Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

Апотекарий изрыгнул струю протухшей материи и завалился на четвереньки. Его пожирала собственная сверхускоренная иммунная система. Из всех отверстий его тела сочились смертные жидкости, и Мортарион бесстрастно наблюдал, как плоть практически тает на костях, как бывало с жителями Барбаруса, которые забирались слишком высоко в ядовитом тумане и платили за это наивысшую цену.

Смерть Бурку и его кошмарный убийца вызвали бы ужас у братьев Мортариона, однако тому еще в юности довелось видеть и кое-что похуже. Чудовищные короли темных гор обладали бесконечной изобретательностью в анатомических мерзостях.

Корай Бурку упал вперед, и на палубу пролилась зловонная черно-красная жижа. Тела апотекария больше не было, оно превратилось в бульон из разлагающегося мяса и порченых жидкостей.

Мортарион опустился на колени рядом с останками и провел пальцем по месиву. Он поднес грязь к лицу и принюхался. Биологическая отрава убивала планеты, однако для того, кто вырос в токсичном аду Барбаруса, она была немногим более, чем просто раздражителем. Оба его отца потрудились, чтобы защитить его организм от любых инфекций, сколь бы сильны те ни были.

— Вирус Пожирателя Жизней, — произнес Мортарион.

— Это то, что меня убило, — произнесло чудовище, по телу которого полз регенерирующий и разлагающийся покров кожи. — Так что варп воспользовался им, чтобы воссоздать меня.

Мортарион наблюдал, как воскоподобная кожа наползает на череп, являя лицо, которое он в последний раз видел на пути к «Эйзенштейну». Стоило ему возникнуть, как оно сразу же сгнило вновь в бесконечном цикле перерождения и смерти.

Но даже без кожи Мортарион узнал лицо одного из своих сыновей.

— Командующий, — произнес Мортарион. — Добро пожаловать обратно в легион.

— Мы отправляемся на поле боя, мой повелитель?

— Магистр войны призывает нас на Молех, — ответил Мортарион.

— Мой повелитель, — сказал Игнаций Грульгор, крутя конечностями, чтобы получше рассмотреть зловонную живую смерть своего пораженного болезнью тела, что пришлась ему очень по вкусу. — Я в вашем распоряжении. Дайте мне волю. Я — Пожиратель Жизней.

— Всему свое время, сын мой, — отозвался Мортарион. — Для начала тебе понадобится пристойный доспех, иначе ты убьешь всех на моем корабле.

Локену было скверно, когда он не знал о существовании обитателей безымянной тюремной крепости, но осознание того факта, что у него нет иного выбора, кроме как оставить Мерсади в заключении, пронзало до костей. Дверь камеры закрывалась так, будто ему в живот входил нож, однако она была права. Вероятнее всего, на территории Солнечной системы, а возможно, что и на самой Терре находились агенты магистра войны, так что не было никаких шансов на ее освобождение.

Возможно, сопровождающие почувствовали, как в нем нарастает злоба, потому что они вели его обратно на погрузочную палубу, обходясь без ненужного запутывания маршрута. Как и подозревал Локен, конечный пункт назначения находился поблизости от места посадки «Тарнхельма».

Обтекаемый корабль покоился в пусковой люльке, уже готовый к отправке. Брор Тюрфингр назвал его драугръюкой, кораблем-призраком, и был прав, однако не из-за маскировочных качеств.

Он вез людей, которые с тем же успехом могли быть призраками. Тех, кого никто не замечал, и — что более важно — чье существование никогда бы не признали.

Локен увидел Вану Рассуа в куполе пилота на стреловидной передней секции. Арес Войтек ходил вокруг машины вместе с Тюрфингром, пользуясь своими серворуками, чтобы указывать на особо примечательные элементы конструкции корабля.

Когда Локен подошел, Тюрфингр поднял глаза. Он наморщил лоб, словно учуяв мерзкий смрад приближающегося врага.

Его взгляд прошелся по лицу Локена, и рука скользнула к кобуре.

— Хо! — произнес Тюрфингр. — Прямо человек, у которого ледоступ съехал с плиты. Нашел проблемы?

Локен проигнорировал его и поднялся по задней рампе внутрь фюзеляжа. Центральный спальный отсек был заполнен только наполовину. Каллион Завен сидел за центральным столом вместе с Тубалом Каином, превознося преимущества индивидуального боя над массовыми штурмами. В дальнем конце Варрен и Ногай сравнивали шрамы на бугрящихся предплечьях, а Рама Караян чистил разобранный остов своей винтовки.

Тилоса Рубио было нигде не видно, а из прохода с низким потолком, ведущего в пилотский отсек, появился Круз.

— Ты вернулся, хорошо, — заметил Завен, ухитрившись совершенно неверно истолковать настроение Локена. — Может быть, мы и впрямь сможем убраться из этой системы.

— Круз, — бросил Локен, потянувшись к поясу. — Это тебе.

Кисть Локена сделала резкое движение, и лакированная деревянная коробочка вылетела у него из руки, словно метательный клинок. Она стремительно полетела к Крузу, и, хотя Вполуха был уже не столь быстр, как когда-то, он поймал ее в пальце от своей груди.

— Что… — начал было он, но Локен не дал ему закончить.

Кулак Локена врезался в лицо Круза, словно сваебойная машина. Почтенный воитель пошатнулся, однако не упал. Его тело было слишком закалено, чтобы его сразил один удар. Один за другим, Локен нанес еще три — с силой, от которой трещали кости.

Круз согнулся пополам, инстинктивно наваливаясь на кулаки нападающего. Локен вогнал ему в живот колено, а затем крутанулся, чтобы ударить локтем в висок. Кожа лопнула, и Круз рухнул на колени. Локен пнул его в грудь. Вполуха отлетел к шкафам, сталь смялась от столкновения. Погнутые дверцы распахнулись — на пол посыпалось сложенное туда снаряжение: боевой клинок, кожаные ремни, два пистолета, точильные камни и множество рожков с боеприпасами.

Странствующие Рыцари рассыпались, когда среди них внезапно началась драка, однако никто не двинулся с места, чтобы вмешаться. Локен в одно мгновение оказался над Крузом, его кулаки молотили Вполуха, словно стенобойные гири.

Круз не отбивался.

Удары, наносимые Локеном, ломали зубы.

Кровь брызгала на голый металл доспеха.

Ярость Локена из-за заключения Мерсади окутывала все красной мглой. Ему хотелось убить Круза, как не хотелось убить еще никогда и никого. При каждом наносимом им ударе он слышал, как кто-то зовет его по имени.

Он снова был среди руин, в окружении смерти и существ, в которых было больше от трупов, чем от живых. Он чувствовал, как их лапы касаются доспеха, таща его вверх. Он отшвырнул их, чуя окутавший всю планету смрад разлагающегося мяса и горячего железа отстрелянных боеприпасов. Он вновь стал Цербером и находился в самом центре.

Поддавшись безумию на смертных полях Исствана.

С шипением выдохнув, Локен взмахнул боевым клинком. Лезвие блеснуло в приглушенном свете, зависнув в воздухе, словно палач, ожидающий сигнала от своего господина.

На какое-то мгновение перед глазами Локена возник не Круз, а Маленький Хорус Аксиманд, меланхоличный убийца Тарика Торгаддона.