Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

* * *

По приезду в Страну Магазинов я остановилась на квартире у одной своей знакомой, местной жительницы по имени Джуди. Помню, как та с порога заверила меня: «Главное, ни о чем не переживай. Подыскивай себе постоянное жилье спокойно, без спешки. Квартира у меня большая, трехкомнатная, так что своим присутствием ты меня нисколько не стеснишь». А уже на следующий день, отправившись ночью в туалет, я с удивлением для себя застала ее за подсчетом съестных припасов: продуктов в холодильнике и содержимого кухонных шкафов. Еще через несколько дней перед уходом на работу Джуди отключила горячую воду в ванной, в результате чего мне пришлось мыться под холодным душем, по-спартански стиснув зубы. И чем дальше, тем хуже. Спустя четверо суток она неожиданно запретила мне пользоваться светом в ночное время. И хотя в первый же день моего проживания на ее территории мы договорились о том, что будем пополам оплачивать коммунальные услуги и питаться друг от друга отдельно, тем не менее все указывало на то, что мое двухнедельное присутствие в квартире у Джуди было ей в тягость. Тогда, чтобы хоть как-то умилостивить свою недовольную квартирную хозяйку, я дала ей денег на оплату коммунальных услуг за два месяца вперед. Однако и после этого кислая мина с ее лица не исчезла. «Ничего не поделаешь, насильно мил не будешь», – решила я, в то же время не понимая, зачем Джуди предложила мне у нее пожить, когда я совершенно спокойно могла бы устроиться в отеле, где у меня по крайней мере был бы необходимый минимум удобств и уж во всяком случае не возникло бы проблем со светом и горячей водой. В итоге я утроила свои усилия по поиску жилья, которое было бы мне по карману.

Снять себе отдельную квартиру я не могла из-за отсутствия необходимой для этого суммы денег, а потому остановилась на более дешевом варианте – комнате. Посмотрев за три дня с десяток квартир, в конце концов я остановилась на небольшой комнатушке в доме, расположенном в самом центре столицы. Кстати сказать, уважаемые соотечественники, вы, наверное, думаете, что в Европе коммуналок не существует? А напрасно. Хотя, в общем, откуда вам знать о том, чего по телевизору никогда не показывают и о чем экскурсионный гид не поведает даже по секрету? К вашему сведению, в европейских странах так же, как и в России, комнаты в квартирах обычно снимают стесненные в средствах люди. Как правило, туда поселяются разведенные, студенты, местные алкоголики и наркоманы, а также только что прибывшие в страну эмигранты. В частности, в квартире, в которую я въехала, было четыре комнаты. Кроме меня и самой хозяйки, там проживало еще два человека, родом из соседних европейских стран. И если до моего прибытия жильцами этой большой коммуналки тщательно соблюдалось правило очередности ее уборки, то узнав, что я – эмигрантка из России, мои европейские соседи тут же расслабились и с тех пор ни разу не убирали общую квартирную территорию. Признаться, это обстоятельство меня до глубины души возмутило, и впоследствии в разговоре с квартирной хозяйкой я неоднократно пыталась восстановить хотя бы минимальную справедливость. Однако она от какого-либо вмешательства в тему уборки решительно самоустранилась, отрезав: «Вам самим виднее, как ее организовать, ничего, договоритесь», – но при этом, заметив грязный пол или лежащую на мебели пыль, информировала о необходимости уборки почему-то только меня. Как известно, худой мир лучше доброй войны, а потому я не стала заострять эту проблему, оставив все, как есть, а свое свободное время посвятила поиску очередной работы.

