📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаМолот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 403
Перейти на страницу:
было пожертвовать. Значение имело лишь то, что находилось за стенами – старыми крепостными и той, что окружала монастырь Святой Марии за рекой, на месте римской колонии; там селились отставные легионеры и, по своему обыкновению, выстраивали стены для защиты от гнева местного населения.

Король Элла угрюмо смотрел на бесчисленные костры, прикрываемый дюжим Катредом, начальником его охраны. Рядом стоял архиепископ Йоркский Вульфхер, неизменно одетый в белое и пурпур, а подле него чернел силуэт архидиакона Эркенберта.

– Их не пришлось долго ждать, – сказал Элла. – Я думал, они увязнут в болотах Хамбера, но им удалось проскользнуть. Я надеялся, что у них кончатся припасы, но непохоже, что они голодают.

Он мог бы помянуть и свой расчет на то, что врагов остановит Эдмунд и восточные англы, – приходило немало слухов об их отчаянном налете. Но эта мысль повергла Эллу в дрожь. Все истории заканчивались описанием страшной казни короля. И Элла знал с того момента, как викинги объявились в Англии, что для него Рагнарссоны припасли нечто худшее. Восемь тысяч человек, сидящие у походных костров, явились по его душу. Если Элла сбежит, они пустятся в погоню. Если спрячется, они назначат награду за его труп. У Вульфгара и даже у Катреда есть надежда пережить поражение. Элла же знает, что должен либо победить Великую армию, либо умереть.

– У них большие потери! – заявил архидиакон Эркенберт. – Против них выступили даже крестьяне – задерживают продвижение армии, отрезают обозы и истребляют продовольственные отряды. Викинги, должно быть, уже потеряли сотни человек, а то и тысячи. Все наши подданные встают на защиту страны.

– Это верно, – согласился Катред. – Но ты знаешь, кому мы этим обязаны.

Группа дружно повернулась к диковинному сооружению, стоявшему в нескольких ярдах. Оно смахивало на носилки и представляло собой узкий короб, благодаря длинным ручкам имевший сходство с носилками. Между одной парой ручек установили два колеса на оси – можно было катить. В коробе лежал человеческий обрубок.

Сейчас короб поставили прямо, и калека мог, как все, смотреть через бойницу. Бо́льшая часть его веса приходилась на широкую лямку, которая охватывала грудь и уходила под мышки. Обитый мягким валик между ногами служил дополнительной опорой. Вульфгар старался держаться на забинтованных культях.

– Я служу предостережением, – громыхнул густой бас, который жутко было слышать от такого коротышки. – Когда-нибудь послужу и отмщением – за все, что сделали со мной язычники.

Остальные промолчали. Они знали, сколько шума наделал изувеченный тан восточных англов, и помнили его почти триумфальное путешествие, когда он, опережая армию, останавливался во всех деревнях подряд и рассказывал керлам об участи, которую уготовили враги им и их женщинам.

– Что толку от этих стычек? – уныло спросил король Элла.

Катред наморщил лицо, подсчитывая:

– Не задержали. Перебили мало. Заставили их сплотиться. Может быть, даже закалили. Их все равно восемь тысяч.

– Мы можем собрать в округе половину от этого числа, – возразил архидиакон Эркенберт. – Мы не восточные англы. В самом Эофорвике живет две тысячи пригодных к ратному делу мужчин. И мы сильны поддержкой небесного воинства.

– Вряд ли нам этого хватит, – медленно проговорил Катред. – Даже если нас будет три к двум, это только выглядит красиво. В бою на равнине получится один к одному. У нас есть воины, ничуть не уступающие викингам, но их мало. Если выйдем за стены, обязательно проиграем.

– Значит, не выступим?

– Будем держать оборону. Им придется лезть на стены.

– Они разорят наши владения! – возопил Эркенберт. – Вырежут скот, заберут в полон молодежь, вырубят фруктовые сады! Сожгут урожай! Хуже того, до Михайлова дня не будет никакого оброка с церковных земель. Никто еще не заплатил. Деревенские и так прячут деньги в чулках и кубышках, а если увидят, что власть прячется за стеной и не защищает их от грабителей, согласятся ли они платить? – Он театрально простер руки. – Случится неслыханное бедствие! Все Божьи обители в Нортумбрии разорятся, и слугам Господа придется голодать!

– Не проголодаются, если лишатся годовой ренты, – проворчал Катред. – Из прошлогодней сколько вы припрятали в монастыре?

– Есть другой выход, – произнес Элла. – Мы можем заключить с Рагнарссонами мир. Предложим дань, скажем, это вира за их отца. Выкуп должен быть крупным, чтобы они соблазнились. На каждого викинга в Нортумбрии приходится десять дворов. Десять крестьянских хозяйств в состоянии откупиться от карла. Десять танских хозяйств могут откупиться от одного знатного. Может, кто-то и не захочет, но, если сделаем предложение публично, нас поддержит большинство и заткнет несогласных. Будем просить перемирия на год. Они непременно вернутся, но за этот год мы натаскаем всех, кто способен держать оружие, и они выстоят хоть против Ивара Бескостного, хоть против самого дьявола. Тогда, пожалуй, и выйдет три к двум – как думаешь, Катред? Да если и один к одному, все равно у нас будут шансы на победу.

Здоровяк озадаченно крякнул:

– Смело сказано, повелитель, и замысел недурен. Мне по душе. Вот только… – Он распустил поясной кошель и вытряхнул содержимое на ладонь. – Посмотри на эту дрянь. Я продал коня, когда был на юге, и получил лишь несколько приличных серебряных пенни. Остальное – подделка со здешнего архиепископского монетного двора; в основном свинец, если не медь. Не знаю, куда подевалось серебро, у нас его прежде было полно. В последние двадцать лет по всему северу его все меньше и меньше. У нас-то архиепископские деньги в ходу, но южане их не берут, и приходится расплачиваться товарами. Неприятельская армия эти деньги не примет, уж будь уверен. А медовыми сотами да зерном от нее не откупишься.

– Надо найти то, что придется по нраву викингам, – сказал Элла. – У Церкви должны быть запасы золота и серебра…

– Хочешь умаслить викингов церковными сокровищами? – задохнулся от возмущения Эркенберт. – Вместо того, чтобы двинуться на них ратью, как велит христианский долг? Твои слова кощунственны, губительны для Церкви! Когда крестьянин крадет серебряную тарелку из малейшей Божьей обители, с него спускают шкуру и приколачивают к церковным воротам! А то, что предлагаешь ты, в тысячу раз хуже.

– Лишь помышляя об этом, ты уже подвергаешь опасности свою бессмертную душу! – пылко добавил архиепископ.

Эркенберт прошипел, как гадюка:

– Не для того мы сделали тебя королем…

И снова загремел голос хеймнара Вульфгара:

– Вы что, позабыли, с кем имеете дело?! Это не люди, а исчадия ада – все до единого. С ними не договориться. Мы не можем терпеть их присутствие месяцами, необходимо уничтожить… – На бледных губах показалась пена, и Вульфгар приподнял плечо, чтобы стереть ее, но тут же бессильно уронил культю. – Язычники не люди, господин мой король. У них нет души.

«Полгода назад, – подумал Элла, –

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 403
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?