Любовь под зонтом - Иринья Коняева

фаст–фуд, она ещё и никогда не ела чужую еду, тем более уже тронутую. Восторги по поводу вкусовых качеств ничем не примечательной булки с котлетой легко объяснялись голодом, но сути это не меняло — Настя вела себя необычно.

Дима открыл банку пива и с наслаждением припал к ней. Если во Владивостоке летом и стояла жара, ночью всегда становилось свежо и приятно, но здесь, в Паттайе, душно и липко было круглосуточно. Прохладный золотистый напиток дарил бездну удовольствия.

С невнятным писком Настя подскочила и унеслась в туалет.

— Бедная девочка, — вздохнул Дима и, отставив пиво в сторону, пошёл к двери, не забыв незаметно поставить купленную бутылку минеральной воды на раковину в ванной комнате. — Я в магазин, скоро буду.

Он не хотел оставлять Настю одну, но знал, как девушки трепетно относятся к подобным неловким ситуациям, и решил лишний раз не смущать подругу. Да и есть хотелось, чего уж тут.

Сделав заказ в кафе за углом, парень пошёл в аптеку за сорбентом. Какой дрянью напичкали девушку, ясности не было, но интоксикацию лучше снять в любом случае, это он знал твёрдо.

Когда он вернулся в номер, Настя принимала душ. Дима тихо–тихо прикрыл за собой дверь, не желая беспокоить скромную, иногда чересчур скромную, на его взгляд, девушку. Он понимал: надо уйти на балкон, спокойно есть там клубный сэндвич с картошкой и пить пиво, но силуэт за почти прозрачной шторкой душа притягивал взгляд.

«Не по–гусарски это, чёрт возьми!» — обругал сам себя парень и сделал то, что велела ему совесть.

Вода шумела бесконечно долго, и Дима периодически оборачивался, проверяя, всё ли в порядке. Так он оправдывал своё желание беспрестанно смотреть на неё. Вскоре шум воды стих, и парень тихонечко проскользнул ко входу.

— Насть, я пришёл! Ты в душе? — разыграл он спектакль, потопав под дверью. — Футболку дать?

— Я взяла в шкафу. Извини, пришлось порыться в твоих вещах. Я не рискнула сходить к себе, — крикнула Настя и вышла из ванной.

Девушка выглядела куда лучше, по крайней мере видимые симптомы опьянения ушли, но выглядела Настя бледно с вымучено.

— Я купил тебе сорбент, выпей две таблетки. Аптекарь сказал, если тошнит, лучше выпить литр тёплой воды и пообниматься с унитазом ещё, а потом пить лекарство.

— Уже не тошнит, спасибо. Только морозит зверски, даже горячая вода не особо помогла.

— Ну, сам Бог велел мне тебя греть всю ночь, — озорно подмигнул Димка, чтобы подбодрить её и развеселить немножко.

Настя слабо улыбнулась и нырнула под одеяло, уже там приняв таблетки. В номере весь день работал кондиционер, который она выключила перед походом в душ, и постель оказалась неприятно прохладной. Сжавшись в комочек, она пыталась согреться, пока Дима ходил по номеру, собирал одежду, грел чайник.

— Так, держи, это мятный чай с сахаром, тоже должен помочь и согреть. Я быстренько в душ и к тебе.

— Спасибо, — вдогонку поблагодарила Настя и добавила: — Можешь не торопиться.

Маленькими глотками она пила горячий сладкий чай и любовалась другом. Он же крутился и вертелся, будто нарочно давая рассмотреть себя со всех сторон. Настя сидела едва ли не как в кинотеатре, только вместо попкорна и колы у неё был чай и уютные подушка с одеялом. Она развернулась в сторону душевой и, ни капли не стесняясь, разглядывала всё, что позволяла увидеть полупрозрачная занавеска. Из–за того, что друг принимал прохладный душ, стёкла не запотели и не мешали «киносеансу».

Чая оставалось совсем немного, где–то с треть чашки, когда Дима резко отдёрнул штору в сторону и в упор посмотрел на бесстыжую зрительницу. Настя испуганно подпрыгнула, пролила остатки чая на себя, вздрогнула ещё раз, так как напиток не успел остыть и неприятно обжигал в тех местах, где пропитал футболку насквозь, и выскочила из постели.

— Иди ко мне, а то будешь сладкой и липкой, — предложил Дима, притом серьёзно, а не поигрывая бровями или строя какие–нибудь рожицы, сглаживая эффект шуткой.

От волнения все слова застряли в горле, и Настя затрясла головой, отказываясь. Желание присоединиться к парню в душе было буквально написано у неё на лице, так жадно она смотрела. Футболка, которую девушка схватила за низ и натянула, чтобы мокрая горячая ткань не соприкасалась с телом в районе живота, лишь подчёркивала её возбужденную грудь. Настя этого не замечала, а вот внимательный Дима всё понял правильно. Он обернул бёдра полотенцем и вышел в комнату.

— Иди мойся, трусиха.

Она хотела возразить, но крыть было нечем. Она действительно боялась. Боялась своих желаний, реакции своего тела на присутствие Димки, его слова, даже тембр голоса. Малейшая хрипотца или мурлыкающие интонации, и всё её существо отзывалось без промедления, тянулось к нему.

— Ты будешь подглядывать, — прошептала пересохшим от волнения ртом. Она и сама не знала, боится или больше хочет этого, совсем запуталась.

— Буду, конечно! — подтвердил Димка. — Я мстю и мстя моя страшна! Топай уже, бестолочь. Не буду я на тебя смотреть — мне ведь с тобой, болезной, ещё всю ночь невинно обниматься, а я себе не враг.

Говорил он убеждённо, и Настя поверила, улыбнулась, сбежала в душ. Только вот ему самому это никак не помогло. Одна лишь мысль, что она стоит за тонкой стеклянной перегородкой совершенно обнажённая, уже сводила с ума.

— Надо взять себя в руки или соблазнить уже её. Чёрт! Мазохизм чистой воды.

Настя быстро ополоснулась, надела свежую футболку и ещё раз почистила зубы. Тайские бары окончательно растеряли для неё свою прелесть, и она твёрдо решила не пить алкоголь в городе порока и разврата, по меньшей мере в барах на Уолкин–стрит. На раковине стояли несколько бутылочек с водой: видимо, Дима специально купил для неё. Девушка улыбнулась проявлению заботы и пошла благодарить своего любимого друга.

— Ой, ладно тебе. Иди лучше ко мне под бочок. — Дима гостеприимно откинул угол одеяла.

— Э, Дим, я к себе пойду ночевать. Мне