Няня для трудного папы - Эльвира Смелик

– Не надо, – торопливо возразила Арина. – Пусть успокоится.

– Успокоится? – раздражённо повторил Котенков и, не сдержавшись, воскликнул: – Да что за глупость вообще? Как что, сразу бежать.

– А ты так не делал? – поинтересовалась Арина без вызова, насколько могла миролюбиво.

– Ну, начинается, – откликнулся он недовольно. Я – это я. У меня ни отца не было, ни, тем более, няни. Зато ребёнок появился… в семнадцать. Тоже любовь. – Котенков сделал паузу, потом добавил возмущённо: – И почему ты всегда на его стороне? Почему не на моей? – Арина растерялась от подобных вопросов, не сразу нашлась, что ответить, но он и не ждал, продолжил сам: – А ведь ему ничего не скажи. Сразу в обидах. Сразу «А что ж тебя раньше моя жизнь не интересовала? Какого чёрта ты теперь лезешь?» – Громко выдохнул, так что в телефоне зашумело. – Ладно. Ночевать он тоже у тебя будет?

– Ну, видимо, – предположила Арина. – У меня две комнаты, места хватит. Не переживай.

Котенков опять хмыкнул.

– Ну, если он точно у тебя.

– У меня, – подтвердила она. – Правда. Я не буду врать. Зачем?

– Да я верю. Тебе – верю, – раздалось в ответ. – Спасибо, что позвонила.

Он отключился, а Арина ещё какое-то время неподвижно стояла, сжимая телефон в руке, раздумывая над смыслом услышанных фраз. Не всех. А, например, этой – «Почему не на моей?» Или этой «Тебе – верю». Они звучали слишком доверительно, слишком по-дружески, слишком…

Опять она не находила слова, которое бы точно описало её ощущения. В какой-то мере ещё и «странно». Словно она не няня, словно какой-то близкий человек.

Или опять она придумывает? Вечно ей видится и слышится что-то особенное, возможно, и не существующее на самом деле, а просто представляемое в воображении, или в желаниях. И почему она переживает? И за Макара, и за его отца.

Да не на чьей она стороне. Точнее, на стороне обоих. Ей очень хочется, чтобы отношения между ними наладились. И тогда каждому будет лучше, и легче, и уверенней. Даже, кажется, ей.

В замке зазвенел ключ – она выдала Макару запасной – хлопнула дверей, и из прихожей прилетело:

– Я вернулся.

Макар вошёл на кухню, насторожённо поглядывая по сторонам. Всё-таки боялся обнаружить отца? Но Арина же пообещала. Или, наоборот, хотел обнаружить?

Ладно – как сказал Котенков – будет ещё время поговорить и всё точно узнать.

– Так жарить или варить? – уточнила она.

– Вари, – на мгновение задумавшись, распорядился Макар.

Арина достала из шкафа кастрюльку, налила в неё воды из фильтра, поставила на плиту, но даже огонь развести не успела, как раздался дверной звонок.

Макар торчал в ванной, или в туалете, и она направилась в прихожую сама, распахнула дверь.

– Боря?

Он прямо с порога обхватил её, притянул к себе.

– Привет! Почему-то так и подумал, что ты сейчас дома. – И заглянул в глаза, но не просто с радостью или теплом, а, как ей показалось, ещё и вопросительно, будто искал в них какие-то подтверждения. Хотя, может, и правда искал. Тому, что она тоже рада видеть его рядом. Но Арина опять растерялась.

– А как ты в подъезд попал? – пробормотала недоумённо. – Там же закрыто.

– Как раз кто-то выходил, – с улыбкой пояснил Борис. – Видишь, сколько сразу совпадений?

– И не позвонил, – не в силах остановиться, добавила она.

Улыбка исчезла, взгляд стал холоднее и острее.

– А разве обязательно? – поинтересовался Борис и спросил уже напрямую. – Ты мне не рада?

– Не говори ерунды, – возразила Арина. – Просто я не ожидала.

– И что такого? – он чуть наклонил голову, пристально воззрился сверху-вниз. – Или я опять чему-то помешал?

И словно нарочно, как раз в этот самый момент щёлкнул запор в ванной, дверь распахнулась, Макар вывалился в коридор, мгновенно заметил Бориса и настороженно застыл, меряя его придирчивым взглядом.

– По-нятно, – выдохнул тот многозначительно и тоже уставился на непредвиденного гостя.

– Здрасьте, – произнёс Макар, критично хмыкнул, развернулся и как ни в чём не бывало по-хозяйски двинулся на кухню, а Борис перевёл вопрошающий взгляд на Арину.

– И кто это?

– Макар, – сообщила она. – Ты разве не помнишь? Он тогда был в машине.

– Это что, – он брезгливо скривил губы, – сын твоего бизнесмена?

– Да почему «моего»? Просто они…

Меньше всего Арине хотелось именно сейчас посвящать Бориса в семейные проблемы Котенковых, подробно объяснять. Вообще-то с ним это никак не связано, поэтому знать ему не обязательно. Зачем? Касалось бы дело самой Арины, она бы, конечно, рассказала. Но не выкладывать же чужие личные тайны. Да и Борис её не дослушал, перебил:

– То есть не старший так младший. Арин, тебя на малолеток потянуло?

Какой бред! Да как ему в голову пришло?

– Борь, ты в своём уме? Ему всего шестнадцать.

– Зато у него папочка состоятельный.

– Ну, что ты несёшь? – воскликнула Арина, бессильно всплеснула руками. – Бо-ря! Лучше проходи. Мы как раз ужинать собираемся. Будешь с нами?

– Вы? С вами? – повторил Борис, опять брезгливо поморщившись, заключил холодно и резко: – Да нет. Лучше я пойду. Не буду мешать. Вам.

– Ты не мешаешь! – убеждённо возразила она, но тут же сама задумалась.

Или всё-таки мешает?

Если честно, Арина уже порядком устала от его бесконечных упрёков, придирок, недоверия, наставлений, навязчивого стремления всё за неё решать. Наверное, да, досадно – Борис хотел провести это время с ней и никак не рассчитывал застать здесь кого-то ещё. Но ведь она не могла выпроводить Макара. И ей, и его отцу намного спокойнее, если они будут знать, что он здесь. А иначе, куда бы его понесло, и каких приключения он насобирал бы на свою голову? А до завтра он точно перебесится, сможет нормально поговорить с отцом.

И откуда эти странные подозрения, нелепые предположения, что она с Макаром…

Господи! Да как до такого вообще можно додуматься? И почему нельзя остаться, провести время компанией. Не обязательно же только наедине вдвоём. Другие же принимают гостей и сами ходят в гости. Почему они обязательно должны отделиться от остального мира? Почему Борису так не нравится, когда она общается ещё с кем-то, помимо него?

– Борь!

Но он уже исчез за дверью, ещё и нарочито громко хлопнул ею за собой, а у Арины почему-то не возникло ни капли желания бросаться за ним, окликать, нагонять, возвращать.

Через несколько секунд Макар опять нарисовался в прихожей, привалился к стене, сложил на груди руки, посмотрел на дверь, потом на Арину.