда мы наедине, можешь говорить и спрашивать обо всем, о чем хочется.

Я собралась было язвительно поблагодарить за разрешение, но вовремя одумалась и промолчала. К чему препираться с его величеством, если он всегда оказывается прав?

Уже через пару шагов я поняла, что идем мы к псарне. А уже там Рину все-таки удалось меня удивить. Как только он распахнул ворота амбара, три всклоченные серые туши устремились ко мне, едва не сбив с ног.

— Подумал, ты захочешь разделить радость своих подопечных от первой настоящей прогулки, — весело проговорил мужчина, протягивая мне один из поводков, а затем со смехом обратился к собакам: — Эй, грозным волкодавам не положено размахивать хвостами!

Псы скакали вокруг нас со щенячьим восторгом. Мне даже не с первого раза удалось поймать волкодавиху, чтобы пристегнуть к ее новенькому кожаному ошейнику длинный тонкий повод. Хотя вид собаки был все еще болезненный, в проворности она ничем не уступала братьям. С ними же хозяин справился довольно быстро, приструнив несколькими резкими командами. После он провел всех за замковые стены, где, преодолев мост через огненный ров, мы оказались на широком лугу.

Если этой прогулкой Рин намеревался меня задобрить, то выбрал верный способ. Невозможно было не оттаять, наблюдая, как император совсем по-мальчишески резвится с псами, а те его играючи дразнят, не желая поддаваться дрессуре. Я не смогла перестать хохотать, даже когда животные и меня втянули в игру, прячась за моими юбками от раздосадованного их поведением хозяина. Заметив этот маневр, он объявил, что моя мягкость плохо влияет на волкодавов, и они скоро превратятся в комнатных песиков. Однако я ничего плохого в этом не видела.

Очередной порыв ветра немного развеял мое веселье и заставил обхватить руками плечи, спасаясь от холода. Это движение не укрылось от императора, хотя, казалось, он и не смотрел в мою сторону. Рингард вмиг посерьезнел и решительно направился ко мне, но не для того, чтобы, как я подозревала, отдать свой плащ. Он встал сзади и крепко обнял, укутывая своей накидкой и делясь теплом. Сразу стало почти жарко.

Отказываться от таких согревательных процедур было глупо. Тем не менее, следовало как-то отвлечься от хоть и довольно целомудренных, но все равно обжигающих прикосновений мужских рук. Потому я поинтересовалась самым будничным тоном:

— Здесь уже наступила зима?

— Что? — переспросил император, будто ему пришлось оторваться от поглотивших его мыслей… или действий.

Рину понадобилось некоторое время, чтобы воспринять мои слова, но он ответил, не дожидаясь повторения вопроса.

— Нет, — прозвучало над моим левым ухом, — пока только осень. Зимой по всей Империи лежат глубокие снега.

Я окинула взглядом луг и виднеющуюся за ним кромку леса. Как не силилась, но не смогла себе представить над всем этим снежный полог.

— На моем острове никогда не бывает снега, — проговорила задумчиво.

— В самом деле? — удивился Рингард. — Интересно было бы там побывать…

— А ты можешь? — полюбопытствовала я.

Вдруг император сам способен доставить Гретту в родной мир?

— Да, — обрадовал он и тут же добавил: — Но не без помощи Мариаса и его парней. Хотя, боюсь, такая прогулка будет слишком дорого мне стоить.

— А если я захочу домой? — продолжила осторожно допытываться.

На этот, в сущности, невинный вопрос Рин отреагировал странно. Мужская грудь, к которой я прижималась спиной, вдруг окаменела. Объятья будто бы стали теснее, хотя мне думалось, что это невозможно.

— Не уверен, что смогу тебя отпустить, — напряженно отвечал император.

Я даже не нашлась, что сказать на такое заявление. Рингард же сделал глубокий вдох, расслабился и продолжил своим привычным насмешливым тоном:

— С кем же я буду веселиться?

Далее он повел себя совершенно неподобающим для повелителя образом. Воспользовавшись моей беззащитностью, Рин принялся меня щекотать. Все мои попытки извернуться и сбежать мягко, но неотвратимо пресекались.

На мой визг примчались волкодавы, но остановились в растерянности. Им, вроде как, хотелось меня спасти, но выступить против хозяина животные не осмеливались. Потому на всякий случай они рычали на нас обоих.

— Не забывайте, на чьем вы довольствии, — угрожающе предупредил псов император, при этом явно сдерживая смех.

Измываться надо мной он все же прекратил. Я даже смогла повернуться к обидчику лицом. Наверно, зря. Его объятья стали куда более интимными, и в них не осталось места для детских забав. Императорские очи перестали смеяться, взгляд стал глубоким и влекущим, как морское дно вдали от берега. Впору было в нем утонуть…

Пришло отчетливое понимание, что меня сейчас будут целовать, что в целом неплохо. Вот только с головы никак не хотели уходить слова учителя о «лобызаниях» и возможных печальных последствиях оных. Кажется, он говорил еще что-то об уважении к девушке и ее репутации.

Я встрепенулась, стряхивая с себя очарование момента, и отступила. Рин не стал удерживать, а лишь понимающе, хоть и грустно усмехнулся.

— Согрелась? — спросил он.

Я прислушалась к себе — холод и правда отступил.

Потому кивнула и неловко поблагодарила. Император предпочел не заметить моего смущения и бодро объявил, что мы вообще-то должны были устроить псам тренировку. От слов он сразу перешел к делу. Вытащил из кармана сверток с мелко рубленным сушеным мясом и раздал по кусочку каждой заинтересованной морде. Следующее угощение собакам уже пришлось заслужить, выполняя несложные поручения хозяина.

Ученики оказались невероятно способными — не более чем через полчаса каждый волкодав сидел, лежал и даже сторожил по команде, ожидая заслуженное вознаграждение. Рингард был настолько ими доволен, что даже позволил мне научить псов подавать лапу. При этом он не преминул побурчать, что его грозным телохранителям не пристало выполнять трюки дворовых тявок.

Между делом император рассказал мне и о более серьезных приказах, что заставляют собак нападать или защищаться… Правда, этому псов будут обучать уже без моего участия. Судя по тому, что «мне лучше не видеть», такая дрессура должна проходить в довольно жесткой форме.

На том мы вспомнили, что и мне пора на учебу. К тому же выяснилось, что уроки верховой езды были затеяны главным образом ради меня.

— Я, конечно, оценил смелость, с которой ты впервые взобралась на лошадь, — поведал Рин с хитрой усмешкой, — но все же предпочел бы, чтобы следующая совместная прогулка верхом не угрожала ни твоей жизни, ни моим коленям… Хотя нет, против последнего я не возражаю.