Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

трудностях, которые казались неразрешимыми в его эпоху. Так и чесались руки вновь взяться за молот и поработать у горна. Казалось, он скорее выкует решение на наковальне, чем выносит его в голове.

Впереди на дороге стоял человек. Услышав топот копыт, он обернулся и опустил меч, когда узнал ехавших.

– Я Стуф, – назвался он. – Из отряда Хумли, что из Рибе.

Бранд кивнул. Мелкий отряд данов, не очень дисциплинированный. Из тех, где боец пропадет, и никто не спросит, куда он делся, пока не будет слишком поздно.

– Мой конь охромел, и я отстал. Потом решил отпустить его и идти пешком.

Бранд снова кивнул:

– У нас есть свободные лошади. Я выделю тебе одну, обойдется в серебряную марку.

Стуф открыл было рот, желая воспротивиться и приступить к привычному для лошадников торгу, но Бранд уже махнул своим людям, чтобы трогались. Пеший воин схватил за поводья лошадь, которую вел всадник.

– Ты дорого просишь, – упрекнул он. – Но спорить, пожалуй, не время. Я чую, что англичане рядом.

При этих словах Шеф краем глаза уловил какое-то движение. Шевельнулась ветка. Нет, целое дерево согнулось в красивую дугу, и вдруг показались веревки – привязанные к верхушке, они натянулись. В следующий миг ожил весь лес по левую сторону дороги.

Шеф вскинул щит. Глухой удар, и стрела пробила мягкую липовую древесину в каком-то дюйме от его кисти. Позади раздались крики, лошади начали пятиться и лягаться. Он уже соскочил со своей и присел, прячась за ее корпусом от засады. Его сознание молниеносно отметило десяток обстоятельств, сработав намного быстрее всяких слов.

Дерево подрублено уже после того, как проехала Великая армия. Арьергард отстал еще больше, чем казалось Шефу и Бранду. Противник атаковал слева с намерением оттеснить норманнов в лес. Дорога перекрыта: спереди – поваленным деревом, сзади – мятущейся толпой лошадей и людей.

Делай то, чего от тебя не ждут!

Шеф обежал лошадь, прикрылся щитом и бросился с копьем наготове прямо на крутой откос, тянувшийся слева от дороги. Прыжок, второй, третий, и без задержек, чтобы не увязнуть в топкой земле. Вот и сделанный наспех завал из веток, откуда на него уставилось лицо англичанина, который нащупывал в колчане стрелу. Шеф ударил горизонтально, на уровне паха, и лицо исказилось в муке; человек скорчился и опрокинулся. Шеф провернул копье, высвободил рывком, дотянулся до раненого, толчком опрокинул на завал. Затем вонзил копье в землю, опираясь на него, перелетел через тело и ветки, мгновенно развернулся и принялся направо и налево разить неприятеля.

Он вдруг осознал, что горло саднит от крика. В унисон ревел голос куда более зычный: Бранд, оставшийся на дороге и не способный толком драться из-за раны, гнал растерянных викингов на откос, в проделанную юношей брешь.

Вмиг рядом оказалось с десяток врагов, и он, отбиваясь, неистово тыкал копьем во все стороны. Затем в его спину врезался локоть. Шефа бросило вперед, и отовсюду посыпались люди в кольчугах, а англичане торопливо попятились, а затем и вовсе обратились в бегство.

Керлы, сообразил Шеф. Кожаные джеркины, охотничьи луки и секачи. Эти люди привыкли травить вепря, а не сражаться. Если бы викинги оправдали их расчет и углубились в лес, то угодили бы в ямы и сети, где и остались бы барахтаться, пока не пригвоздят копьем. Но эти англичане не умеют держать позицию и обмениваться ударами поверх липовых щитов.

Понятно, что бессмысленно преследовать их в родном лесу. Викинги прилежно зарезали и зарубили тех немногих, кого удалось схватить, дабы никто не выжил и не смог похвастаться нынешней схваткой.

Тяжелая рука хлопнула Шефа по спине.

– Ты правильно сделал, парень. В засаде нельзя стоять столбом. Либо убегай, либо бросайся прямо на врага. Но откуда ты это знаешь? Может быть, Торвин не ошибается насчет тебя?

Бранд сжал висевший на груди молот и снова начал раздавать приказы. Он велел своим людям поскорее обойти поваленное дерево, снял с убитых и покалеченных лошадей упряжь да наскоро осмотрел человек десять-двенадцать, пострадавших в бою.

– С такого расстояния, – произнес он, – эти короткие луки пробивают кольчугу, но и только. Меж ребер или в брюхо стрела уже не войдет. Никто еще не выигрывал битву луками и стрелами.

В последних лучах осеннего дня колонна пересекла речку и стала подниматься на холм, оставив позади лес.

Впереди на дороге лежал какой-то предмет. И не один. Когда викинги подъехали ближе, Шеф узнал воинов Великой армии, отставших, как Стуф. Их было двое, одетых в грубое сукно бывалых участников долгих походов. И было что-то еще, что-то страшное, уже знакомое…

Шеф с тем же потрясением, что испытал в Эмнете, понял: люди слишком малы. Руки отрублены по локоть, ноги – по колено; вонь же горелой плоти объясняет, почему они выжили. Да, они все еще жили. Один, когда приблизились всадники, приподнял голову и всмотрелся в ошеломленные и гневные лица.

– Берси, – произнес он. – Из команды Лысого Скули. Fraendir, vinir[17], – взмолился он, – друзья, сделайте, что должны! Дайте нам умереть воинами.

Побледневший Бранд соскочил с лошади и левой рукой извлек кинжал. Другой, перебинтованной, он сочувственно погладил калеку по щеке. Затем прижал к земле его голову и с силой воткнул клинок ниже уха. То же самое проделал со вторым норманном, которому посчастливилось лишиться чувств.

– Уберите их с дороги, – распорядился он, – и едем дальше. Хеймнары, – добавил он, обратившись к Шефу. – Хотел бы я знать, у кого англичане этому научились.

Шеф не ответил. Далеко впереди на небольшой возвышенности виднелись желтые каменные стены теснящихся домов, едва различимые в косых, почти горизонтальных лучах солнца, что проникали меж облаков. По земле стелился дым тысячи очагов. Юноша уже видел эту картину.

– Эофорвик, – произнес он.

– Йоврвик, – повторил ближайший викинг, не совладав с чуждыми согласными и дифтонгом.

– Да чтоб ему провалиться, – сказал Бранд. – Зови просто Йорком.

* * *

С наступлением темноты люди, стоявшие на городской стене, видели бессчетные мерцавшие точки. То были костры Великой армии. Наблюдатели находились на круглом бастионе в юго-восточном углу внушительной и старой квадратной римской крепости, где раньше, северянам на страх, размещался Шестой легион. Позади громоздился монастырь Святого Петра – настоящая крепость, занимавшая триста двадцать акров и некогда слывшая самой известной и просвещенной обителью северного мира. В этих стенах также располагались королевские палаты, сотня домов для вельмож и тесно составленные казармы их танов, военных слуг и наемников. А кроме них – опора власти: кузницы, арсеналы, оружейные лавки, сыромятни. Снаружи на реке Уз раскинулся город с его складами и пристанями. Но им можно