Лайла - Никки Келли

Расстояние между нами сокращалось, а он, казалось, не двигается. Я хотела бежать, но ноги не слушались, тело оцепенело. Вампир кружил вокруг меня, исчезая и появляясь вновь. Затем протянул когтистую, похожую на птичью лапу, провел по моему лицу и сжал на горле – ровно настолько, чтобы в легкие перестал поступать воздух. Он мучил меня и смеялся. Над нижней губой показались остро отточенные клыки.

Я задыхалась от болезненных спазмов. Морда чудовища была совсем рядом, и я могла видеть ее во всех омерзительных деталях. Лучше бы я умерла прямо сейчас. Он держал меня за шею, и я не могла отвернуться. Когда черные зрачки монстра начали меняться и стали прозрачными, меня охватил еще больший ужас. И вот в его глазах, точно на глянцевой пленке, я увидела темный силуэт девушки-Тени. Где же она?

От бессилия потекли слезы, но усилием воли я приказала себе успокоиться. Ноги и руки обмякли, как вдруг мертвая хватка на горле ослабла. Я хрипела и задыхалась, а раздвоенный язык чудовища скользнул по моему подбородку, по векам, слизнув слезы. Рванув меня за волосы, Чистокровный запрокинул мою голову и, выпустив зазубренные когти, срезал одну прядь, после чего отшвырнул меня.

Лежа на земле, я с изумлением смотрела, как Чистокровный поднес срезанные волосы к морде и втянул уродливыми ноздрями аромат срезанных волос. Из белых они в один миг стали иссиня-черными. Неужели все, к чему он прикасается, окрашивается в цвета ночи?

Монстр, хрустя суставами, разминал шею. Он вскинул лапищу – и мое тело оторвалось от земли. Он управлял мной!

– Ты принадлежишь мне! – прорычал он на незнакомом языке, но я поняла смысл каждого слова.

Во мне мутной волной поднималась лютая злость, какой я никогда не испытывала. Кровь в жилах закипела и сделалась черной, пальцы изогнулись, выпуская из-под треснувшей кожи когти.

Объятая жаром, я чувствовала, как смещаются в челюстях мои зубы, как прорезаются острые клыки. Ударила молния, но я уклонилась, и та рассыпалась множеством огненных копий, каждое из которых, вибрируя, звенело моим именем, – и происходившие со мной метаморфозы прекратились. Сверкнула вторая молния, вновь прозвучало мое имя, и жар стих. Я пропустила момент, когда чудовище исчезло, потому что смотрела только на молнию, заливавшую все вокруг ослепительным светом. Земля уплыла из-под ног, и я понеслась в пустоту.

Я открыла глаза. Прямо предо мной мерцал размытый, но достаточно яркий огонек – маячок, который вел меня домой. Пятнышко света разрасталось, пока в нем не появился Гэбриел. Ко мне вернулась способность дышать, судорога больше не скручивала тело.

– Лайла! Где ты была! Что с тобой? – набросился с вопросами Гэбриел.

Я что-то промычала, и он растерянно замолчал. А когда заговорил, обращался со мной, как с маленькой девочкой:

– Лайла, я тебя не понимаю.

Он гладил меня по пылающей щеке, и кровавые слезы запачкали его ладонь.

– Она моя, – прошипела я чужим голосом.

Сохраняя абсолютное спокойствие, Гэбриел взял мое лицо в ладони и склонился так близко, что мы соприкасались кончиками носов. Я зажмурилась: что он увидит в моих распухших, обведенных темными кругами глазах?

– Она под моей защитой! Тебе конец, если хоть волос упадет с ее головы!

Так кричал Гэбриел, а монстр, проникший в мое сознание, слушал.

– Она ангел! Я вырву ее из твоих лап!

Все кончено. Чистокровный не лгал, иначе бездонная черная воронка не начала бы раскручиваться внутри меня. Я могу оказаться кем угодно, но не той, кем меня считает Гэбриел. Уже нет.

– Лайла, – тихо позвал он.

Я вскочила на ноги, схватившись за горло. Больно! Больно, будто невидимая рука вонзает нож и вынимает, вонзает и вынимает. Боль распространялась от шеи, за которую меня душила рука вампира, и опускалась ниже, раздирая легкие. Не в силах сдерживаться, я кричала громко и неудержимо и терла шею, пытаясь избавиться от ощущения, что все внутри кипит, плавится.

Гэбриел встал. Каждый мускул под кожей был напряжен как у античной мраморной статуи. Он решительно схватил меня за запястья, прижал мои руки к бокам. Я неистово трясла головой. Да что же это? Что со мной? Что им от меня надо? Кто я? В крови бурлило бешенство.

– Лайла! Смотри на меня, Лайла! – Гэбриел кричал очень громко, но я не собиралась повиноваться ему. Не хочу, чтобы он заглядывал мне в душу через эти глаза – чужие глаза, в которых он увидит неизвестно что.

С мрачным, звериным неистовством я отдернула от него руки, высвободила запястья и бросилась к выходу, наступив на золотое солнце. Перед самым моим носом дверь распахнулась: на пороге стоял Джона.

– Останови ее! – приказал Гэбриел.

Мой вид – кровавые слезы из горящих глазниц – изумил Джону: я успела заметить это, бросив на него один-единственный взгляд. Но он без промедления схватил меня и прижал к себе, лишив способности двигаться.

– Нельзя… не могу, чтобы он меня видел такой, – прошептала я, и вампир чуть расслабился. Решив, что я никуда не денусь, он опустил руки, а я, не мешкая, оттолкнула его и выскочила на дорожку.

Сама не понимая, что со мной происходит, на ватных ногах я кое-как добежала до большого дома. Думая лишь о том, чтобы проскочить незаметно, я через внутренний дворик вбежала в кухню, пронеслась по холлу. На подлокотнике дивана сидела Анора: она изумленно посмотрела в мою сторону, но почему-то не заметила меня, будто я была невидимкой.

Выйдя через главную дверь, я помчалась прочь от дома, вдоль дороги. Связь с Гэбриелом намеренно заблокировала: нельзя, чтобы он слышал хоть часть мыслей, терзавших меня сейчас. Надо найти тихое место, побыть одной, успокоиться. На другой стороне дороги в стене леса виднелся просвет, туда я и свернула. Из-за сильного удара в бок и дыма, застелившего глаза, пришлось остановиться. Я посмотрела на ударившую меня машину: капот смят, водитель растерянно таращится. Ну и пусть. Я бросилась к просеке. Когда водитель опустил стекло, я уже скрылась среди деревьев, так что проклятия он выкрикивал в пустоту.

На подкосившихся ногах я опустилась под дерево с огромными корнями. Меня трясло. Мое тело по-прежнему пылало от жара. Со лба ручьями лился пот, из глаз текли кровавые слезы, меня мутило. Я поднесла к глазам ладонь – видна четко, отдалила – она расплылась, будто принадлежала иному миру. Крепко зажмурившись, я заставила себя думать о хорошем, о счастливых моментах. Гэбриел. Мы играем в шахматы на конюшне, мы обнялись, его губы касаются моих…

Картинки снова и снова проносились перед мысленным взором, и пусть медленно, но тошнота отступала, жар уходил. Я коснулась кристалла, спрятанного под воротом блузки, и прикосновение к его граням окончательно привело меня в чувство.

И сразу же небеса разверзлись: на землю потоками хлынула вода. За считаные секунды я промокла до нитки. Я рыдала, подняв голову, подставляя лицо огромным каплям, и слезы смешивались со струями дождя.