Лола и единственная свидетельница - Изабель Абеди

такая же смелая, как и твоя племянница. Если Лола пыталась остановить меня, считая преступником, то она молодец. Она настоящая героиня, как в книге! Я позаимствую для своего персонажа кое-какие из ее качеств.

Паскаль: А вы можете добавить в ваш детектив мальчика, которого зовут Паскалем? Можете написать, что он каратист и поклонник Дарта Вейдера?

Крысолов (смеясь): Неплохая идея! Запишу на всякий случай!

Фло: Заметки у вас на стене были для романа?

Крысолов: Да. Во время работы над романом приходится многое проверять, чтобы все выглядело как в жизни. Мне очень помог Убийца Луи. Я записываю все, что мне рассказывают, и добавляю собственные мысли.

Сол: Вы увидели Убийцу Луи на «Звезде Луизианы»?

Крысолов: Да. Я поехал на экскурсию в порт, чтобы лучше узнать место, где разворачиваются события моего романа. Мне так понравилась экскурсия, что я попросил гида уделить мне время и ответить на несколько вопросов. Мы договорились встретиться в начале августа на верхней палубе «Звезды Луизианы» за пятьдесят четвертым столиком.

Август фон Шанц: А кто такой Майк-миллиардер?

Крысолов: Известный гамбургский мошенник, отсидевший в тюрьме восемнадцать лет. Теперь он на свободе. С мошенничеством покончил, но был настолько любезен, что проконсультировал меня по поводу этого персонажа.

Алекс: А почему Гвидо Гросспич сидит в тюрьме? Он тоже ваш консультант?

Крысолов: Да. Гвидо находится в исправительном учреждении уже двенадцать лет за контрабанду кокаина. Я собирал вырезки из газет, где говорилось о нем, и несколько раз посетил его в тюрьме, чтобы он объяснил мне несколько контрабандистских приемов.

Фло: Например, как кокаин смешивают с порошком для мытья посуды? Или насчет того, что для переговоров следует пользоваться рациями, а не телефонами?

Крысолов: Конечно. Настоящий наркоторговец никогда не стал бы звонить сообщникам, стоя у открытого окна. И само собой, если речь идет о контрабанде наркотиков, всегда используется шифр. Все это объяснил мне герр Гросспич.

Энцо: Зачем это ему? Он не боится, что сообщники отрежут ему язык?

Крысолов: Он знает, что я пишу роман и пользуюсь вымышленными именами. К тому же, ему понравилось, что он станет прототипом главного злодея, хотя этот персонаж и попадет, в конце концов, в тюрьму. А может, именно поэтому.

Гудрун: Обретет ли ваш герой в конце внутренний покой и гармонию?

Крысолов: Я бы так не сказал, но его как минимум арестует полиция.

Герр Фрюхтенихт: А вы сами наркотики пробовали?

Крысолов: Нет. Только курю.

Энцо: А почему несколько недель назад во дворе пахло травкой?

Крысолов: Не знаю.

Старушка (стыдливо): Это все я. Пытаюсь бросить курить. Сама готовлю смеси сухих трав: папайя, эвкалипт, перечная мята и калея закатечичи. Гораздо лучше аптечных средств. Хотите попробовать? Бросить курить никогда не поздно.

Крысолов: Заманчивое предложение. Спасибо.

Я: Мы слышали, как ночью вы говорили о Белизне. Говорили, что ему не понравится, а потом так странно хихикали и не договаривали фразы. Что-то якобы может случиться, если Белизна узнает.

Крысолов: Вы и это слышали? Невероятно! Этот диалог есть в моем романе. Наверно, я читал его вслух.

Я: Наверно. И поэтому вы так странно хрюкали?

Крысолов (со стоном): Как, и это вы тоже слышали?

Фло: Мы старались! Неужели вы никогда не замечали, что за вами все время наблюдают?

Крысолов: Нет. Я очень интересуюсь другими людьми, но мне и в голову не приходило, что кто-то может заинтересоваться мной. А когда я пишу или обдумываю сюжет, то вообще не замечаю, что творится вокруг. Поэтому я так испугался, когда увидел ночью в окне малышку Лизбет. Я как раз обдумывал похожую сцену в романе.

Я: А зачем вам понадобились ножницы и оберточная бумага?

Крысолов: Упаковывал подарок.

Я: Что за подарок?

Крысолов: Русская Библия для детей. Я купил ее в магазине у твоей бабушки. Это для моей племянницы из России. Через несколько недель ее будут крестить.

Я: А почему некоторые страницы в ней отмечены закладками?

Крысолов: Мне хотелось написать ей что-нибудь памятное в честь крестин.

Бабушка: Как вы использовали порошок, который вывалился у вас из пакета в магазине?

Крысолов: Удалял известковый осадок в моем собственном туалете. Хорошая штука, рекомендую.

Папай: А зачем вы среди ночи размахивали охотничьим ножом?

Крысолов: Хотел запомнить ощущения для романа. Как нож лежит в руке, как нужно замахнуться и ударить, чтобы убить человека. В моей книге есть сцена с ножом.

Я: В вашей прихожей тоже была такая сцена! Вы приставили нож к горлу какого-то мужчины!

Крысолов: Бог ты мой! И это вы видели? Тогда не удивительно, что вы сочли меня преступником. Этого человека зовут Тимо, но он жив-здоров. Это мой лучший друг. Я попросил, чтобы он позволил мне на нем потренироваться.

Дедушка: Что-что, простите?

Крысолов: Знаю, это звучит немного… странно. Но я всего лишь хотел понять, что значит угрожать кому-то смертью, чтобы лучше описать это в книге. Но Тимо, конечно, знал, что с его головы ни один волосок не упадет.

Я: Значит, писатели все испытывают на практике?

Крысолов: Я где-то даже читал про писателя, который выпрыгнул со второго этажа, чтобы узнать, можно ли при этом сломать себе ногу.

Я: И как?

Крысолов: Бедняга сломал обе. Но зато описание в книге вышло очень живым — подтверждаю.

Энцо: А почему ваш друг Тимо велел вам убивать своих любимых?

Крысолов (озадаченно): Своих любимых?

Энцо: Когда я осматривал вашу квартиру, — мне действительно очень жаль, что мы до этого опустились, — к вам в квартиру зашел Тимо, и Лола слышала, как он оставил вам сообщение на автоответчике.

Я: Могу подтвердить. Он сказал: «Начинай действовать! Килл ёр дарлингс!»

Крысолов (расхохотавшись): Ах, это! Это цитата из Уильяма Фолкнера.

Тетя Лизбет: Это знаменитый убийца?

Крысолов: Нет, Уильям Фолкнер — великий писатель, а эти слова означают не то, что надо убивать тех, кого любишь, а то, что надо безжалостно расставаться с любимыми выражениями или сценами, если они не укладываются в роман.

Фло: «Единственная свидетельница» — ваша первая книга?

Крысолов: Нет, третья. Кроме того, я написал огромное количество коротких рассказов. Пишу их с самого детства. Но «Единственная свидетельница» — первый, на мой взгляд, приличный роман. Хотя написан он совсем не для детей.

Энцо: Как вы думаете, ваш роман экранизируют?

Крысолов: Хорошо бы его сначала напечатали. Но если вы все снимали видеокамерой, то можно, наверно, и фильм сделать.

Я: Что-то вроде того, как пятеро подростков идут по следам наркоторговца.

Крысолов: Несомненно.

Адвокат с татуировками: Вы нашли издателя для своего романа?