Период распада. Апофеоз войны - Тим Волков

– Что ты должен мне сказать? – стараясь перекричать ветер, спросил старик.

Марио молчал, словно бы размышляя над предложением друга.

– Говори! – зашипел Каша.

– Если скажу всю правду, тогда ты нас потеряешь, старик. Готов к этому?

– Пугаешь меня тем, что бросите меня тут? – сипло рассмеялся тот. – Я же сам попросил оставить меня, так чего мне бояться?

– Ты не понял, старик. Но хорошо, я все расскажу.

Каша зачерпнул ладонью горсть снега, отправил в рот.

– Помнишь наш недавний разговор? Я спрашивал тебя, какова вероятность того, что ты встретишь нас на той дороге?

– Никакой, – ответил, кивнув, старик. – Но в жизни бывают и не такие чудеса.

– Верно! – радостно воскликнул Изолента.

Марио подал ему знак, чтобы тот замолчал.

– Правильно, вероятность нулевая, – продолжил Ник. – Ты никого и не встретил в тот раз.

– Ничего не понимаю, – дернул плечами Каша. – Что за чушь ты несешь?

– Не чушь, Аркадий. Тогда ты никого не встретил. Вспомни себя. Свое состояние. Ты был на грани. Почти при смерти.

– Так значит, я умер? – вдруг ошарашенно произнес старик. – Это все, – он окинул взором округу, – лишь плод моего воображения?

– Нет, ты не умер, Аркадий, – рассмеялся Ник. – Ты ведь чувствуешь холод, боль, усталость. Ты живой. А вот мы нет.

– Как это? Вы зомби, что ли?

– Разум человека – хитрая штука, Аркадий. В моменты, когда организм на грани смерти, он может порой очень ловко извернуться, чтобы спасти себя. В тот момент, после побега, пребывая в страшном горе, потому что считал, что бросил Вику и Глеба в логове злодеев, ты находился на той самой грани. И ты наверняка бы умер от переохлаждения. Но твой разум стал вдруг сопротивляться. Понимая, что в одиночку тебе не спастись, он создал нас. Случайных людей, собранных из твоих воспоминаний. В реальности ты все делал сам. Твое сознание помутилось, но именно в этом состоянии ты набрел на «уазик» – тот самый, в котором мы якобы ехали мимо. Тебе повезло, машину бросили недавно, и в ней еще оставалось немного бензина. Думаю, это была машина охотников. Ты забрался в нее – правда, твой разум обрисовал это несколько иначе – и двинул в путь, в Мертвый город. Ты немного заплутал, очень устал. Но самое главное – ты не сдался. Ты продолжил путь и решил возвратиться назад, до того места, где, возможно, свернул не туда.

– Поэтому и умер Нерон, – вклинился в разговор Изолента.

– Я ничего не понимаю, – ошарашенно произнес Каша.

– Твой разум, немного отдохнув и осознав, что ты уже и сам начинаешь справляться с трудностями и опасностями, начал убирать те костыли, которые он тебе подставил. Поэтому сначала умер Нерон. Потом Леня. Они тебе уже просто были не нужны.

– Поэтому и мы скоро уйдем, – произнес Изолента. В голосе его не было ни грусти, ни радости, он сообщил это буднично, словно говорил о таком каждый день. – Ты уже не нуждаешься в нас. Сам прекрасно справляешься.

И вдруг растворился в воздухе. Еще секунду назад стоял перед Кашей – и будто по волшебству растаял.

И даже следов после него не осталось.

Старик не поверил собственным глазам. Выпучив от изумления глаза, уставился на Марио.

– Как это… Разве такое бывает?

– Осталось совсем немного, Аркадий, – произнес Ник. – Я прошу тебя, только не сдавайся, дойди до Мертвого города и найди Андрея. Он поможет тебе освободить Глеба и Вику. А мне пора уходить – на поддержание моего образа уходит слишком много твоих сил. Видишь, твой разум рационален как никогда – он переходит в режим экономии! Прощай.

– Постой!

Но Марио уже исчез.

Каша растерянно огляделся. И только сейчас обратил внимание, что в снегу оставлены не три пары следов, а только его собственные.

Заскулил Сальвадор.

Аркадий повернулся к нему, сквозь слезы спросил:

– Ты тоже моя галлюцинация?

Пес ткнулся мордой ему в руки и мягко повел в сторону, словно бы говоря: пора идти.

– Нет, ты настоящий! Значит, ты там был, в машине. Наверное, укрылся в тепле, а я нашел тебя. Тогда пошли. В этом городе теперь есть живые. И нам предстоит еще многое сделать.

Старик глянул на виднеющиеся вдали здания и решительно направился им навстречу.

Третий день распространения

– Ложись!

Остроушко вскинул автомат, но на спусковой крючок так и не нажал – Макс перегородил обзор для стрельбы.

– Отойди! – прорычал военный, хватая парня за шиворот и оттаскивая в сторону. – Сдохнуть захотел?!

Карбункул потянул вперед свою жуткую конечность, намереваясь ухватить Огнева. Макс вскрикнул от отвращения, отшатнулся.

– Сейчас я его…

Договорить Остроушко не успел. Пучок голубого света вырвался из самой середины лапы монстра и влетел военному прямо в грудь. Николая откинуло назад, он захрипел, забился в конвульсиях.

Макс наконец пришел в себя и вскинул автомат. Кривая очередь проделала в монстре несколько дырок, но зверь даже не дернулся. Напротив, стал еще агрессивнее.

И вновь рванул на парня.

Максим в последний момент успел увернуться от летящей в него смертоносной мутантской конечности, ловко нырнув под лапу зверю. И пока монстр делал разворот, пустил тому в спину вторую короткую очередь.

Пули пробили твари толстую кожу, одна из свинцовых пчел перебила монстру позвонки, и он с жутким воем рухнул на землю. Из лапы-кабеля ударил еще один луч, но уже слабее первого, да и тот мимо.

Дожидаться, пока карбункул вновь начнет атаковать, Максим не стал. Подскочив к твари, он добил ее контрольным выстрелом прямо в глаз. Чудовище фыркнуло и затихло.

– Ты как? – спросил Огнев, помогая оклемавшемуся проводнику подняться.

– Нормально, – сухо ответил тот, расстроившись, что тварь убил не он, а какой-то сопляк.

– Пошли, надо спешить.

Парни миновали первый рубеж, зашли внутрь.

– База Кропоткина, – задумчиво произнес Остроушко, поглаживая ушибленный бок. – Давно хотел на нее посмотреть. Среди местных сталкеров ходили легенды, что попасть сюда просто нереально – якобы охраняется она так, что комар мимо не пролетит. А теперь вон как, нараспашку ворота, никого нет.

Максим глянул на строения – гаражи, боксы, жилые дома. Всех их отличала одна особенность, которую парень заметил не сразу. Но как только обратил внимание, уже стал замечать во всем здесь. Все постройки был обшиты стальными листами.

«Для чего? – задал себе резонный вопрос Макс, подходя ближе к одному из таких листов. – Боялись атаки ракетами? Или…»