Нескучные полёты. Небесные истории – 4 - Денис Окань

отправятся в свободный полёт по салону. Это может произойти в абсолютно ясном небе, поэтому, пожалуйста, всегда пристёгивайтесь и размещайте багаж так, чтобы он никуда не улетел!

Мы набрали 30 000 футов, нас кидает, бросает, лететь в таких условиях очень неприятно.

– Ваня, давай снизимся до эшелона 260. Там вроде было поспокойнее. Попроси, пожалуйста!

Ваня просит, диспетчер разрешает снижение. Снижаемся. Всё равно болтает! Придётся смириться, надо лететь вперёд.

Готовимся к заходу на посадку в Варне. Я бывал там, но последний раз это случилось несколько лет назад. Обычный аэродром, но имеющий особенность: ИЛС только с одной стороны, а с другим курсом предполагается заход по неточной системе, при этом из-за гористой местности угол наклона глиссады достаточно крутой. Не Шамбери, конечно, но 3,5 градуса всё же покруче, чем привычные 3.

Этот курс нас и ждёт сегодня. Ветер у земли боковой, сильный и порывистый. Значит, и в глиссаде вряд ли он будет спокойнее, то есть мы можем ждать «веселуху», столь любимую работниками уютных отделов расшифровки средств полётной информации.

Что ж, и это можно пережить. Думать о расшифровке, находясь в воздухе – гиблое дело! Поэтому я улыбаюсь мыслям и лечу дальше.

– Глобус 157, Кишинёв-контроль!

Диспетчер обеспокоен.

– Глобус 157, у вас нет разрешения на вход в воздушное пространство Болгарии, София не может разрешить вам вход в зону. Какой ваш пункт назначения?

Иван отвечает:

– Мы летим в Варну на запасной, аэропорт назначения – Кишинёв.

– София не разрешает вам вход, Глобус 157. Какое ваше решение?

Вот это новости! Решаю ответить сам:

– Кишинёв, Глобус 157. Варна – наш запасной аэродром согласно подтверждённому плану полёта. В Кишинёве плохая погода, у нас нет других вариантов. Пожалуйста, скоординируйте наш вход с Болгарией.

– Хорошо, будьте на связи!

Про Бухарест я не стал говорить – мы уже почти долетели до границы с Болгарией, идея разворачиваться и лететь в другую сторону, в Румынию, рискуя ещё раз получить запрет на вход (а вдруг?), меня совсем не прельщает.

Я ещё не попадал в подобную ситуацию, я никогда раньше не уходил на запасной, расположенный не в государстве аэропорта назначения. И никогда мне не запрещали вход в воздушное пространство.

Диспетчер снова выходит на связь:

– Глобус 157! София не разрешает вам вход в воздушное пространство Болгарии. Ваше решение?

– У нас нет других вариантов. Если хотите, мы можем объявить аварийную ситуацию, но всё равно полетим в Варну.

Пауза…

– Хорошо, будьте на связи.

Неудавшийся заход в Кишинёве и болтанка уже стёрлись из памяти. В голове мысли лишь о том, что нам нельзя отступать от принятого решения. Мы летим в Варну, точка! И так нагрузка сверх желаемой, а нам ещё надо вернуться на землю. Поэтому я даже думать не хочу о том, чтобы взвинчивать себя, когда впереди есть подходящий аэропорт, куда мы нацелились. Пусть теперь у компании, у диспетчеров и всех остальных прочих голова болит о том, что делать с зелёным самолётиком, упорно прорывающимся к цели.

Граница с Болгарией совсем близко.

– Глобус 157, выполнить левый разворот на триста шестьдесят градусов.

Хорошо, что не на сто восемьдесят. Значит, диспетчер ожидает хорошую новость от болгар. И да, только я приступил к исполнению указания, как диспетчер снова выходит на связь:

– Глобус 157, мы получили разрешение от Софии, берите курс прямо на VOR Варны.

Первая хорошая новость за сегодня! Разворачиваемся, ложимся на курс.

…Где-то там Хилари Клинтон рыдает на плече у Билла. Дональд Трамп выпивает виски со льдом. Кто-то в панике удаляет свои прежние записи о новом президенте США из твиттеров и фейсбуков…

А мы следуем курсом на Варну.

В Варне нас ждёт заход по методу зональной навигации, RNAV. Для нас, летящих на современном 737—800, нет никакой разницы между этим новомодным заходом и старым добрым VOR/DME, да и для читателя, наверное, тоже. Гораздо интереснее то, что в Варне сильный порывистый боковой ветер, и предстоящий заход обещает стать замечательной вишенкой на торте наших приключений.

