Император желает жениться - Татьяна Раннерс

Она, забывшись, развела руками и отпустила поводья. Ее лошадь фыркнула и остановилась, не понимая, что полагается делать. А я сообразила, что не следует заставлять девушку так углубляться в мысли, а то, неровен час, из на землю свалится.

— Не страшно, — заверила, немного слукавив, — говори о том, что видишь.

— Дом, — коротко ответила Видана, — большой, даже огромный. Из серого камня. Сад с высокой живой изгородью и яркой зеленой травой. И в том саду мать говорит тебе, что это все когда-нибудь станет твоим…

Ого, так у меня и собственный дворец имелся!

— Только вот тот парень в офицерских одеждах, что рядом стоял, кажется, был не согласен, — продолжила ясновидица. — Тебя няньки увели, а он продолжал о чем-то спорить с твоей родительницей.

— Что за парень такой? — удивилась я.

— Судя по тому, насколько вы с ним похожи, близкий родственник, — принялась рассуждать Вида. — Вряд ли он тебе был братом — слишком большая разница в возрасте… Может, дядя?

Она вопросительно глянула на меня, но я лишь плечами пожала — не помню ничегошеньки. Я ж тогда едва с пеленок выбралась.

— Потом твоей матери пришлось куда-то уехать, — Видана снова отвела взор, — а домой она так и не вернулась. Ее мужу принесли известие о том, что она сама погибла и погубила половину флота короля. Он все кричал, что это ложь и такого просто не могло с ней случиться.

Печально, конечно, но я не чувствовала ни боли, ни грусти. Можно ли ощутить потерю, если о человеке, пускай и родном, слышишь впервые в жизни?

— Потянулись серые дни, а твой отец стал больше походить на собственную тень, — вздыхая, продолжала Вида. — Разные люди приходили в ваш дом, и все старались вести себя тихо, но вот тот самый молодой родственник особо выделился. Когда все разошлись, он устроил настоящую истерику, что-то кричал про завещание и о своих правах. Слуги тебя сразу забрали в комнату и уложили спать, потому не знаю, чем закончилась та ссора.

Выходит, не так уж плохо быть бедной бесприданницей — по крайней мере, никто не покушается на твое добро.

— Среди ночи пришел твой отец и поднял тебя с постели, — рассказчица все больше хмурилась и все чаще вздыхала, — чтобы ты не расплакалась, он что-то успокаивающе приговаривал. Сказал, что вас ждет увлекательное путешествие туда, где рождаются мифы.

— Иллада, — выдохнула я. — Я до нее все-таки добралась, пусть и на отдаленный островок, а он?

— Начался шторм, — дрогнувшим голосом сообщила Видана, — а что дальше было — ты и сама знаешь.

Я знала. Меня море выбросило на берег, но больше никто не выжил. Но вот что не давало мне покоя:

— Шторм был настоящий или наслал кто?

— Не могу точно сказать, — мотнула головой собеседница, — но началось все уж больно быстро.

Мы помолчали немного, сожалея о тех, кому не повезло оказаться на том злосчастном судне.

— Поразительно, но море тебя пожалело, — показательно приободрившись, поведала провидица. — Стихия обычно недолюбливает тех, кто пытается ее подчинить. А у тебя с твоим морем полное взаимопонимание! Тебе повезло — это я как маг Воды говорю!

Я даже загордилась, но тут же снова сникла — мое море теперь так далеко, а без него тоскливо, хоть плачь. Но придаваться печалям мне было некогда, ведь мы уже завершили круг почета по двору и подъехали к конюшням. Наши телохранители помогли нам спешиться и сообщили, что уже пора отправляться на обед. Бедные парни, похоже, из-за нас оставались голодными.

Уже уходя вслед за Ниссом, я вдруг вспомнила еще кое-что:

— А почему же мы с Ним не пара? — уже без прежней обиды, а больше с интересом спросила я Видану.

Девушка слегка вздрогнула, услышав мой вопрос, и слишком поспешно ответила:

— Это я так сказала, — выдавила она смешок, — из зависти.

При этом Вида кинула быстрый и явно встревоженный взгляд на своего охранника и поспешила уйти. Я же непонимающе смотрела ей вслед.

— Какие особые распоряжения ты давал своему парню насчет Виданы? — спросила я у Нисса.

Приятель, который в тот день был непривычно молчалив и задумчив, хмыкнул:

— Никаких, — безразлично сообщил он мне.

Но не успела я выкинуть из головы закравшиеся было подозрения, контрабандист добавил:

— Его инструктировал лично император.

— Интересно, будут ли еще девушки, кроме невест, или все внимание и почести только нам? — задумчиво спросила Вайоми сразу у всех.

За обеденным столом царило непривычное воодушевление. Джила, Вайоми и Малика, позабыв прежние разногласия, оживленно обсуждали предстоящий бал и все, что с ним связано. Девушки даже попытались втянуть в разговор меня и Видану, виновато поглядывавшую в мою сторону, но безуспешно. Я была слишком поглощена собственными размышлениями, а Вида… Она просто чересчур мудрая и серьезная — с такой о девичьем не поболтать.

Гретта на обед не явилась, что, возможно, к лучшему. Я просто не знала, как ей объяснить свою задумчивость. Никак не могла решить, стоит ли рассказывать подруге о моем вновь открывшемся происхождении? Она ведь не особо жалует всех высокородных, а я, как оказалось, одна из них.

Но обсудить с кем-то все услышанное от ясновидицы очень хотелось. Первый порыв разыскать Рина пришлось подавить. Он ясно дал понять, что не желает отпускать меня домой. Видимо, императору совершенно неважно кого или что я оставила в родном мире. В то же время, и родословная моя его нисколько не тревожила — никакого значения в этом мире она не имеет.

Выходит, мне и поговорить здесь не с кем. Не Ниссу же переживания свои изливать, в самом деле. Парень и без того полдня за мной бродил с таким видом, будто жизнь ему не мила. Видать, о Гретте забеспокоился. Запала ему в душу рыжая проказница!

Наблюдая за чужими любовными страданиями, невольно вспомнила Николаса. Вот с кем я могла говорить часами. Сейчас бы выслушал как всегда внимательно, затем задорно улыбнулся и тут же заверил, что нет повода для печали. Ведь у него всякий раз находилось простое решение для любой неурядицы. А мне оставалось только дивиться, отчего сама о таком не догадалась.

Ох, Ник… Пришлось себе напомнить, что не друг он мне больше. Да и вряд ли свидимся мы вновь. А что от мыслей таких сердце тоска сковала и дышать тяжело — так это пройдет. У меня здесь новые друзья, балы, интриги, а, может, еще и нечто гораздо большее.

Я выложила на пустующую тарелку самый крупный кусок сладкого пирога и, попрощавшись со всеми до вечернего бала, отправилась с ним в свою комнату. Решила лакомствами выманивать подругу из постели. Немыслимо это, чтобы бойкая девица весь день прибывала в унынии, да еще и голодом себя морила.

* * *

Гретта обнаружилась в компании пухлой — в мою руку толщиной — и явно знававшей лучшие времена книги. Ее страницы подруга бережно перелистывала подрагивающими от волнения пальчиками. Девушка настолько увлеклась, что не сразу заметила, как я вошла. Мне даже пришлось нарочито громко стучать каблуками сапожек, чтобы обратить на себя внимание.