Золотая клетка для синей птицы - Антон Леонтьев

– Светочка, вы бы хоть позвонили, предупредили нас, – сказала она, всплеснув руками. – А то у нас и обеда-то еще нет! Но я быстро что-нибудь приготовлю…

– Я зашла только на секунду, взять кое-что из вещей, – перебила ее Светлана. – А затем снова уйду, так что не беспокойтесь, Нина Афанасьевна.

Ухтомина вошла в комнату, сделала вид, что копается в бумагах, в дверь заглянула Ватутина, Светлана увидела, как та остро зыркнула на включенный ноутбук. Света закусила губу, какая же она растяпа, забыла его выключить!

– Я ухожу, – сказала она Ватутиным, которые молча копошились на кухне. – Приду обратно вечером, не раньше девяти, так что не волнуйтесь!

– Как же вы, Светочка, – Ватутина продолжила строить из себя добрую бабушку. – Я в две минуты сделаю супчик и котлетки, подождите…

– Спасибо, спасибо, – поблагодарила ее Ухтомина, – но я, честное слово, не хочу есть! Всего хорошего, до вечера!

Она выскочила на лестничную клетку, даже не застегнув шубу. И практически немедленно за ней защелкнулся замок и звякнула цепочка. Ватутины не хотят, чтобы гостья вошла незамеченной. Ну что ж, она услышала достаточно, чтобы сделать выводы.

Как Светлана и подозревала, в деле об убийстве Оксаны Винокуровой все не так просто. И убийца, возможно, вовсе не Таранцев, но тогда кто? Стаховский? Но почему Ватутин скрывал это более тридцати лет? Или кто-то еще?

Ухтомина вышла на улицу. Уже стемнело, зажглись тусклые фонари, улицы заполнялись людьми. У нее есть еще два часа до начала вечера в школе, можно нанести визит семейству Винокуровых.

Спросив прохожих, как добраться до Дубова, Светлана получила совет сесть в маршрутное такси, конечной остановкой которого и был желанный микрорайон. Через пятнадцать минут она очутилась около жилого массива, состоявшего из красивых девятиэтажек, за которыми начинались коттеджи местной знати.

Светлана прошлась пешком по Дубкам. Везде отличный асфальт, очищенные от снега дорожки для пешеходов выложены узорчатой плиткой. Вскоре она наткнулась на высокий забор. Так и есть, обитатели вилл не хотят, чтобы их тревожили незваные посетители. Светлана замерла перед будкой со шлагбаумом, в которой находился молодой охранник.

– Я к Винокуровым, улица Моцарта, двадцать восемь, – произнесла она и выложила перед охранником свое журналистское удостоверение.

Тот, даже не взглянув на него, произнес: – Вам назначено? Вас ожидают?

– Да, – ответила Светлана. – Передайте им, что я… от Григория Ватутина.

Охранник набрал номер, затем почтительно произнес:

– Добрый вечер, вас беспокоит Александр с поста. Наталья Семеновна, к вам посетительница, – он наконец-таки взял ее удостоверение. – Некая Светлана Ухтомина, из журнала «В зеркале власти». Да, говорит, что от Григория Ватутина. Ясно, хорошо, я вас понял…

Молодой охранник, положив трубку, сказал:

– Проходите. Винокуровы вас ждут. Улица Моцарта – вторая справа, нужный вам дом находится примерно в середине.

Светлана, которая уже не ожидала, что получит разрешение пройти на территорию поселка, миновала шлагбаум. Что же, в Усть-Кремчужном также жили люди, которые явно не нуждались в деньгах. Особняки построены по индивидуальным проектам, затейливые, с полисадниками. Ухтомина вышла на улицу Моцарта. Вокруг ни души, она – единственная тень в мерцании мощных фонарей.

Вот она и на месте. В отличие от других особняков, дом Ватутиных был огорожен высоченным забором с видеокамерами. Они не доверяют охране снаружи, защищаются, но от кого?

Светлана нажала кнопку звонка, еле слышно зажужжала камера, глаз которой уставился на журналистку.

– Кто вы? – раздался женский голос из домофона.

– Светлана Ухтомина, мне нужно поговорить с вами, – сказала журналистка.

– Вы от Ватутина? В чем дело? – произнес голос. – Хорошо, я сейчас открою!

Ждать пришлось около пяти минут, пока наконец не лязгнули запоры. Перед Светланой стояла в накинутой на клетчатый деловой костюм шубке дама с тщательно уложенными седыми волосами и холодным взглядом. Наталья Винокурова, как поняла Светлана, мать Оксаны.

– Покажите свое удостоверение, – произнесла она и протянула руку. Ухтомина отметила, что на руке у Винокуровой не было ни единого украшения, а ногти, как у мужчины, коротко пострижены и не покрыты лаком.

Хозяйка, взяв удостоверение, захлопнула дверь. Светлана в недоумении осталась на улице. И что ей делать, с такой линией поведения она сталкивалась впервые. Что, если Винокурова не отдаст ей корочку?

Но дверь снова распахнулась, Наталья Семеновна произнесла, возвращая ей удостоверение:

– Ну что ж, оно подлинное. Я вас знаю, видела по телевизору. Вы приехали из Москвы. Но каким образом вы связаны с Ватутиным? Проходите!

Светлана прошла через ворота. У Винокуровых не было сада или парка, как у их состоятельных соседей, вся территория была забетонирована и превращена в некое подобие военного плаца. Светлана услышала злобный собачий лай. Это и есть собака Баскервилей, о которой говорил ей Павел.

– Прошу в дом, – предложила Винокурова и направилась к трехэтажному строению с темными окнами, которое с виду более напоминало тюремный равелин, чем виллу.

Входная дверь, по всей видимости стальная, отпиралась несколькими ключами. К чему такая система безопасности, как в швейцарском банке? Винокуровы на самом деле помешанные, если живут, словно в противоатомном бункере.

Светлана попала в большой холл. На первом этаже не было ни единого окна, то, что Ухтомина приняла снаружи за окна, оказалось имитацией, везде горели мощные лампы. Обстановка была скудной и функциональной, как в лаборатории, – металлические стулья, стеклянные столы, несколько картин, на которых изображены концентрические круги и прочие геометрические фигуры. Светлана ощутила беспокойство и страх. Куда она попала?

– Я позвонила Ватутину, он подтвердил, что вы являетесь той, за кого себя выдаете, – объяснила Винокурова. – Однако он сказал, что не посылал вас ко мне. Итак, Светлана Геннадьевна, по какой причине вы обманули меня и проникли в мой дом?

Светлана почувствовала легкое головокружение. За время ее журналистской карьеры ей приходилось много раз сталкиваться с личностями, мягко говоря, с расстроенной психикой и расшатанными нервами. Но никогда ей не было так страшно, как теперь. Наталья Семеновна Винокурова впустила ее в дом, зная, что гостья на самом деле пришла к ней не по поручению Ватутина, и теперь, когда она оказалась в ее полной власти, устраивает допрос.

– Я веду расследование… Расследование гибели Владимира Стаховского, – произнесла Светлана, поражаясь, как беззащитно и неуверенно звучит ее голос. – И это привело меня в Усть-Кремчужный, к вам. Ведь Стаховский имел отношение к смерти вашей дочери Оксаны, не так ли?

– Конечно же, имел, – отчеканила Винокурова. – Он был одним из ее убийц. Следуйте за мной, Светлана Геннадьевна!