Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– Почти, – буркнула Борислава.

– Ты уж прости, но Ждан прав, благородные дружинники, знатные бояре, мудрые князья остались там, откуда вы сбежали. А здесь все сплошь роду низкого. Но на знатность твою или Светланы им плевать. Они люди простые и смотрят, чего ты стоишь сама, а не твои предки. Пока они видят перед собой скандальную бабу, к которой опасно подходить, если она зла. Не лучшая репутация.

И все же медленно, со скрипом и шероховатостями, девушка вживалась в отряд. Ночью ее чаще всего ставили в последнюю стражу. Она-то сразу восприняла это как очередную попытку капитана испортить ей жизнь, но мотивы Картавого были гораздо проще. Именно в эту стражу стоит ждать нападения. Предутренний сон самый крепкий и сладкий. В случае чего именно Борислава с ее подготовкой княжеского дружинника имела шанс продержаться дольше других, пока спящие наемники продерут глаза и схватятся за оружие.

Ее постоянным напарником стал Жаворонок. Парень получил свое прозвище именно за то, что просыпался раньше всех и на последнюю стражу вызывался всегда сам. Ему это не составляло труда. Собственно, за это его и любили. Ближе к концу похода Борислава даже выдавила из себя нечто похожее на извинения, но легкомысленный наемник давно уже забыл позор первой стычки с девушкой, которая уложила его на лопатки голыми руками.

С остальными бойцами отряда Бориславе тоже приходилось общаться. Довелось идти в тыловом охранении с Одинаковыми – братьями-близнецами. Впрочем, свое общее прозвище они оправдывали только в бою. А в жизни, казалось, все человеческие качества распределились между ними пополам, и братья не получили ни одной общей черты. Один был весельчаком и балагуром, знавшим массу шуток, присказок, способным довести до белого каления любого. Второй – угрюмый, замкнутый нелюдим, без возражений берущийся за любую работу, даже если по неписаным законам наемников оную и должны выполнять только новички.

И все же в первые дни я был рад, что с нами Светлана. Ее истинную значимость оценил только Картавый. Хороший капитан всегда знает, что творится в отряде. Сложно посчитать, скольких драк поначалу удалось избежать благодаря княжне. Когда вечером Борислава, приведенная в ярость необходимостью подчиняться низкородным и выполнять много чего, не понимая смысла, готова была кинуться на любого, Светлана обнимала подругу, прижимала ее голову к груди, бормоча всякие милые глупости. И гнев воительницы уходил. Она спокойно вела себя у общего костра, деля с наемниками нехитрую походную пищу. Все ее недовольство выливалось лишь в беззлобное ворчание. И все же шила в мешке не утаишь, и с легкой руки Ждана и одного из Одинаковых девушку прозвали Бешеной.

Наш караван уходил все дальше и дальше на север. Мы миновали Бочажские гати, обойдя с запада сам Бочаг. Вершины Кордонных гор уже не вставали на западе в особо ясные дни. И наемники теперь не снимали брони даже на ночевке. Для антов осень – время набегов. А между здешними княжествами и варварами лежала лишь жиденькая цепь укрепленных городков да мужество лесных братьев. Но залетные отряды доходили очень далеко. И на регулярные войска положиться сложно. Даже бочажские егеря, чье мастерство малой войны по лесам да болотам общепризнано, пасовали перед дикими северянами. Варвары, называвшие себя антами, использовали тактику, присущую лесным братьям. Хоть правильнее сказать, что братья переняли у антов их методы ведения войны.

О конечной цели похода знал лишь сам купец, я и Картавый. Впрочем, учитывая состав охраны, догадаться не так уж сложно. Мало кто рискует торговать с варварами. Путь на север труден и полон опасностей. А уж князья с купцов дерут непомерные пошлины. Потому мой наниматель так и вцепился в возможность заполучить в караван человека, способного договориться с кем угодно.

Словом, когда я без досмотра протащил его и через северную границу венедских земель, торговец был просто счастлив и обещал увеличить вознаграждение вдвое. Должен признать, было за что. В последний раз мне пришлось напрячь все способности.

Объяснение дотошности и несговорчивости таможенников просто. Варвары – великолепные воины. Да только земли их бедны железом. В горах все рудники контролируют венедские войска. А вывозить на север железо строго запрещено. За этим следит каждое княжество, граничащее с антами. Хорошо вооруженное войско северян – кошмар любого князя. Впрочем, как-то железо все-таки попадает к варварам, и этот тонкий ручеек перекрыть никто не в силах, ибо неизвестно, где его искать.

Еще день мы шли уже по земле антов. Леса здесь становились все гуще, а дорога все больше напоминала звериную тропу. Охрана взялась за тесаки, вырубая кустарник по краю. Последний был не таким и густым. Преобладали можжевельник и жимолость. Телеги еле тащились. Лес окончательно стал хвойным. Дубы или березки попадались настолько редко, что непривычный взгляд не выделял их в сплошной вечнозеленой массе сосен, елей, пихт и лиственниц.

Солнце еще стояло высоко, когда дорогу нам преградила небольшая речушка. Моста не было. Брода тоже. И тут впервые заговорил один из лесных братьев. До сих пор они шли вместе с нами подобно призракам, незаметные, молчаливые, слишком похожие, чтобы даже я смог выделить главного.

– Дальше идти не стоит, – произнес один из них. – Переправы нет, к тому же на том берегу нас будут воспринимать как вторгшихся врагов.

– Разбиваем лагерь, – приказал купец.

Некоторые из наемников настаивали на том, чтобы обосноваться прямо на берегу. Купец же присмотрел поодаль неплохую полянку и приказал перегнать телеги туда. Ропот пресек строгий окрик Картавого, и охранники вместе с погонщиками взялись за дело, расчищая дорогу.

Через час все настолько умаялись, что на ногах не стояли. Но телеги перегнали на поляну, поставили кругом. Солнце еще не село. Картавый сказал:

– До ночи все свободны. Охганять лагегь лесные бгатья будут.

Веселой гурьбой наемники и погонщики ринулись к берегу. Вода, конечно, ледяная, но мы, венеды, народ чистоплотный. А после столь долгого пути от каждого смердело, как от целой конюшни. Очень скоро до нас донеслись звуки плеска воды, радостный гогот вперемешку с беззлобной руганью. Бойцы очень быстро запакостили русло, смывая с себя многодневную грязь, отстирывая вонючие онучи, так что кашевары прямо-таки взъелись на них. Мол, не могли ниже по течению спуститься. Теперь, мол, ждать, пока все это дерьмо унесет, прежде чем можно будет набрать воду для каши. Но злость их была напускная. Самим кашеварам тоже хотелось ополоснуться в ледяной водичке и надеть свежую перемену исподнего.

В лагере остался лишь купец, Картавый, я и девушки. Они бы тоже не отказались освежиться, но сами можете представить эффект от их появления среди пары десятков голых мужиков. Найти же другое место оказалось сложно. Берега реки густо заросли кустарником. Спуститься к воде можно было только у дороги.

– Ничего, кгасавицы, – утешил их Картавый. – Мужики погезвятся, а там и ваш чегед пгидет.

Борислава сидела на телеге, пытаясь обмотать обрывками кожи гарду и яблоко своего меча. Этим она каждый вечер занималась, следуя совету Картавого, но грубые намотки держались недолго. Светлана же осматривала поляну в поисках знакомых трав.