Космическая любовь. Капитан и беженка - Хелен Ли

Спустя несколько минут он перестал шевелиться и бездумно уставился в потолок.

– Алек? – насторожилась я. Вселенная, надеюсь, я не добила его.

 С каждой секундой дышать становилось сложнее, но силы прибывали. Я смогла протянуть руку и слабо толкнуть его в плечо. Он резко дернулся и повернул голову ко мне. Его взгляд был отстраненным и сильно уставшим.

– Ты звала? Я ничего не слышу.

Присмотревшись, заметила тонкие струи крови, вытекавшие из ушных раковин и носа.

– Господи, – вздохнула я. – Прости, Алек.

Я оглушила его. Зато сейчас он уже не казался таким безумным, как еще минуту назад. Видимо, прочитав мои слова по губам, он кивнул.

– И ты прости, – слабо вымолвил Вуст. – Это всё метагетрин.

Он протянул руку к нагрудному карману и достал оттуда небольшую коробочку, похоже, для медикаментов. Я с трудом переварила информацию и поняла, что речь идет о том самом метагетрине – сильнейшем стимулянте. Вуст – метагетрик? Это объяснило бы его агрессивное поведение. Этот запрещенный для гражданского населения препарат делает человека невероятно выносливым. Организму трое суток не нужны ни еда, ни питье, физическая сила и концентрация внимания достигают предела. Но есть и куча побочных эффектов – от агрессии до повышенной сексуальности, хотя последнее как раз послужило толчком для создания секс-дроидов. Метагетрин изначально был создан исключительно для армии, чтобы на определённое время превратить солдат в выносливых, агрессивных воинов. Ученые утверждали, что он абсолютно безвреден для человека и не вызывает зависимости. Может, и так, но ведь были же причины, по которым производство закрыли, а препарат еще в прошлом веке отнесли к разряду запрещенных.

– Вот, – Алек вложил коробочку в мою ладонь. – Придаст сил.

Я хотела возразить, но, вспомнив о Джаре, передумала. Мне нужны силы, чтобы найти выход. Открыла крышечку и достала маленькую белую пилюлю. Превратиться в агрессивного монстра или лежать расплавленным желе? Выбор невелик.

Проглотив стимулятор, поморщилась от горького вкуса. В горле моментально пересохло, а в ушах зазвенело. Меня бросило в жар, а по коже прошлась волна озноба.

– Ты действительно айлинэ Кристона? – послышался невнятный шепот.

Тяжело дыша, повернула голову на Вуста и неуверенно пожала плечами.

– А что это?

Уловив мой вопрос, он как-то горько хмыкнул.

– Это миф. Не верю, – слабо выдал Алек. А затем неожиданно сменил тему. – Твой дядя – предатель. Даже если ты не знала, это он…

Я не слушала его слов, не могла сконцентрироваться. Новая волна дрожи сменилась очередным приступом жара. Неведомая сила вздернула вверх мою руку, а затем и ногу. Сердце колотилось в неудержимом ритме, а организм требовал больше кислорода, но его будто перекрыли.

– Мне тяжело дышать, Алек, – прохрипела я, переворачиваясь на живот. Он не ответил – не услышал. Через секунду я уже стояла на четвереньках и уверенно ползла к стене, где райдан открыл овальный проход. Я ощупывала стены, пытаясь найти невидимый сенсор, посылала мысленные команды, но корабль на мои потуги не реагировал. С каждым прикосновением к стенам мне становилось всё хуже и хуже. Бездновы пиявки, даже их корабль поглощает человеческую энергию. Я чувствовала себя мушкой, замкнутой в капле янтаря без единой щели для воздуха.

– Алек? – вновь позвала, подползая к мужчине. – Что нам делать?

Паника подступала со всех сторон. Было так душно, что пот лился с меня рекой, а руки тряслись от слабости.

– Алек?

Я толкнула первого пилота в плечо, но он не отреагировал. Его веки были закрыты, мышцы лица расслаблены. Присмотревшись, заметила, как слабо опускается и поднимается его грудная клетка. Скорее всего, мужчина потерял сознание из-за нехватки воздуха. И в этом отчасти моя вина. Чтобы отвлечься, стала обыскивать его карманы. Нашла еще одну упаковку метагетрина. На поясе так и остались висеть бластер и складной нож.

Схватив холодное оружие, я вновь поползла к стене. Не знаю, чего хотела добиться, просто нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума. Замахнувшись, воткнула лезвие в черную обшивку стены, но оно увязло в ней и застыло. Второго ножа у нас не было. Отчаянный крик вырвался наружу. Я всхлипывала, кричала, звала на помощь, грозилась уничтожить всех и вновь умоляла. Но это ни черта не помогало, отнимая последние силы.

Я подползла обратно к Вусту и плюхнулась рядом на спину. По лицу стекали тихие слезы, в глазах плыло. Я прикрыла веки. В абсолютной темноте, пожалуй, лучше. В сознании возник образ капитана. Джар будто звал меня издалека, притягивал к себе невидимыми нитями. Я слабо улыбнулась и полностью расслабилась, отдаваясь в его надежные руки.

Из короткого забвения меня вытащили тихие звуки голосов.

– Остались двое гуманоидов.

– Не пойму, почему они так быстро гибнут. Чего им не хватает?

– Я давно предлагал изучить оснащение их кораблей, чтобы понять их привычную среду обитания. Подумай сам, Фаарсаахн, если дать человечкам время восстановить жизненные силы, они могли бы стать долговременным источником энергии.

– Мне некогда этим заниматься. Пусть Верховный Фаас шлет исследовательскую миссию. Мне же поручено доставить семь живых человек к Параду семи планет. Твоя задача – сделать так, чтобы эти семеро выжили.

Слова эхом звучали в моей голове. Я даже не была уверена, что это не игры моего воображения, но открыть глаза, чтобы проверить, не было сил. В какое-то мгновение стало очень холодно, а голоса прозвучали громче.

– Человек мужского рода слабее. Не продержится.

– А иное?

– Не иное, Фаарсаахн, а женщина. Они обычно даже питательнее. У нее тоже мало шансов. Но, возможно, если бросить её к сильным, они поделятся с ней энергией.

С каждым словом я все глубже погружалась в марево сна. Там был Джар, он снова звал меня и требовал бороться. Ради него.

Раджар

– Кэп? Кэп, ты чего?

Эрик толкнул меня в плечо, и я, потеряв нить связи, разочарованно вздохнул.

– Ну, чего тебе?

– С тобой все в порядке? Ты не шевелился.

– Я пытался погрузиться в подсознание, чтобы… не важно.

– Ты лучше оставайся с нами, – молвил Олко, окинув меня скептическим взглядом.

– Я не сошел с ума, не смотри на меня так. Вам, землянам, не понять.

– Вообще-то, я с Марса.

– А уж марсианам – тем более, – хмыкнул я.

– Ладно, – прервал нас Эрик, – давайте подумаем, почему мы здесь?

Я удивленно посмотрел на друга. Странный вопрос.

– Меня больше волнует, как нам отсюда выбраться, – озвучил мои мысли Олко.