И Варна не подвела – оправдала самые нежеланные из моих ожиданий!

Пилотам часто приходится прорываться через неспокойную атмосферу, это часть работы. В наших широтах редко когда воздух бывает абсолютно спокойным. Есть мнение, что в умиротворяющих условиях летать… особенно тяжело, так как пилот расслабляется и в итоге тюкает самолёт о землю на радость белым воротничкам из отдела расшифровки. Что интересно, мнение имеет право на жизнь.

Но иногда ветер совсем уж жёсткий, рвёт небо в клочья, и пилотировать самолёт в таких условиях очень и очень непросто. Точнее, не так – долететь-то до ВПП относительно просто, но вот долететь так, чтобы тебя потом не вызвали на ковёр – вот это сложно!

Предполагая непростой заход, учитывая крутую глиссаду в Варне, мы заранее договорились с Иваном несколько расширить рамки стабилизированного захода на посадку, насколько это дозволяют правила авиакомпании:

– возможно, что в глиссаде потребуется вертикальная больше, чем 1000 футов в минуту. Если увидим 1300 и более – уход на второй!

– возможно, что из-за болтанки скорость будет гулять и выскакивать за пределы +10… -5 узлов от расчётной. Если изменения будут скоротечными и не превысят +15… -10 – продолжаем, иначе уходим на второй круг.

Вот так я и пилотировал. Скорость плясала, как вырвавшаяся из-под родительской опеки студентка первого курса на дискотеке. Только успевай подхватывать! В таких заходах то самое «чувство самолёта пятой точкой» очень важно – по едва заметным движениям самолёта (просадке, изменению ускорения) суметь понять, что случится через секунду: рост скорости или её падение, и предупредить – дозированно прибрать режим или, наоборот, увеличить. Одновременно с этим, парируя штурвалом возникающие пикирующие и кабрирующие моменты, удерживать самолёт на нужном профиле снижения. Это та самая работа руками и ногами, ради которой мы идем в авиацию, от которой получаем адреналин и быть может не очевидное, но удовольствие. Погода, аэродромы, диспетчеры и прочее – все это атрибутика. Главный в этом спектакле тот момент, когда ты, твой второй пилот и самолёт остаются наедине со Стихией. И вы должны всегда выйти победителями. Так как в небе ещё никто не оставался.

Мы победили.

Да, быть может, это была не самая лучшая моя посадка. Меньше всего я думал о том, как помягче вернуть пассажиров на землю. До самой полосы самолёт не по-детски колбасило и корёжило, я подвёл его к торцу, сражаясь штурвалом и рудами с воздушными ухабами, коих было не счесть. Перед самым касанием лишь немного уменьшил вертикальную скорость снижения, дал педаль по ветру, выровняв нос по осевой, продолжая парировать крены, надёжно усадил самолёт на бетон, удерживая штурвалом от кренения, а педалью – от желания убежать влево на ещё зелёную траву.

Сели всё равно достаточно мягко, чтобы не доставлять радости отделу расшифровки, но включившийся в работу автобрейк, установленный на третью позицию, заставил носовую стойку плюхнуться на землю. Да и бог с ней! Мы катимся, тормозимся, освобождаем ВПП. Мы на твёрдой земле, и это главное.

Привет, Варна! Давненько не виделись!

Зарулили на стоянку. Выключились. Надо подумать о новых планах на наступающий вечер, но прежде всего надо что-нибудь сообщить пассажирам.

Сообщаю «что-нибудь»:

– Дамы и господа, добро пожаловать в Варну! К сожалению, погода в Кишинёве оказалась совсем неподходящей для посадки, и прогноз пока тоже не радует. В настоящий момент мы не обладаем никакой информацией о том, как долго здесь пробудем и когда продолжим полёт до Кишинёва. Как только информация появится, я обязательно вам сообщу. Приношу извинения за причиненные неудобства. Поверьте, нашему экипажу всё это тоже не доставляет никакой радости, поэтому, пожалуйста, наберитесь терпения! Надеюсь на ваше понимание! Спасибо!

Я всегда открываю дверь в кабину в таких ситуациях, чтобы пассажиры видели: мы с ними. Делюсь информацией, какой бы она ни была – это очень важно для создания правильной атмосферы в салоне. Если молчать, то обязательно найдётся беспокойный человек, который поведёт за собой остальных. Стоит это допустить, успокоить возмущённую толпу будет очень трудно!