Серебряная клятва - Екатерина Звонцова

– Но это зрелищное безумие, если удастся. И… – он помедлил, – мучительная смерть, если нет. Да в конце концов, – разглядывая приближающуюся к борту в окружении стрельцов фигуру, видимо, портового коменданта, Янгред огладил бороду, – ни разу не торговал женщинами. Надо попробовать.

Коменданта они встретили у трапа, и мужчина подозрительно их оглядел. Хельмо, изображая иноземную косноязычность, принялся объяснять, зачем они прибыли, потом – обстоятельно нахваливать «товар». Внимание перекинулось на женщин быстро: даже закутанные и молчаливые, они все равно немыслимым образом оказывали то действие, какое Хельмо уже испытал на себе. Их стреляющие, но кроткие взгляды, осмуглённая, но нежная кожа, робкие жесты, какими некоторые поправляли одежды, звон украшений, ловко скрывающий лязг брони…

– Хорош товар, – одобрил комендант. – И таких в прислугу продавать…

– Кого и невестами, – сладко откликнулся Хельмо, и Янгред в знак полного одобрения повёл бровью:

– К слову, все – невинные… других не держим!

Хельмо услышал перезвон смеха сзади.

– Куда поведёте их? – облизнувшись, спросил комендант. Его маленькие живые глаза неустанно бегали по лицам девушек.

– На рынок, что у лобного.

– Дельная мысль. Там ярмарка сейчас.

– А можно ли пройти кратким путём? Через казармы?..

Хельмо вздрогнул, когда Янгред задал вопрос, – так напряжённо прозвучал голос. Конечно, он спешил хоть в общих чертах, по намёкам, понять, сколь скверна́ судьба застрявших в Инаде людей: заперты они где-то, ранены, мертвы?

– Казармы ночью горели. – Комендант, разморённый жарой и созерцанием рабынь, не придал интонации «купца в красном» значения. – Были беспорядки. Вроде держат каких-то наёмников, никак не выкурят, они засели. Так что… – он зевнул, – ведите-ка лучше красавиц прямо через торговые ряды. Только свяжите покрепче, девки часто удирают в толпе.

– Благодарю за совет.

Хельмо поклонился со всем возможным заискиванием, ткнув в спину и Янгреда, – пока комендант опять выглядывал самых хорошеньких «рабынь», бормоча то одной, то другой: «Открой личико!» Огненный командующий неохотно согнулся дугой и быстро выпрямился. Его спрятанные за спину руки были сжаты в кулаки.

– Так что сделали, чтобы снять ту древнюю осаду?

Янгред спросил это, когда они, двигаясь плечом к плечу и держа концы двух толстых длинных верёвок, уже шагали через порт. Хельмо прищурился от яркого света, в последний раз обернулся – один из «матросов» помахал с палубы. Вскоре им предстояло тоже покинуть судно и прорываться к воротам. Пока же процессия со стороны казалась мирной и вполне обычной для этого города: двое статных купцов вели каждый по дюжине невольниц. Невинных, разумеется.

– Подарили осаждённым бочку, якобы с вином в честь перемирия. А на самом деле в бочке сидело пятьдесят солдат.

– Пятьдесят? – приподнял брови Янгред. – Размером с мизинец?

– Это была большая бочка. – Хельмо усмехнулся в ответ. —

Думаешь, почему все так обрадовались и впустили их? Вина могло бы хватить на полгорода.

– Спорим, это провернули твои предки. Вы так помешаны на доверии…

– Что просто не можем не знать довольно способов его обмануть, – подтвердил Хельмо и нахмурился: – Но я обычно так не делаю. Просто каков привет, таков ответ.

Он осёкся и раздражённо шаркнул подошвой по мостовой. Вспоминать, как его провели, как попрали священный закон гостеприимства, было до сих пор тошно, вспоминать, кто это сделал, – ещё хуже. Он не стал договаривать. К счастью, Янгред отвлёкся, услышав сзади:

– Ваше Огнейшество, ещё раз дёрнете веревку – и мы повыдергаем вам ноги.

Кажется, это пообещала Инельхалль, возглавлявшая свою дюжину. Янгред скрипнул зубами и дёрнул верёвку сильнее.

– Я ― жестокий работорговец, – напомнил он. – Будь любезна, трепещи, или мы не дойдём до этих ворот.

Но всё случилось раньше.

Встречные смотрели тем настороженнее, чем дальше Янгред и Хельмо уводили «товар» от рынка, куда собирались, и вообще от торговых площадей. Несколько раз к ним порывались, но передумывали подойти стрельцы; их провожающие взгляды Хельмо ощущал затылком, точно они иглами протыкали плотную чалму.

Пыльный зной затруднял дыхание тем больше, чем тревожнее становилось на душе. Янгред, наоборот, казался спокойнее, чем в начале пути. Эриго переговаривались, пересмеивались. Устыдившись, Хельмо выпрямил спину, приподнял подбородок, расслабил руку, до судороги сжимавшую верёвку. Оставалось только преодолеть арку меж двумя домами. Она вела напрямую к привратной части города, малой стрелецкой казарме и оборонной башне – месту, где ещё недавно их задержали и разоружили. Ступив в приятную тень, Хельмо почувствовал себя чуть увереннее. Глубоко вдохнул прохладный сырой воздух, сделал ещё с полдюжины шагов…

– Бросай!

Рявкнув это, Янгред схватил его за плечо и утянул в сторону – в нишу за участком арочного украшения. Выстрелы грянули спустя считаные секунды, запахло порохом. Сколько выпустили пуль – пять, десять разом? Под сводами залп прогремел, как если бы палило несколько дюжин солдат.

– Не двигайся.

Он покорно замер. Никто пока не бежал со стороны башни; не звучали крики, не звенели колокола. Стало тихо, пронзительно тихо, как если бы слух Хельмо отказал. Различимыми остались только собственное дыхание и дыхание Янгреда у самого уха.

Хельмо не видел, как девушки, каждая из которых прятала у запястья по острому клинку, расправились с путами. Когда он пришёл в себя и с содроганием выглянул из-за плеча Янгреда, в арке никого не было; на мостовой валялись только обрезки верёвок. Хельмо напряжённо прищурился в темноту. На другой стороне – в закутке крохотного внутреннего дворика-колодца – он заметил лукаво поблёскивающие глаза. Ещё несколько девушек укрылись на входе в арку.

– Молодцы…

Янгред шепнул это, хотя девушки едва ли могли расслышать. Он уже сдирал бороду и облачение; Хельмо стал делать то же; избавлялись от мешковатого тряпья эриго. Что ж, лазутчиков раскрыли и поджидали впереди. Вскоре могли ударить и в спину. С этого момента время становилось очень дорогим. Девушки, оставшиеся в броне, заряжали пистолеты, некоторые вынимали из ножен мечи. У одной Хельмо увидел кистени – оружие, которое, как ему казалось, не было распространено нигде, кроме Острары.

– Сколько стрельцов там? Успел заметить?

Янгред покачал головой, мрачно осклабившись.

– Сосчитаем их, когда уже будут лежать. Готов?

– Смотря что ты собираешься сделать.

Порывшись в складках сброшенных одежд, Янгред показал ему что-то вроде небольшого металлического бочонка и подцепил пальцами незаметный рычажок.

– Шутиха. Только другая, дымовая, и наш инженер слегка её переделал, чтобы дым держался дольше. Актеры используют такие в мистериях, чтобы эффектно исчезать. А мы…