Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

– А что? Орден? – предположил Каплин. – Я правильно понимаю?

Вот она ниточка, которая должна распустить весь клубок!

– Знаете, что я думаю? Люди все понимают правильно, но выкручивают кому как выгодно, – туманно заметила Дарья.

Лев Гаврилович нахмурился. Она издевается?

– Пять миллионов долларов – очень большая сумма даже для вашего мужа. Но ведь орден ему нужен не из-за денег, верно? Он коллекционер?

Она ничего не ответила. А Каплин стал мысленно обдумывать собственную догадку. Если Вадим Доронин и нанял кого-то убить Шарлеруа, то, скорее всего, не по причине измены жены. Дело в ордене. Вот только он не мог понять, зачем депутату эта награда, откуда он о ней узнал и зачем ему подставлять супругу, если можно развестись с ней вполне законно и без лишней волокиты… Все же что-то не сходилось.

– Я почти уверен, что вы знаете, кто вас подставляет. Или догадываетесь. Но почему-то не хотите говорить. А может быть, боитесь это делать, – заключил Лев Гаврилович.

Лисневская снова почувствовала приступ лихорадки. Вернулись слабость и озноб. Молодая женщина плотнее обняла себя руками, закутаясь в свитер, но это не помогало.

– Вам что, плохо? – обеспокоенно спросил Каплин, и позвал: – Охрана!

Дверь распахнулась. Дарья встала, чтобы выйти в коридор, но покачнулась и задела плечом стену. Больно. Если бы не поддержавшая ее рука, то и вовсе упала бы. Лисневская резко обернулась чтобы удостовериться – ее поддержал Каплин! Но от этого порывистого движения голова закружилась еще сильнее, в глазах стало темно, и молодая женщина рухнула прямо в руки следователю.

– Врача, быстро! – скомандовал он.

Конвоир куда-то ринулся, а Каплин остался неподвижно стоять, бережно прижимая к груди Дарью. Хотя это продолжалось всего с минуту, потом она завозилась, норовя отстраниться.

– Мне уже лучше. Все нормально, – пробормотала смущенно.

– Сядьте, – Каплин пододвинул к ней стул.

Он выглядел очень взволнованным. Смотрел на нее во все глаза. А она попыталась натянуть на лицо привычную дежурную улыбку, с какой встречала покупателей авто. Но это выходило с трудом.

– Да говорю же, все хорошо, – снова принялась убеждать следователя молодая женщина.

Сама она была ни жива, ни мертва от шока. При этом почти физически ощущая на себе мужской жгучий взгляд и боясь поднять глаза.

Появившийся медик разрядил обстановку, принявшись хлопотать вокруг подозреваемой. Померили температуру, которая, как выяснилось, перевалила за тридцать девять.

– Кашель, хрипы в легких… Очень похоже на пневмонию, – нахмурившись, сообщил врач. – Направлю вас в медблок, там разберемся.

– Я здесь, наверное, скоро коньки отброшу, – попыталась пошутить Дарья.

Но поймав тяжелый взгляд Каплина, осеклась и молча последовала за служителем Гиппократа.

Догнав в коридоре врача, Лев Гаврилович придержал его за локоть и сунул в руку свою визитку.

– Как только ей станет лучше, обязательно сообщите мне.

Увы, двухнедельное пребывание в карцере отразилось на здоровье Дарьи. Но все оказалось не так плохо, как вначале предположил доктор. Это была всего лишь простуда. И уже через пару дней состояние пациентки значительно улучшилось. Узнав об этом, Каплин тут же рванул в СИЗО.

– Когда кончите – постучишь, я открою, – свистящим полушепотом предупредил его Серега Махно – давний знакомый и по совместительству сотрудник охраны учреждения.

Лев Гаврилович предпочел не обращать внимания на двусмысленность его слов и многозначительную ухмылку, поэтому просто кивнул.

К счастью, в палате Дарья была одна.

Глава

XXII

– Сдала твоя подследственная кровь. Все у нее чисто.

– Ясно, спасибо, – ответил судмедэксперту Каплин. – Давай, а то я занят.

Он спешно засунул телефон в карман и повернулся к прокурору города Георгию Павловичу Арданову.

Хоть и не желал сам себе в этом признаться, но все же почувствовал огромное облегчение. Как будто камень с души… Правда, в данный момент думать об этом было некогда.

Они беседовали уже около двух часов. И речь шла об убийстве Оливье де Шарлеруа.

– Иванович звонил. Лисневская здорова. Так что вариант, что она заразилась и убила Волговского из мести, отпадает, – максимально сухо сообщил Лев Гаврилович.

Гущин, зампрокурора, тоже был тут. Евгений Константинович с хмурым видом помешивал ложечкой только что принесенный секретарем кофе.

– А может это кто-то другой, кого он болячкой своей наградил, нашего кондитера грохнул? – Арданов сделал затяжку.

Вальяжно отведя руку в сторону, он легким постукиванием пальца сбил пепел в пепельницу в виде замершего в прыжке льва.

– Я уже думал над этой версией, – кивнул Каплин. – Но откуда у этого человека нож с отпечатками Лисневской? Возможность взять его была у тех, кто присутствовал на застолье в автосалоне. Я всех проверил. Алиби на момент убийства нет только у Доронина-младшего и матери Лисневской. Хотя… это ничего не означает. Нож мог взять кто угодно и передать убийце.

– Как он вообще с этим работал? В такой сфере… Я имею в виду ВИЧ, – наконец подал голос Гущин. – Там же медосмотры и анализы обязательны.

– Ну, во-первых, ВИЧ через немытые руки не передается. Это тебе не глисты или кишечная инфекция, – усмехнулся Арданов. – А во-вторых, все справки, в том числе санкнижка, у нас сейчас без проблем покупаются. И, в-третьих, он мог сам еще не знать о своей болезни.

– Или может его конкуренты убили, – предложил еще одну версию зампрокурора.

– За то, что торты вкуснее печет? Все может быть… Но пока Лисневская – основная подозреваемая. Однако это не значит, что не нужно отрабатывать другие версии, – Георгий Павлович затушил окурок.

Каплин был совсем не в духе. Сидел, рисовал на листочке какие-то каракули, и вдруг с тоской произнес:

– Фиговый я, получается, следователь. Даже с таким простым делом разобраться не могу.

– Что-то ты совсем на себя не похож, – удивился Гущин. – Что за уныние? Говорю тебе, копай под депутата Доронина. Сдается мне, именно он – корень зла.

– Думаешь? – с сомнением взглянул на него Арданов. – Лично мне кажется, что мы вообще не в том направлении мыслим.

– А в каком надо? – поинтересовался его заместитель.

– А вот не знаю… Тут Лев Гаврилович обратился с запросом освободить Лисневскую в интересах следствия.

– С чего это вдруг?

– Ее явно подставляют, – принялся пояснять сам Каплин. – И тот, кто это делает, ставит своей целью заполучить старинный дорогостоящий орден – фамильную ценность рода Волговских. Этот человек, или группа людей, думают, что орден у Лисневской, и будут пытаться его забрать. Есть большая вероятность, что ее и в тюрьму постарались упечь, чтобы она добровольно отдала ценность.