Месть через три поколения - Наталья Александрова

— По тройному? — Голос за дверью прозвучал не так уверенно, лязгнул замок, и дверь открылась.

Мужчины тут же протиснулись в квартиру.

В прихожей стояла невысокая полная женщина лет сорока, в сильно облегающем тренировочном костюме. Удивленно оглядев незваных гостей, она проговорила:

— Чего-то я вас в жилконторе не видела!

— Мы там недавно работаем, — ответил один из гостей и закрыл за собой дверь.

— Вообще-то мы не из жилконторы, — подхватил второй, пристально глядя на хозяйку. — Мы из службы безопасности концерна «Мясоед».

— Без какой такой опасности? — испуганно переспросила женщина.

— Инна Романовна, лучше не пытайтесь с нами играть! — Мужчина повысил голос. — Это может для вас плохо кончиться!

— Так вы бандиты, что ли? — Женщина попятилась, бросила испуганный взгляд на телефон.

— И не пытайтесь! — прикрикнул на нее мужчина. — Никто вам не поможет!

— Мы вовсе не бандиты, — вмешался его напарник, который, вероятно, решил играть роль «доброго полицейского». — Мы только зададим вам несколько вопросов. И если вы на эти вопросы ответите — оставим вас в покое!

— А если не ответите — пеняйте на себя!

— Ой! — негромко вскрикнула женщина.

Мужчины вытеснили хозяйку из прихожей в комнату, один из них прибавил громкость в телевизоре и повернулся к женщине:

— Инна Романовна, что вы знаете о секретарше Черкизовой?

— О какой такой секретарше? — переспросила та. — Ничего не знаю! На работе у меня секретарша Вика, так она в декрет скоро уйдет.

— Не заговаривайте нам зубы! — рявкнул «злой полицейский». — Когда вы приезжали в офис «Мясоеда», вы ее опознали!

— Да никогда я в вашем мясоеде не была! — Инна всхлипнула. — Мясо я, конечно, ем, но ни в какие такие офисы не хожу.

— У нас есть свидетели! — гнул свою линию «злой полицейский». — Вы предъявили охраннику паспорт.

— Ах, паспорт! — В голосе женщины прозвучало явное облегчение. — Так у меня ж его украли месяц назад! Или полтора. Я уже заявление в полиции написала.

— Украли? — Напарники переглянулись.

— Не надо с нами играть! — не сдавался «злой полицейский». — Не на таких напали!

— Постой, — остановил его «добрый» напарник. — Может быть, она и не врет… Она ведь совсем не подходит под описание, которое составил Вахромеев… Та была женщина молодая, интересная, стройная, а эта… — Он пренебрежительно махнул рукой.

— Не вру, не вру! — подхватила Инна.

Она метнулась к буфету, выдвинула ящик и достала оттуда сложенную вчетверо бумагу:

— Вот, мне и справку в полиции выдали, пока новый паспорт не оформят!

«Добрый полицейский» развернул бумагу, прочел ее и вернул хозяйке:

— Извините, Инна Романовна, вышло недоразумение. Я прошу вас, забудьте о нашем визите.

— Иначе у вас будут огро-омные неприятности! — многообещающим тоном прибавил его напарник.

— Значит, эта липовая Цветкова предъявила охраннику краденый паспорт, — проговорил Сикорский, выслушав доклад своих сотрудников. — Тем более очевидно, что у нее были преступные намерения. Тем более необходимо ее найти.

Он переглянулся с Разуваевым и задумчиво произнес:

— Если бы вам понадобился фальшивый документ не самого высокого качества — к кому бы вы обратились?

— К Леше Африканцу, — ответил Разуваев, не задумываясь, и повернулся к сотрудникам: — Отправляйтесь в бар «Тмутаракань», спросите там Африканца и тряхните его хорошенько! Узнайте, кому он продал паспорт Инны Цветковой!

— Ох, удивляюсь я на вас! — поморщился Сикорский. — На них же за версту написано, что они из какой-то спецслужбы! Этот ваш Африканец, как только увидит их, сбежит к себе в Африку и заляжет на дно!

— Что же вы предлагаете? — покосился на него Разуваев. — У меня все сотрудники такие…

— Придется мне самому идти! — вздохнул Сикорский. — Если хочешь, чтобы дело было сделано — делай его сам!

Бар «Тмутаракань» на Разъезжей улице отличался сомнительной репутацией. Здесь проводили свободное время мелкие жулики с соседней Лиговки, наперсточники с Кузнечного рынка и прочая мелкая шушера и темная публика. Недаром ближайшая станция метро называется «Достоевская» — именно в этих местах обитали персонажи великого романа «Преступление и наказание».

Сикорский чувствовал себя в «Тмутаракани» неуютно, но старался никак этого не показывать. Он прошел к стойке бара, заказал чашку кофе и рюмку коньяку и огляделся.

Помещение было так густо наполнено табачным дымом, что его стены трудно было различить. Из этой дымовой завесы то и дело выплывали несвежие, небритые физиономии, зачастую украшенные синяками и ссадинами.

Кофе был отвратительного качества, коньяк ничуть не соответствовал своему благородному названию. Сикорский чуть пригубил его и отставил в сторону.

К нему тут же подсела дама сомнительной свежести и промурлыкала:

— Мужчина, угости девушку коньячком!

— Где ты видишь девушку? — покосился на нее Сикорский.

— Фу, противный! — Женщина легонько ударила его по губам. — Ну, угости! И вообще, хочешь отдохнуть?

— Хочу отдохнуть от тебя! Хотя нет… я тебя и коньяком угощу, и денег дам, если ты меня познакомишь с Лешей Африканцем.

— Не знаю такого! — Женщина переглянулась с барменом, сползла с табурета и исчезла в клубах дыма.

— А тебе зачем Африканец? — вполголоса проговорил бармен, остановившись перед Сикорским и в упор разглядывая его.

— А тебе какое дело? — огрызнулся Сикорский.

— Если хочешь с ним поговорить — сперва договорись со мной!

— Сколько? — лаконично осведомился Сикорский.

— Двадцать баксов.

— Нет проблем! — Сикорский положил на стойку мятую купюру. Бармен смахнул ее и исчез.

Сикорский уныло уставился на пустую стойку: он решил, что впустую потратил свои деньги.

Вдруг рядом с ним прозвучал тихий голос:

— Что тебе нужно?

Сикорский обернулся.

Рядом с ним стоял невысокий худой тип с редкими зализанными волосами неопределенного цвета и маленькими бегающими глазками, которые, казалось, все время смотрели в разные стороны. В данный момент левый его глаз смотрел на бармена, а правый — на Сикорского. Чем-то этот тип был похож на большую крысу.

— Так что тебе нужно? — повторил скользкий тип и шмыгнул носом. — Мое время дорого стоит!

— Ага, оно и видно, — усмехнулся Сикорский. — Ты, что ли, Африканец?

— Ну, допустим, я.