Властелин Севера - Бернард Корнуэлл

— Чтобы победить Аэда, тебе нужен был колдун, — сказал Кьяртан.

— Колдун? — Похоже, Ивара позабавило это заявление.

— Вождь скоттов боится старой магии, — пояснил Кьяртан. — Он никогда не стал бы сражаться с человеком, который с помощью колдовства может отрубать головы.

Ивар ничего не ответил, а вместо этого повернулся и выразительно уставился на меня, выдав таким образом, кто исполнял роль мертвого воина, и объяснив Кьяртану, что тот стал жертвой не колдовства, но происков старого врага. На лице Кьяртана отразилось облегчение. Он внезапно засмеялся коротким, лающим, презрительным смехом, но все еще демонстративно не обращал на меня внимания. Он повернулся к Гутреду и вопросил:

— Ты кто?

— Я твой король, — ответил Гутред.

Кьяртан снова засмеялся. Теперь он окончательно успокоился, уверившись, что ему не угрожает темная магия.

— Это Дунхолм, щенок, — сказал он, — и у нас нет короля.

— Ошибаешься, король у вас есть, и он здесь, — ответил Гутред, выказав полнейшее равнодушие к попытке его оскорбить. — И я останусь здесь до тех пор, пока твои кости не побелеют под солнцем Дунхолма.

Кьяртана это развеселило.

— Надеешься взять меня измором? С помощью своих священников? Думаешь, я умру от голода, потому что ты здесь? Так слушай, щенок. В реке есть рыба, в небе есть птицы, и Дунхолм не будет голодать. Ты можешь торчать здесь до тех пор, пока хаос не разорвет мир на клочки, но все это время я буду есть лучше, чем ты. Почему бы тебе не объяснить ему это, господин Ивар?

Ивар лишь пожал плечами, как будто честолюбивые замыслы Гутреда его не касались.

— Ну ладно, — Кьяртан положил топор на плечо, словно придя к выводу, что оружие ему не понадобится, — и что же ты хочешь предложить мне, щенок?

— Ты можешь забрать своих воинов в Гируум, — сказал Гутред, — и мы дадим вам корабли, чтобы было на чем уплыть. Твои люди могут отправиться с тобой, кроме тех, что пожелают остаться в Нортумбрии.

— Ты играешь в короля, мальчишка! — Кьяртан снова посмотрел на Ивара. — Неужели ты его союзник?

— Я его союзник, — без выражения ответил Ивар.

Кьяртан снова взглянул на Гутреда.

— С какой стати мне покидать Дунхолм, щенок? Мне здесь нравится. Я прошу одного — чтобы меня оставили в покое. Мне не нужен твой трон, мне не нужна твоя земля, хотя я мог бы заинтересоваться твоей женщиной, если бы она у тебя была и оказалась достаточно хорошенькой. Поэтому я сделаю тебе встречное предложение. Ты оставишь меня с миром, и я забуду о твоем существовании.

— Ты мешаешь мне жить в мире, — ответил Гутред.

— Да насрать мне на тебя, щенок! Берегись, если отсюда не уйдешь! — прорычал Кьяртан, и в его голосе чувствовалась сила, которая напугала юного короля.

— Так, значит, ты отказываешься от моего предложения? — спросил Гутред.

Он утратил преимущество в переговорах и знал это.

Кьяртан покачал головой с видом крайнего разочарования.

— И ты называешь это королем? — обратился он к Ивару. — Если тебе нужен король, найди мужчину.

Затем Кьяртан указал на меня боевым топором.

— А с тобой у меня старые счеты, — проговорил он, — но еще не пришел день, когда я заставлю тебя вопить, как трусливую бабу. Однако этот день обязательно придет.

Он плюнул в мою сторону, потом круто повернул лошадь и поскакал обратно к высоким воротам, не промолвив больше ни слова. Его люди последовали за ним.

Гутред глядел ему вслед, а я пристально смотрел на Ивара, который намеренно разоблачил мое «колдовство». Думаю, ему сказали, что король обещал мне Дунхолм в случае успеха, а потому Ивар позаботился о том, чтобы крепость не пала. Он посмотрел на меня, сказал что-то своему сыну, и оба засмеялись.

— Через два дня, — обратился ко мне Гутред, — ты начнешь строить стену. Я дам тебе две сотни человек, чтобы возвести ее.

— Почему бы не начать завтра? — спросил я.

— Потому что мы собираемся в Гируум, вот почему. Мы отправляемся на охоту.

Я пожал плечами. Короли имеют право на капризы, вот и Гутреду захотелось поохотиться.

* * *

Мы поскакали обратно в Канкесестер, где выяснилось, что Дженберт и Ида, монахи, посланные на поиски выживших людей Ивара, уже вернулись.

— Нашли кого-нибудь? — спросил я, когда мы спешились. Дженберт лишь уставился на меня с таким видом, как будто вопрос его озадачил, а Ида торопливо покачал головой.

— Никого не нашли, — ответил он.

— Выходит, вы зря потратили время, — заключил я. Дженберт ухмыльнулся, услышав это, а может, из-за его искривленного рта мне просто так показалось. Потом обоих монахов призвали к Гутреду, который хотел узнать подробно ности, а я отправился к Хильде и спросил ее, произносят ли христиане проклятия. Если да, то пусть она пошлет на голову Ивара десяток отборных проклятий.

— Натрави на него дьявола! — попросил я.

* * *

В ту ночь Гутред попытался возродить в нас былое воодушевление, задав пир. Он выбрал для этого ферму в долине под холмом, где аббат Эадред возводил свою церковь, и пригласил всех людей, которые утром вместе с ним бросили вызов Кьяртану. Нас потчевали бараниной и свежей форелью, да и эль был хорош. Присутствующих развлекал арфист, и я рассказал историю о том, как Альфред пошел в Сиппанхамм, переодевшись арфистом. Моя история заставила всех смеяться: я красочно описал, как обозленный датчанин стукнул короля, потому что тот оказался никудышным музыкантом.

Эадред тоже был в числе гостей, и, когда Ивар вышел, аббат предложил прочесть молитву. Христиане собрались по одну сторону очага, и в результате мы с Гизелой остались вдвоем неподалеку от двери. На поясе у девушки висел кошель из овчины, и, пока Эадред нараспев произносил слова молитвы, она открыла кошель и вынула связку перетянутых шерстяной нитью палочек с рунами. Гизела подняла их, закрыла глаза — и разжала пальцы.

Палочки, как всегда, упали в беспорядке. Гизела опустилась рядом с ними на колени, ее лицо освещали отблески умирающего огня. Она долго и внимательно рассматривала перепутавшиеся палочки, затем пару раз взглянула на меня и вдруг ни с того ни с сего начала плакать.

Я прикоснулся к ее плечу и спросил:

— Что случилось?

И тут Гизела громко завопила. Она воздела руки к закопченным стропилам и принялась причитать.

— Нет! — выкрикнула она так, что аббат Эадред испуганно замолчал. — Нет!

Хильда поспешно обошла очаг и обняла за плечи плачущую девушку, но Гизела вырвалась и снова склонилась над палочками с рунами.

— Нет! — в третий раз воскликнула она.

— Гизела! — Ее брат присел рядом с ней. — Что с тобой, Гизела?