А тебе слабо? - Кэти Макгэрри

– Извини, подожди минутку.

Я киваю и пячусь к дверям, но Скотт меня останавливает.

– Брось, останься. Я быстро.

Я обожаю этого человека! Я мог бы пропасть в этом кабинете на сутки, восторгаясь этим богатством. Скотт говорит по телефону сухим деловым тоном и безукоризненно правильным языком. Я залипаю над битой, подписанной Ноланом Райаном[19]. Однажды у меня будет такой же кабинет, как у Скотта. То есть нет! Однажды я сам буду таким, как Скотт.

В противоположном конце кабинета стоит стол, заставленный фотографиями в рамках. Скотт и Пит Роуз[20]. Скотт и Альберт Пухольс[21]. Каждое следующее лицо в рамке славнее и прекраснее предыдущего. Добравшись до середины ряда, я вижу свадебную фотографию Скотта и его жены, и моё уважение возрастает до небес. Этот человек ценит свою семью.

Я хмурюсь, замечая маленькую фотографию размером 4×7. Какой-то ребёнок и Скотт. То есть мне кажется, что это Скотт. Я беру фото в руки. Совсем молодой Скотт выглядит немного по-дурацки в старой бейсбольной форме средней школы округа Буллит. На руках он держит девочку. Маленькую, лет пяти, не больше. Длинные светлые волосы девочки перевиты и утыканы множеством розовых ленточек. Белое пышное платьице делает её похожей на маленькую принцессу. Она крепко обнимает Скотта за шею, ослепительно улыбается, а глаза у неё голубые-голубые, как океан, совсем как у…

– Элизабет обожала ленточки, – говорит Скотт, вырастая у меня за спиной. – Я покупал их ей тоннами, при любой возможности.

Не может быть.

– Это… Бет?

Он берёт фотографию у меня из рук и бережно ставит её на место, в самый центр стола.

– Да.

В его голосе звучит печаль о прошлом. Чёрт возьми, его можно понять! Бет сейчас совершенно не похожа на счастливую девочку с фотографии.

Через мгновение Скотт говорит своим обычным беззаботным тоном:

– Вчера вечером я забирал Эллисон после ужина и столкнулся с твоей мамой. Она сказала, что ты вышел в финал литературного конкурса.

Я инстинктивно отвожу глаза. Представляю, как обрадуется отец, узнав, что слухи уже распространились по всему городу!

– Д-да.

– Твой отец говорил, что после школы ты собираешься пойти в профессиональный спорт, но поверь моему слову: университеты выстроятся в очередь, чтобы заполучить питчера с твоим потенциалом! Тем более если ты делаешь такие успехи в учёбе.

– Спасибо.

Что ещё мне остаётся сказать?

– Не поделишься со мной, какие у тебя отношения с моей племянницей?

Я цепенею. Вот это подача так подача! Беззаботная улыбка сбегает с лица Скотта, и только теперь я замечаю, что у них с Бет одинаковые глаза. И такой же немигающий взгляд. Ну что ж, надо ответить.

– Я пригласил Бет на свидание. (Потому что таково условие спора.) И сегодня она согласилась. Но предупредила, что сначала вы хотите встретиться со мной.

– И куда ты её поведёшь сегодня?

– Сначала на тренировку, а потом поедим где-нибудь, на её выбор. Например…

«В “Тако Белл”», – едва не срывается у меня с языка, но я вовремя спохватываюсь.

– …В «Макдоналдс» или в «Эпплби».

Скотт кивает с видом нейрохирурга, обдумывающего операцию на головном мозге.

– А куда ты её пригласишь в пятницу?

– Это здесь, неподалёку. На границе между нашим и вашим участками. Мой лучший друг живёт с другой стороны от вас, и мы собираем вечеринку.

Он прячет улыбку и одновременно слегка напрягается.

– Иными словами, ты поведёшь мою племянницу на вечеринку под открытым небом.

Я сглатываю.

– Я родился и вырос в пятнадцати милях от Гровтона, – говорит Скотт. – Так что я знаю, что это за вечеринки, да и сам не раз бывал на них.

Кажется, я попался.

– Я подумал, Бет будет полезно провести время с моими друзьями.

Скотт потирает подбородок.

– Даже не знаю.

Понятно, этого мало. Нужно что-то ещё. Что-то большее.

– Мне нравится Бет. Она красивая. (Да, это чистая правда.) И не просто красивая. Она не похожа ни на одну из девушек, которых я встречал раньше. С ней не соскучишься. Рядом с ней я никогда не знаю, что будет дальше, и это… (Что? Восхитительно. Возбуждающе.) здорово.

Скотт не отвечает, и я рад этому. Потому что слова, которые я только что сочинил, чтобы произвести на него впечатление, неожиданно для меня оказались чистой правдой.

И тут раздаётся слишком хорошо знакомый сексуальный голос, от которого мой желудок сначала подскакивает, как на американских горках, а потом камнем падает вниз. Бет слышала весь наш разговор.

– Да ты смеёшься!

– Подслушивать невежливо, – Скотт стоит к ней спиной, не сводя глаз с меня.

– Я же не сказала смеёшься на хрен, – возражает она.

Скотт слегка наклоняет голову вправо, как будто принимая во внимание этот веский аргумент.

– Когда?

– Что когда? – переспрашиваю я.

– Когда ты заедешь за ней в пятницу?

– В семь.

– Я хочу, чтобы сегодня она была дома не позже девяти. В пятницу – не позже полуночи.

– Да, сэр.

Скотт наконец поворачивается к Бет:

– Что ты будешь делать, пока он будет тренироваться?

– Смотреть.

Скотт недоверчиво качает головой.

Бет испускает тяжёлый вздох.

– Ладно, буду делать уроки. Стану всезнайкой, добавлю к своей репутации школьного фрика дополнение «жирная скучная ботанка». Ты же этого хочешь, да?