На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Андрей Воробьев

— А поросенок? — невольно вырвалось у Ларина, которого вдруг осенила некая мысль.

— А что поросенок? Бежит себе дальше по своим свинским делам, хвостиком виляет, похрюкивает радостно, — миролюбиво ответил доктор.

— Это вы похрюкиваете, когда перепьете, — сварливо оборвал его Холмс. — Прекращайте рассказывать байки и скорее собирайтесь. Мы уходим прямо сейчас. Энди, так вы идете с нами?

— Безусловно, — неожиданно согласился Андрей. — Я восхищен вашей проницательностью и уже готов к походу хоть в Альпы, хоть через Альпы.

Великий сыщик, казалось, был несколько смущен столь поспешным согласием, но, как истинный джентльмен, виду не подал, хотя и радости особой не проявил.

Оперативник не стал объяснять причину своего решения, хотя была она предельно проста: охота на «поросенка».

«Вот те раз! — размышлял Ларин, слушая хвастливый рассказ пьяненького Уотсона о фантастической охоте на крокодилов в пенджабских степях. — А ведь в этом бреде есть рациональное зерно. Что мы имеем? Мориарти заинтересован в устранении оперативников и, не исключено, самого Холмса, который после общения с ментами тоже стал потенциально опасен. Организовать убийство в Лондоне или, что немногим лучше, проблемы с полицией — не проблема. Подтверждением тому являются и происшествие в бифштексной, и убийство в «Нортумберленде», и даже последняя выходка Уотсона, вернее, провокация со взрывпакетами…»

Андрей вынужден был признать, что сам он давно уже засадил бы в клетку потенциальных преступников, на которых уж очень сильно смахивали обитатели дома номер 221-Б по Бейкер-стрит. Лишь весьма неординарное мышление инспектора Лейстрейда и его личное знакомство с Холмсом помешали в конкретном случае осуществлению дьявольского плана преступников.

По расчету Ларина, лидер «девонширских», как крокодил из докторского рассказа, услышав истошный визг, должен был выползти из своего укрытия и броситься в погоню за жертвой. Причем, естественно, что погоня не будет напоминать поход короля Артура. Андрей усмехнулся про себя, на миг представив, как из лондонских трущоб, словно тараканы, вылезают толпы бандюганов, выстраиваются в походную колонну и, помахивая дубинками, с походной песней направляются в сторону Альп.

«Нет, братцы, — размышлял оперативник, — вы все останетесь здесь. Кто же в противном случае будет снимать дань с нищих и трясти местных барыг? А это значит, что Мориарти поползет за нами сам, ну, в лучшем случае, с двумя-тремя помощниками. Извести всех «девонширских», окопавшихся в Лондоне, не помогут ни «Чистые руки», ни «Чистые зубы», ни «Чистые уши»[80]. Зато даже без участия «масок-шоу» можно взять бандитского лидера, когда его братва будет прохлаждаться в столице. Шок — это по-нашему».

* * *

Как-то раз Сысой Мартышкин напился со своим сокурсником по школе милиции.

Причем — сильно.

Можно сказать, в мясо.

А у отца этого самого приятеля имелась оставшаяся от умершего родственника двухдверная машина-«инвалидка» с тарахтящим мотоциклетным двигателем и большим круглым знаком на переднем стекле, где на белом фоне красной краской был схематично изображен человек в коляске.

И вот, изрядно накушавшись, Мартышкин с приятелем отправились, как водится, к женщинам. Ехали весело, пели песни, никого не трогали, и тут вдруг маячивший впереди гаишник махнул жезлом. Останавливал-то он другую машину, но водитель инвалидного тарантаса подумал, что именно его. И запоздало дал по тормозам.

Инвалидка боком прошла метров двадцать, стукнулась о поребрик тротуара и замерла.

Мартышкинский приятель, пьяный вумат, распахнул дверцу, вывалился на асфальт и на четвереньках пополз к дорожному инспектору в надежде вымолить у того прощение.

Глаза испуганного гаишника чуть не выпали из орбит, он принялся отчаянно махать полосатым жезлом и кричать:

— Езжайте, товарищ инвалид, езжайте!!!

Именно такими стали глаза Трубецкого, когда младший лейтенант расположился в кресле напротив генерального директора «Фагота» и зловещим шепотом выдохнул:

— Нам все известно, Василий Акакиевич! Так что рекомендую вам начать говорить правду.

Издатель сделался белым, как лист хорошей финской бумаги для ксерокса, и беззвучно зашевелил губами.

— Ну, как? — продолжил Сысой, от цепкого взгляда которого не ускользнул испуг издателя. — Будем говорить или в камере подумаем? — Недавний удар по башке окончательно раскрепостил сознание Мартышкина, и он начал вести себя, как полагается оперу со стажем — нагло, цинично и подозревая потерпевшего-заявителя во всех смертных грехах. — Так куда вы дели Б. К. Лысого? На даче спрятали или?.. Может быть, его уже и в живых нет? А?!

— Я-я-я… — начал Трубецкой, но стажер не дал ему договорить, разразившись демоническим смехом.

— Сокамерникам у параши будешь мозги вкручивать! — Младший лейтенант вскочил, схватил кружку с остывшим за время совещания чаем и выплеснул ее содержимое в лицо издателю.

Генеральный директор тоненько взвизгнул и выпал из кресла на пол.

— Я тебя расколю, урод! — Боевой клич Сысоя разнесся по всему издательству, заставив сотрудников замереть над гранками текстов и клавиатурами компьютеров. — Бей сынов Акакия!

Подавляющее большинство работников «Фагота» злорадно ухмыльнулись.

Мартышкин примерился, чтобы проверить на вкус и на жирность ухо издателя, но тут в кабинет ворвались трое мужчин в строгих костюмах во главе с начальником охраны «Фагота», похожим на унылого арабского террориста, и вывели разбушевавшегося стажера вон.

* * *

Получив согласие Ларина на побег из Лондона, великий сыщик начал менторским тоном проводить инструктаж о том, как лучше это осуществить, чтобы избежать возможной слежки[81].

— Вы должны внимательно выслушать мои инструкции, — потребовал Холмс, — и следовать им буквально, так как нам предстоит вести борьбу против самого талантливого мошенника и самого мощного объединения преступников во всей Европе. Итак, слушайте. Энди, вы нынче ночуете вместе с Уотсоном. У него есть еще одна квартира, он ее у жены при разводе отсудил. Свой багаж, не указывая на нем станции назначения, следует сегодня же вечером отослать с надежным человеком на вокзал «Виктория».

Андрей, взяв лист бумаги, старательно конспектировал талантливые наставления сыщика.

— Ну что, вы все записали, Энди? — закончив наставления, спросил Холмс у Андрея. — Тогда желаю удачи. Забирайте доктора и в добрый путь!