Особые поручения - Даниэль Дакар

— Согласна с вами. Так, это решили. Теперь второй момент. Раз вы нам поспособствуете с транспортом, в нашем распоряжении имеется около получаса. Надеюсь, я не покажусь вам слишком бесцеремонной, если попрошу нас покормить? Идти в бой на голодный желудок…

— Разумеется. Озерец!

— Я! — щелкнул каблуками порученец.

— Ужин сюда, быстро!

— Есть! — Парня как ветром сдуло. Должно быть, не слишком рассчитывая на коммуникатор, он решил лично поторопить обслуживающий персонал.

Мэри благодарно улыбнулась Мамонтову и присела на краешек стола. Колено совсем успокоилось, и теперь она покачивала ногой в воздухе, наблюдая за приближающимся Рори.

— Командир! — обратился к ней бортинженер и Мэри, удивленно приподняв брови, соскочила со стола — Слушаю, О'Нил. — Судя по выражению лица двигателиста, у него было какое-то серьезное дело. Да и командиром он ее в последнее время называл не так чтобы очень часто…

— Я понимаю, что у нас всего полчаса… но нельзя ли за это время найти католического священника?

Просьба показалась Мэри настолько абсурдной, что она не сдержала ехидный смешок:

— Рори, поверь, все совсем не так плохо, чтобы готовитъся к встрече с Создателем! Да и исповедь твоя, боюсь, займет куда больше получаса!

— Дело не в исповеди, — буркнул О'Нил.

— А в чем же?

Двигателист молча притянул к себе за плечи подошедшую Элис и требовательно уставился на Мэри.

— Вот даже как! — протянула она, с улыбкой переводя взгляд с одного напряженного лица на другое. — Интересно… И как же, если не секрет, вы договорились?

— А очень просто, Мэри, — ухмыльнулся Рори, снова становясь привычным шалопаем, — Элис будет днем командовать, я — ночью…

Мэри покосилась на мужчин вокруг, изо всех сил старающихся сохранить серьезное выражение на лицах, и, не выдержав, рассмеялась.

— Извольте видеть, господа! Рецепт счастливого брака по-бельтайнски! Рори, я понимаю, в чем проблема, только зачем вам священник, скажи на милость? У вас есть я! Конечно, здесь не борт «Джокера», но я командир экипажа, членами которого вы оба являетесь… так, ну-ка быстро, вы двое, — обернулась она к ошивающимся поблизости Джону и Мэтью, — будете свидетелями. И нечего хихикать, вы следующие на очереди! Дон Рамос, не откажите в любезности… Моему второму пилоту негде взять посаженого отца.

— Почту за честь, если сеньорита Донахью не возражает, — торжественно поклонился генерал, и Элис робко улыбнулась ему в ответ.

— Ну, вот и отлично, — решительно кивнула Мэри. — Я буду говорить на спанике, чтобы все присутствующие поняли смысл сказанного и впоследствии, наравне с Джоном и Мэттом Рафферти, могли бы, в случае необходимости, засвидетельствовать, что бракосочетание состоялось. Туда! — взмахнула она рукой в сторону сравнительно пустого пространства на другом конце конференц-зала. Рамос предложил руку Элис, близнецы подтолкнули О'Нила в спину и все двинулись в указанном направлении.

Дойдя до выбранного места, Мэри остановилась. Перед ней стояли Рори, торжественно подведенная к нему Рамосом Элис и резко посерьезневшие братья Рафферти. Остальные полукругом расположились за спинами главных действующих лиц. Вкатившим сервировочные столики буфетчикам знаками велели соблюдать тишину.

Мэри медленно выдохнула, вытянула перед собой руки ладонями вверх, потом повернула их и, повинуясь этому жесту, одновременно повелительному и благожелательному, Рори и Элис опустились на колени.

— У нас не так уж много времени, — начала она, глядя на жениха и невесту, — да и службу я знаю не слишком хорошо, так что опустим детали. Я, Мэри Александра Гамильтон, командир корабля «Джокер», в присутствии свидетелей спрашиваю тебя, Рори Найджел О'Нил: согласен ли ты взять в жены находящуюся здесь Элис Вирджинию Донахью?

— Согласен, — твердо ответил Рори. Ладошка Элис утонула в его лапище, сжимавшей ее пальцы бережно, но крепко.

— Согласна ли ты, Элис Вирджиния Донахью, взять в мужья находящегося здесь Рори Найджела О'Нила?

— Согласна, — голос Элис слегка подрагивал, но личико словно светилось изнутри.

— Властью командира корабля объявляю вас мужем и женой, и да благословит вас Господь. Аминь.

Можешь поцеловать невесту, Рори, только не слишком увлекайся, нам еще воевать. — Торжественность момента испарилась вместе с последними словами Мэри. Все разом заговорили, засмеялись, протолкавшийся вперед служащий миссии смущенно вручил Элис букет цветов, явно набранных на ближайшей клумбе, бортинженера хлопали по плечам, второму пилоту целовали ручку…

Мамонтов приблизился к отошедшей в сторонку, поближе к сервировочному столику, Мэри и негромко спросил:

— Вы уверены в том, что это было необходимо? Ведь в бою случается всякое, а кроме того, не отвлекутся ли ваши люди на мечты о медовом месяце?..

— Уверена, Аркадий Евгеньевич, — так же тихо ответила она. — Именно потому, что у них будут эти самые мечты. Насколько я знаю Рори О'Нила — а знаю я его всю свою жизнь, — он не позволит каким-то там москитникам встать между ним и упомянутым вами медовым месяцем. Глядишь, и я уцелею, за компанию.

Не ожидавший, должно быть, услышать столь циничное рассуждение Мамонтов слегка попятился, глядя на Мэри во все глаза.

— Эээээ… Мария Александровна, а вам когда-нибудь говорили, что вы…

— Кто? Стерва?

Глава миссии замялся, потом все-таки кивнул.

— Неоднократно. По моим наблюдениям, женщину, как правило, называют стервой тогда, когда после долгих поисков так и не нашлось повода назвать ее дурой. С вашего позволения… — она едва заметно поклонилась и направилась к Рамосу, прихватив попутно со столика бутерброд и стакан с тоником.

Косые лучи вечернего солнца лежали квадратами на узорном паркете пола, но до большого стола дотянуться не могли, и в кабинете императора царил полумрак.

— Все маяки межзвездной навигации отдельно взятой зоны перехода могут замолчать лишь в одном-единственном случае, — тихо проговорил Ираклий Давидович Цинцадзе.

— Вы имеете в виду сознательное выведение из строя, то есть отключение или подавление сигнала? — сухо уточнил хозяин кабинета.

— Именно так, ваше величество. Боюсь, что на Кортесе вспыхнул-таки мятеж, которого опасался сеньор Ватьдес. Признаю свою ошибку: я счел его подозрения не то чтобы безосновательными, но… скажем так — чрезмерными.

Георгий встал, нетерпеливо отмахнулся — сидите уж! — и, заложив руки за спину, начал мерить шагами пространство между столом и окном. Просьба Цинцадзе принять срочный доклад застала его в тот момент, когда он собирался поиграть с младшими сыновьями. В течение дня было не так уж много минут, которые русский император проводил так, как ему хотелось, а не так, как приказывал долг перед вверенной его попечению державой. Поэтому сейчас к тревоге правителя по поводу сложившейся ситуации примешивались недовольство намеревавшегося отдохнуть человека и отцовское чувство вины перед мальчиками. Этот час традиционно принадлежал им, они ждали, а тут…