Не знаю, откуда бывший муж узнал о моем возвращении в Страну Магазинов, но буквально через неделю после моего прибытия он чуть ли не ежедневно стал названивать мне по телефону, настаивая на встрече. «Ну, пожалуйста, – умолял он, – мне очень нужно с тобой поговорить». В принципе, я и сама была не прочь с ним увидеться, чтобы окончательно обсудить тему развода, который существовал пока только на словах, а не в документах, и мне не терпелось довести это дело до логического завершения. Но к моему удивлению, при первой же встрече муж решительно отказался оформлять со мной официальный развод. «Не понимаю, что тебе еще от меня надо? Твоя лучшая подруга (Чуланщица) уже родила. Ходи к ней в гости, меняй пеленки ее ребенку и получай удовольствие от их компании. Ведь, насколько я понимаю, ты именно этого хотел?» «Нет, не этого», – виновато взглянул на меня он. «А чего тогда?!» – не поняла я. «Я только хочу сказать, что… Я подумал и не претендую на то, чтобы ты меня простила. Не думаю, что после случившегося ты меня вообще когда-нибудь простишь… Просто хочу попросить: можно я буду тебе иногда звонить? Пожалуйста… Можно?» – вцепился он в меня по-собачьи преданным взглядом. «Н-н-не знаю. Ну тебя на фиг! А вообще-то ладно, звони, если хочешь…» – ответила я, махнув рукой. Ведь в случае чего, кроме него и подруги Тани, в Стране Магазинов ждать реальной помощи мне было не от кого.

* * *

Шло время, и наша с мужем прежняя дружба стала постепенно восстанавливаться. И хотя мы продолжали жить по отдельности, тем не менее иногда встречались в каком-нибудь баре за чашечкой кофе, перезванивались и даже периодически проводили вместе выходные дни. Тем временем я устроилась на работу в магазин спортивного снаряжения, принадлежавший крупной местной корпорации, у которой в других городах страны было еще несколько торговых точек такой же, спортивной, тематики. Сотрудницы отдела кадров этой фирмы положительно оценили мое владение русским языком и направили меня на работу кассиром в огромный центральный магазин, куда в разгар туристического сезона частенько заглядывали российские туристы. Здание этого магазина напоминало собой громадную водонапорную башню с круглым лестничным пролетом, а торговые секции каждого этажа отгораживались от центральной спиралевидной лестницы высокими решетками по типу балконов, с которых открывался обзор всего, что происходило на нижних этажах. Именно поэтому самые отменные сплетники из числа служащих чуть ли не на коленях умоляли начальницу отдела кадров перевести их в секции, расположенные на верхних этажах магазина, откуда они смогли бы насладиться непередаваемым ощущением «всевидящего ока».

Первые три месяца работы по контракту считались пробными, что означало получение минимальной оплаты труда и максимальное количество подзатыльников, получаемых со всех сторон. Пользуясь тем, что первое время я была на птичьих правах, напарницы по работе к началу моей смены то и дело «забывали» сходить на склад за сумками, оберточной бумагой, лентой для кассовых чеков и частенько оставляли меня без мелких купюр и монет на сдачу. В результате, для того, чтобы устранить все эти недоделки, мне приходилось являться на работу минут за пятнадцать-двадцать до ее начала. Начальницей кассиров этого магазина была толстенная Маргари – женщина приблизительно пятидесяти лет, обладавшая весьма своеобразной внешностью. Лицо у нее было широким и равномерно округлым, брови – дугой, нос – картошкой, глаза – крупные, навыкате, а рот складывался из двух длиннющих губ: тончайшей, как нить, верхней, и толстой, вывернутой наружу, нижней. Вероятно, она и сама понимала, что своей внешностью напоминает заправского клоуна-убийцу из ставшего классическим фильма ужасов. Однако при этом не только не пыталась с помощью макияжа скрыть свои недостатки, но, похоже, даже ими гордилась, выставляя всем напоказ. Другими словами, Маргари красила свое лицо так, что клоунские черты становились подчеркнутыми, гротескными и еще более устрашающими. А в довесок к экстравагантной внешности отличительной чертой характера моей начальницы была удивительная бестактность, временами переходящая в откровенное хамство. Перемещаясь от одного этажа к другому, практически в каждой секции она чуть ли не ежедневно умудрялась с кем-нибудь поругаться. По мнению самой Маргари, происходило это потому, что она любила говорить правду, однако ее собеседники как назло неадекватно на это реагировали. В то же самое время Маргари ревностно следила за тем, чтобы кто-нибудь из сослуживцев не сболтнул о ней чего лишнего, и решительно пресекала на корню любую попытку кого-либо сказать правду о ней самой. А если это происходило, то в таком случае она незамедлительно наказывала болтуна, пользуясь всеми доступными ей способами.