Убийственная лыжня - Йорг Маурер

Юсуф прижался ухом к стене, оружие он все еще держал на изготовку. Так он стоял полностью сконцентрированным несколько минут. Просто ухом ничего не было слышно. Он осмотрелся. На серванте рядом со входом стояла бутылка минеральной воды с двумя стаканами. Он взял один из них и приложил его отверстием к стене. Затем он прижал ухо к донышку стакана. Любознательные (или скорее любители подслушивать) знают: таким образом шумы в коридоре слышны в пять раз громче. Юсуф слышал уличный шум, где-то, кажется, открыли окно. Он услышал тихое, повторяющееся скрипение, но он не мог его определить. ОИНК. ОИНК. Больше ничего не шевелилось. Шум воды крана в ванной в соседнем номере люкс вдруг прекратился. Не послышалось ли ему там в коридоре дыхание какого-то человека? ОИНК. ОИНК. Или ему это только мерещилось? Юсуф посмотрел на часы: меж тем прошло более десяти минут. Он глубоко вдохнул, затем рывком открыл дверь и изготовился.

Его пистолет был нацелен на человека в спецодежде голубого цвета, который как раз отжимал швабру в ведро с грязной водой. Мужчина стоял к нему спиной и начал сейчас медленно и тщательно мыть стекло находящегося напротив окна. ОИНК. ОИНК. Лицо мужчины нечетко отражалось в стекле, и Юсуф смог уловить его на мгновение взглядом. Его краткий анализ: Безобидный. Степень опасности: бледно-голубой.

— Извините, вы никого не видели? — спросил он мужчину из службы по уборке. — Кого-то, кто постучал в мою комнату?

Он поставил осторожно на пол стакан, который все еще держал в руке.

— Возьмите деньги из своего номера, — сказал человек в спецовке, не поворачиваясь и не прекращая работы. — Положите их в пакет для грязных вещей, который висит на уборочной тележке. Затем вернитесь в номер и примите ванную, примерно в течение получаса.

Это был приличный пакет долларовых купюр, Юсуф взял его в своей комнате. Но он хорошо зарабатывал. Не оглядываясь и не поворачиваясь, мужчина в голубой спецовке показал на стакан, который все еще стоял на полу.

— Хороший трюк, — сказал он. — Но я его уже знал.

Когда человек в голубой спецовке услышал, что дверь закрыли, он прекратил свои ОИНК, ОИНК и покатил тележку для уборки в подсобку. Через некоторое время он снова вышел, наблюдатель мог бы поклясться, что это был совершенно другой человек. Совершенно другой человек покинул отель и пошел в сторону пансионата «Альпийская роза».

— Где он опять был так долго, господин решальщик? — сказала Шан.

— У меня тоже другие дела. Я не рассчитывал на то, что заказ здесь продлится так долго.

— Нам нужно еще ликвидировать лишний бетон, — сказал Вонг. — Есть уже на это какой-то план?

— Четыре корыта бетона, — сказала Шан, — мы можем их просто закопать.

— Мне это кажется не слишком безопасным, друзья, — сказал Свобода. — Если их кто-нибудь найдет, то он задаст себе вопрос: Кто это так постарался закопать четыре корыта бетона?

— А как насчет романтической прогулки на лодке в полночь? Сбросить четыре раза балласт посредине озера Вальхензее?

— Опять вы со своей прогулкой на лодке! Я совсем не хочу, чтобы за мною наблюдали, как я буду загружать четыре корыта бетона в лодку, на которой потом уедут мужчина и женщина. Как это будет выглядеть!

— А что тогда?

— Мы растворим бетон и выльем его, к чему рисковать. Я уже написал список, что нужно купить. — Свобода дал каждому по записке, на которых было по несколько примесей.

— Гидрат алюмината кальция? — сказал Вонг. — Что это такое? В магазине я, вероятно, не могу об этом спросить.

— Конечно, нет. Вы просмотрите все чистящие вещества и купите то, в котором большее содержание гидрата алюмината кальция. А теперь подъем.

В дверь постучали. Свобода прокрался к окну, Вонг схватился за свой стилет, Шан пошла к двери и встала у косяка.

— Кто там? — спросила она.

— Маргарете Шобер, — ответили из-за двери. Свобода исчез в соседней комнате, Вонг спрятал свой стилет обратно, Шан открыла дверь:

— Что вам угодно?

— Фрау Шан, я не хотела бы вам мешать, у меня только один вопрос: Вам все еще нужен морозильный шкаф? Знаете ли, приближается лето, и будет очень практично иметь еще одну морозилку.

На фрау Шобер был один из тех цветных рабочих халатов, которых магазин Вулворт заказал примерно пять миллиардов штук. Из кармана, конечно, торчал роман, название которого невозможно было прочесть.

— Нет, — сказала Шан, — нам он больше не нужен. Мы его еще вымоем и сегодня отнесем к вам. Хорошо?

Маргарете Шобер пыталась заглянуть в комнату. Шан была не уверена, может быть, у директрисы еще что-то на уме. Она решила понаблюдать за этой женщиной.

— Сильная штука, — сказал Людвиг Штенгеле. — Он делает с нами, что хочет.

Пономарь чуть свет поспешил с письмом в полицейский участок и передал его в руки дежурившему в утреннюю смену Остлеру.

— Вы открывали его? — спросил Остлер.

— Нет, что вы!

— А почему тогда принесли письмо сюда? Если вы его не открывали и не читали, тогда не можете знать, что…

— Хорошо, хорошо, я признаюсь. Я открыл его и прочел.

— Разве так можно делать?

— Читать?

— Лгать.

— Нет, так не делают, мне уже стыдно.

— Три раза Аве-Мария, — сказал Остлер.

— Два раза Аве-Мария. За мелкую ложь читают два раза Аве-Мария, и не больше.

— Вам лучше знать.

— Я это сделаю сразу же на обратном пути.

— Да, сделайте это. И еще кое-что.

— Да?

— Ни слова никому. Обещаете?

— Обещаю.

После того как Остлер всех обзвонил, следственная группа Куница немедленно была в сборе. Эксперты-криминалисты были уже на месте, когда Еннервайн и его команда появились в участке. Худой как щепка человечек работал кисточкой с листом бумаги и конвертом, женщина в толстых очках рассматривала письмо дополнительно с лупой и делала записи.

Затем Ханс-Йохен Беккер поднял помятое письмо пинцетом, рассмотрел его, качая головой, и положил в пластиковый пакет.

— Относительно дактилоскопических следов я вряд ли смогу вас обнадежить, — сказал он.

— Мы так и думали, — вздохнул Еннервайн. — Но есть ли какая-нибудь зацепка, с которой мы что-то можем начать?

— Я с ходу нашел десять различных отпечатков пальцев, — сказал человек с кисточкой. — Предположительно их даже больше.

— Куница дал потрогать бумагу по возможности большему числу людей, — произнес Штенгеле.

— Но это еще не все, — сказала женщина в очках. — Он еще дополнительно окунул письмо в воду, искомкал его, сбрызнул жиром и еще бог знает что. Видите, на одной стороне оно даже немного подпалено. Настоящая путаница следов на узком пространстве. Как из учебника.