Полукрылые. Черные песни забвения - Дарья Урбанская

была, давно спит беспробудным сном. Если бы дело было в каких-то физических повреждениях, то… – она задумалась. – Сколько раз ты ей пела Лучезарную Песнь?

– По одной Песне на каждый день моего пребывания в этом чудесном гостеприимном месте…

– Что?! – возмущенно воскликнула Милена. – Но это же просто глупо! И бессмысленно! Для исцеления даже самых серьезных травм достаточно одной, максимум двух песен!

– Это понимаешь ты, это понимаю я… – философски пожала плечами Алена Петровна, – А наши похитители не понимают. Они считают, что я специально не выкладываюсь в полную силу, и поэтому состояние пациентки не улучшается. Хотя после того, как мне показали мою Анютку… – Ее голос задрожал. – Я не спорила и делала все, что мне говорили.

Она отошла от окна и опустилась в кресло у кровати пациентки. Все движения ее старческого тела были медленными и немного неуверенными. Как будто Алена села за руль крошки-фиата после внедорожника и пока не привыкла к изменившимся габаритам.

– Похитители? Считаешь, их несколько? – уточнила Милена.

– Сомнительно, что все это можно провернуть в одиночку. Подумай сама. Все эти меры предосторожности. Охранник у двери. Медперсонал, который ежедневно проверяет больную и приносит мне еду.

– Но как? Откуда они узнали о… – она осеклась и передернула плечами.

– Можешь не стесняться. Большой Брат круглосуточно следит за нами, – Алена махнула рукой в сторону небольшой камеры под потолком. – И поверь, произнесенное вслух слово «Полукрылые» – не самое удивительное, что он видел и слышал за последние несколько дней.

Обе женщины замолчали, размышляя каждая о своем, и в палате повисла тишина, нарушаемая лишь негромким попискиванием медицинской аппаратуры. В задумчивости Милена подошла к больничной койке, на которой пришла в себя несколько часов назад, и присела на край.

– Давай рассуждать логически. Если тот, кто все это затеял, каким-то чудом откуда-то узнал о Полукрылых и наших способностях, – несмотря на комментарий про камеру, она все же понизила голос на последних словах, – то наверняка должен знать и предел наших возможностей. Мы не можем воскрешать мертвых. И в таких случаях, как этот… результат либо есть, либо нет.

Алена развела руками:

– Логика – вещь хорошая. Но, как показывает практика, не у всех она имеется.

– Ладно, тогда попробуем с другой стороны. Расскажи мне все еще раз. С того момента, как ты оказалась здесь. Подробно…

Углубившись в разговор, подруги не заметили, как тихо загудел и зажегся экран телевизора, висящего на стене. Мужской голос раздался внезапно.

– Дамы, добрый день!

Милена вздрогнула и обернулась на монитор, светящийся ровным синим светом. Затем встала с кровати и подошла ближе, положив руку на спинку кресла, воинственно вздернула подбородок. Алена, напротив, поджала губы и отвернулась к окну, всем видом демонстрируя нежелание общаться.

– Милена Игоревна, рад видеть вас в добром здравии!

– Кто вы такой? Что вам от меня нужно? – с вызовом проговорила учительница, игнорируя вежливое приветствие.

– О, поверьте, мое имя вам ни о чем не скажет, а что касается второго вопроса… Полагаю, что вы уже и сами обо всем догадались, не правда ли? А о чем не догадались, коллега просветила.

Милена Игоревна помолчала, собираясь с мыслями, а затем кивнула в сторону женщины в коме, опутанной проводами:

– Думаете, я смогу чем-то помочь больной? После всего, что уже сделала Алена?

– А вы сможете? – вкрадчиво поинтересовался собеседник.

– Боюсь, вас неверно проинформировали о моих способностях. – Ее голос сочился ядом. – Максимум, что я могла бы, это избавить ее от ангины. Но полагаю, вы и сами уже догадались, что такая помощь вашей подопечной не требуется.

Говорящий не смутился.

– О, я уверен, вы придумаете, как применить свои хоть и небольшие, но тем не менее впечатляющие таланты.

– Послушайте… – Милена терпеливо вздохнула. Как взрослый, пытающийся объяснить ребенку, что есть противное зеленое брокколи очень полезно. – Если бы что-то можно было исправить или излечить, Алена Петровна бы уже это сделала. Вы только посмотрите на нее! Во что она превратилась за эти несколько дней! Вот чего ей стоит ваша упертость! Она только растратила силы впустую.

– Поэтому я очень рассчитываю на вас, дорогая Милена Игоревна. В конце концов, один ка-ла-дрий, – произнес он по слогам, – хорошо, а два лучше.

И незнакомец засмеялся, довольный своей шуткой.

– Да как же вы не понимаете! – Милена с досадой хлопнула рукой по спинке кресла. – Даже если опустить тот факт, что ваши действия незаконны… В некоторых случаях ни два каладрия, ни пять не смогут изменить ситуацию. Так что я категорически отказываюсь принимать в этом участие.

– Вы не в тех условиях, чтобы торговаться.

– А я и не торгуюсь, а пытаюсь донести до вас элементарную информацию. Продолжать в том же духе и надеяться на излечение больной – бессмысленно.

– Вы даже не пробовали ничего сделать, а уже…

– Даже и пробовать бессмысленно! – перебила его Милена, повышая голос.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Жаль, жаль… – наконец протянул невидимый собеседник, – Ну что ж, я предполагал, что вы будете упорствовать, как и ваша приятельница вначале. Поэтому я приготовил для вас небольшое видео, которое, уверен, повысит вашу мотивацию, и нам не придется больше возвращаться к этому разговору.

Картинка на экране резко поменялась. Вместо ровного синего фона с безликой стандартной аватаркой собеседника включилось черно-белое видео. Качество изображения оставляло желать лучшего, иногда возникали помехи, но все равно можно было различить, что происходит в кадре.

Камера, судя по углу съемки, находилась под потолком просторного полупустого помещения без окон, похожего на широкий коридор. Вдоль стен тянулись ряды стульев, сцепленных между собой. Голые стены разных оттенков серого плавно переходили в грязно-белый потолок, на котором, словно световые мечи джедаев, горели длинные энергосберегающие лампы.

На полу коридора, раскинув руки в стороны, лежал шестнадцатилетний парень, а над ним склонился второй. Он тряс не подающего признаков жизни приятеля за плечо, словно пытаясь разбудить, а затем поднял голову и в панике стал озираться по сторонам.

– Тема! – ахнула Милена Игоревна. – Что происходит? Где он? Они с одноклассниками должны сейчас находиться на соревнованиях…

Парень на экране, судя по открывающемуся рту, что-то торопливо говорил, но звука у видео не было. Тишина происходящего только нагнетала тревожность. И хотя слов Милена не слышала, но широко раскрытые глаза ее сына определенно выражали страх.

Коридор вокруг него был пуст, насколько позволяла увидеть камера, но Артем явно на что-то смотрел. Это невидимое нечто словно окружило его со всех сторон, так что он периодически пригибался, отклоняясь то в одну, то в другую сторону, и втягивал голову в плечи. Одной рукой парень продолжал трясти лежащего на полу,