Знак - Вероника Рот

Акос слышал, что Йорек не ладил со своей семьей. Парень принадлежал к одному из знатных родов, но работал простым техником. Он и сейчас был перепачкан смазочным маслом.

– И о чем же? – поинтересовался Акос, в очередной раз подбрасывая нож.

– Чтобы ты убил моего отца, – ровным голосом произнес Йорек.

Нож упал на пол.

Воспоминание о Сузао Кузаре вплелось в память Акоса столь же прочно, как переплетаются две нити в гобелене. Этот человек занял место рядом с образом отца, лежащего в луже крови на полу гостиной. С наручниками, защелкивающимися на запястьях.

– Я не такой дурак, что бы вы там себе ни воображали о тувенцах! – рявкнул Акос, чувствуя, что заливается густой краской, и поднял с пола нож. – Неужели ты думаешь, что я сунусь в ловушку?

– Я рискую точно так же, – ответил Йорек. – Стоит тебе пошептаться с Кайрой, как обо всем станет известно Ризеку, а от него – моему папаше. Но я предпочитаю довериться твоей ненависти. А ты можешь довериться моей.

– Твоей ненависти? К собственному отцу? Но почему ты хочешь его смерти?

Йорек был на голову ниже Акоса, худосочный, как стебель ковыль-травы, и вообще слишком мелкий для своего возраста. Однако взгляд его был тверд.

– Моя мать в опасности, – признался Йорек. – А возможно, и сестра. Но я, как ты видишь, не в силах лично с ним сразиться.

– И ты решил нанять убийцу-тувенца? Что с вами не так, шотеты? – искренне удивился Акос. – Если твои родные в опасности, почему тебе не отослать их подальше? Ты ведь техник, а на посадочной площадке стоят сотни поплавков.

– Мать откажется улетать. Кроме того, пока он жив, опасность будет сохраняться. Не хочу, чтобы мама и сестра прожили жизнь в бегах и вечном страхе. И не люблю рисковать понапрасну.

– А никто другой помочь тебе не может?

– Никто не может принудить к чему-либо Сузао Кузара, – хохотнул Йорек. – Разве что Ризек! Но угадай с трех раз, что ответит владыка шотетов на мою просьбу.

Акос потер шрамы на локте, думая о своей вынужденной жестокости.

«Какой-то он невзрачный для судьбоносного, правда?» – сказала однажды мать Осно, поглядев на Акоса.

А тот возразил: «Нет, он славный малый».

Им и в голову не могло прийти, что Акос теперь может вытворять ножом.

– Ты хочешь убить человека, – произнес Акос, пробуя идею на вкус.

– Человека, который тебя похитил.

– А я тебе должен помочь по доброте душевной? – Акос покачал головой и протянул Йореку нож рукоятью вперед. – Нет.

– Взамен я предлагаю тебе свободу, – вымолвил Йорек. – Как ты верно подметил, у нас здесь – сотни поплавков. Мне несложно будет помочь тебе заполучить один из них. Открыть дверцы. Отвлечь остальных техников.

Свобода. Йорек, кажется, не понимал, что это означает. Он говорил как человек, который имел право выбора.

А для Акоса теперь свободы не существовало. С того самого дня, когда он узнал, какова его судьба. А может, еще раньше, когда пообещал умирающему отцу вернуть Айджу домой.

– Нет, – Акос вновь покачал головой.

– Ты не хочешь вернуться домой?

– У меня здесь есть неоконченные дела. К которым мне надо сейчас же вернуться.

Йорек не собирался брать предложенный ему нож. Акос швырнул его на пол и направился к двери. Ему было жаль мать Йорека, и даже Йорека, но Акосу вполне хватало своих проблем, и знаки смерти его жизнь отнюдь не облегчали.

– А как насчет твоего брата? – крикнул ему вслед Йорек. – Того, который вдыхает, когда выдыхает Ризек?

Акос замер, стиснув зубы.

Сам виноват, подумал он, и почему я трепался о незаконченных делах?

Но толку в раскаянии было чуть.

– Я могу его вытащить, – продолжил Йорек. – И ты заберешь его домой, где ему вправят мозги.

Акос вспомнил об их неудавшемся побеге. В его голове вновь зазвучал надтреснутый голос брата, который спрашивал: «Как такое могло с нами случиться?»

Какие у Айджи были впалые щеки и пожелтевшая кожа! Айджа истаивал день за днем, сезон за сезоном. Скоро и спасать-то будет некого.

– Хорошо, – едва слышно ответил Акос, удивляясь своему шепоту.

– Хорошо? – переспросил Йорек. – Значит, ты согласен?

– Да, – выдавил Акос.

Ради Айджи он готов на все.

Пожимать по-тувенски руки, заключая сделку, они не стали. Для шотетов достаточно нескольких слов на своем языке, который они считали священным.

По мнению Акоса, стражник, вечно торчавший у входа в коридор, ведущий в каюту Кайры, был совершенно излишним. Никто на корабле не дрался лучше нее. К счастью, стражник тоже так думал и не стал проверять Акоса на наличие спрятанного оружия.

Кайра сгорбилась над плитой. У ее ног в луже воды валялась кастрюля. На ладонях девушки виднелись красные отметины от ногтей, темные пятна испещряли кожу. Акос кинулся к ней, едва не поскользнувшись на мокром полу.

Взял за запястья, и полосы исчезли, как пересохшие ручейки.

Акос, конечно, ничего не почувствовал. Акос часто слышал разговоры о гуле Тока, о местах и временах, когда тот ослабевает, но для него все это было лишь далеким, смутным воспоминанием.

Кожа Кайры горела. Девушка подняла на Акоса глаза. Раньше Акос думал, что она не огорчается подобно другим людям, а просто либо сердится, либо нет. Но теперь, узнав ее лучше, он научился распознавать тоску, сочащуюся сквозь трещины в «броне».

– Думаешь о Лети? – спросил он, переплетая ее пальцы со своими.

– Кастрюлю уронила, – сразу ответила она.

Акос решил не мучить Кайру вопросами. Повинуясь внезапному порыву, он погладил ее по волосам, поправляя пряди. Они были густыми и волнистыми, ему иногда хотелось накрутить их на палец.

Малозначащий жест вызвал у него приступ вины. Он не должен поступать таким образом и поддаваться эмоциям. Нельзя с песнями маршировать навстречу своей судьбе. Его, Акоса, должны тащить волоком. Если бы любой тувенец увидел его сейчас, то счел бы предателем. Акос должен вести себя так, чтобы это не стало правдой.

Но иногда боль Кайры воспринималась им чересчур остро, и Акос не мог противиться желанию облегчить ее – ради них обоих.

Кайра пожала его руку. Прикосновение было мягким и изучающим. Затем она оттолкнула Акоса прочь.

– Что-то ты слишком быстро вернулся, – буркнула Кайра, вытирая пол тряпкой.

Ноги Акоса промокли. Под кожей Кайры плясала паутина. Девушка морщилась от боли, но поскольку она не желала его помощи, он не стал настаивать.

– Ага, – ответил Акос. – На Йорека Кузара напоролся.

– И чего ему нужно? – Кайра потопталась по тряпке.