Боги Армагеддона - Захария Ситчин

Несмотря на то что по своим размерам храм не мог сравниться с возносящимися до небес зиккуратами, законченный, он представлял собой величественное зрелище; он не был похож ни на один храм в этой части света. При его строительстве не использовалось железо и железные инструменты (а также при проведении богослужений — вся утварь была медная или бронзовая), а само здание изнутри было облицовано золотом; даже гвозди, державшие золотые пластины, тоже были золотыми. Для украшения храма потребовалось огромное количество золота (только для Святая Святых 600 талантов, а для гвоздей 50 шекелей) — так много, что царь Соломон снарядил специальную флотилию, чтобы доставлять золото из Офира (считается, что это место на юго-востоке Африки).

Библия не приводит объяснений ни запрету использовать железо, ни золотой облицовке внутри храма. Можно лишь предполагать, что железо было отвергнуто из-за его магнитных свойств, а золото применялось потому, что это лучший проводник электричества.

Следует также отметить, что два других святилища, облицованных изнутри золотом, находятся в другой части света. Во-первых, главный храм в Куско, перуанской столице инков, где поклонялись Виракоче. великому богу Южной Америки. Храм носил название Кориканча («золотая ограда»), потому что его святая святых изнутри была полностью облицована золотом. Второй храм — это Пума-Пунку на берегу озера Титикака в Боливии, неподалеку от знаменитых руин Тиауанако. Развалины здесь представляют собой остатки четырех каменных зданий, каждое из которых (стены, пол и потолок) было вырезано из одного колоссального каменного блока. Четыре помещения изнутри были полностью облицованы золотыми пластинами, державшимися на золотых гвоздях. Описывая эти сооружения (и их разграбление испанцами) в книге «Потерянные царства», я предположил, что Пума-Пунку был построен для Ану и Анту, прибывших на Землю приблизительно в 4000 г. до н. э.

По свидетельству Библии, на строительстве храма в течение семи лет трудились десятки тысяч рабочих. Но каково же было назначение этого Дома Господа? Когда все было готово, священники торжественно внесли в храм Ковчег Завета и установили его в Святая Святых. После этого занавеси, отделявшие Святая Святых от большого зала, были подняты, и «дом Господень наполнило облако, и не могли священники стоять на служении». Затем Соломон обратился к Богу с благодарственной молитвой и сказал:

Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки…

Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил. Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его.

«И явился Господь Соломону ночью и сказал ему: Я услышал молитву твою и избрал Себе место сие в дом жертвоприношения… Я услышу с неба и прощу грехи их… И ныне Я избрал и освятил дом сей, чтобы имя Мое было там во веки» (2 Паралипоменон, главы 6–7).

Древнееврейское слово шем — здесь и раньше, в первых строфах главы 6 Книги Бытия — обычно переводится как «имя». В книге «Двенадцатая планета» я высказал предположение, что изначально и в соответствующем контексте этот термин обозначал то, что египтяне называли «небесной лодкой», а шумеры МУ — «небесным кораблем» богов. Соответственно, Иерусалимский храм, построенный на каменной платформе, с Ковчегом Завета, установленным на священной скале, должен был служить земной связью с небесным божеством — как для коммуникации, так и для приземления его небесного корабля!

Во всем храме не было ни одной статуи, ни одного идола или изображения. Единственный почитаемый объект — это Ковчег Завета, и «не было в ковчеге ничего, кроме двух скрижалей, которые положил Моисей».

В отличие от месопотамских храмов-зиккуратов — от храма Энлиля в Ниппуре до храма Мардука в Вавилоне, — это здание не было обителью бога, где он жил, ел, спал и совершал омовения. Это был молитвенный дом, место контакта с божественным; это был храм божественного присутствия того, кто живет среди облаков.

Говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать; особенно справедливо это изречение, когда в нашем распоряжении мало слов, но много убедительных изображений.

Примерно в то же время, когда в Иерусалиме был построен и освящен храм живущего в облаках бога, произошли заметные перемены в священной глиптике — изображении божественного — тех мест, где такие изображения были распространены и разрешены, в первую очередь в Ассирии. В них появляется изображение бога Ашура как «живущего в облаках» — вся фигура или только рука, держащая лук (рис. 85). Это изображение ассоциируется со словами Библии о появившемся в облаках луке — божественном знаке после окончания потопа.

Приблизительно через сто лет в ассирийской глиптике появился новый вариант бога в облаке. Они получили название «божества в крылатом диске» и представляли собой изображение бога, помещенного внутрь крылатого диска — отдельно (рис. 86а) или соединяющего Землю (семь точек) и Луну (полумесяц) (рис. 86b). Совершенно очевидно, что эти изображения отражали надежды на возвращение не только планеты, но и ее божественных обитателей, возможно, во главе с самим Ану.

Изменения в глифах и символах, начавшиеся со знака креста, были проявлением более глубоких ожиданий, серьезных изменений и масштабных приготовлений, обусловленных грядущим Возвращением. Однако ожидания и приготовления в Вавилоне отличались от ассирийских. В одном случае их центром стал бог (боги), которые уже были на земле, а в другом ожидания были связаны с богом (богами), которые должны были вернуться.

В Вавилоне ожидания носили по большей части религиозный характер — мессианское возрождение Мардука через его сына Набу. Прилагались серьезные усилия для возрождения — приблизительно в 9б0 г. до н. э. — священных церемоний Акиту, во время которых публично декламировалась поэма «Энума злиш», приписывавшая Мардуку сотворение земли, придание формы небесам (Солнечной системе) и создание человека. Прибытие бога Набу из его храма в Барсиппе (к югу от Вавилона) для того, чтобы принять участие в церемониях, стало одним из важных признаков возрождения. Соответственно, вавилонские цари, правившие в период 900–730 гг. до н. э., снова стали брать себе имена, связанные с Мардуком, а также с Набу.

Изменения в Ассирии носили скорее геополитический характер; историки считают это время — приблизительно 960 г. до н. э. — началом неоассирийского периода. Помимо надписей на памятниках и стенах храмов, основным источником сведений об Ассирии той эпохи служат царские анналы, в которых правители подробно, год за годом, описывали все свои деяния. Судя по этим записям, их главным занятием были завоевательные походы. Ассирийские цари отличались беспрецедентной агрессивностью и начинали одну военную кампанию за другой, стремясь утвердиться не только на землях древнего Шумера и Аккада, но также на территориях, которые они считали важными для Возвращения — захватить места, связанные с космосом.