Кейс, набитый пожеланиями - Лариса Соболева

– А если это с ее стороны хитрый ход? – предположил Андрей.

– Погоди! – остановил его Назар. – Трое гангстеров выполняют заказ. Это ясно всем? За заказ платят бабки! Думаю, за Черкесова отвалили много, поэтому его с таким упорством добивают. Откуда у Аллы большие деньги? Черкесов, сколько ты ей давал? Хватит на твое убийство?

– Нет, – произнес Черкесов тоном сомнения. Он теперь во всем сомневался. – Она тратила деньги за один день. В основном я ограничивался подарками.

– Слышал? – обратился к Андрею Назар, указывая на Черкесова. – Выходит, Алла исключается. Кстати, она объяснила, почему растрепалась друзьям Черкесова?

– Угу, – кивнул Андрей. – Только ее объяснение в данном случае ничтожное. Короче, я ее не исключаю. Следующий… Кир Науменко. Вот тут интерес есть. Алка намекнула, что Кир раскатал губы на завод. Черкесов, он способен прибрать к своим рукам завод?

– Сомневаюсь… – пожал тот плечами. – После меня главенствующее место должна была занять жена или назначить вместо себя доверенное лицо. Но кандидатура директора все равно утверждается коллегиально, это предусмотрено уставом. У Кира акций маловато, чтобы претендовать на место директора, там и другие претенденты, покруче, найдутся.

– Деньги большие идут через завод? – был следующий вопрос Андрея.

– Да, – признался он.

– А что вы такое ценное выпускаете? – удивился Назар.

– Да так… – замялся Черкесов, затем взглянул на парней, от которых зависит жизнь, и пояснил: – Ну, к примеру, выпускаем котлы для отопления квартир и домов. Они, конечно, пользуются спросом, только это деньги, которые не дают загнуться заводу. Расходов много – зарплаты, налоги, материалы…

– Поконкретней, – сказал Андрей. – Что вы делали незаконно?

– Если речь идет о больших деньгах… – Черкесов все никак не решался выложить правду. Наконец вздохнул и рассказал: – Ну, есть среди своих людей несколько приемов укрывать большие суммы, или, как говорят, замести хвосты черному налу. Вот вам пример: поступает на завод заказ из другого города на какую-нибудь продукцию, перечисляются деньги. А мы продукцию не выпускаем. То есть на бумагах она значится, но на самом деле ее нет.

– А налоги? – вытаращился Назар. – Вы же платите налоги с прибыли? Раз в бумагах существует продукция, налоги…

– Я все разъясню, – решился Черкесов. – С перечисленной суммы за данную операцию мы получаем пять-семь процентов, а то и десять. Но перечисленную сумму мы переправляем… к примеру, в благотворительный фонд, но тоже в другой город, желательно подальше. А получает деньги тот, кто послал их нам, потому что фонд тот липовый. Но у нас на бумагах фонд значится, налоги мы платим уменьшенные из-за благотворительности, к тому же из процентной суммы. У нас остается сырье, которое теперь становится неучтенным, или продукция, которую мы пускаем налево без налогов. В результате получаются большие суммы.

– А я копейки утаиваю от государства, – позавидовал Назар. – Вот это размах. Теперь понимаю, почему у нас развал в стране.

– Черкесов, – повернулся к нему Андрей, – Кир мог эти дела проворачивать без тебя?

– Пожалуй, нет…

– Ты все же сомневаешься.

– Ну, я не знаю, что он мог делать. Обычно Кир договаривался с партнерами, но печать и подпись ставил я. К тому же бухгалтер работает с перечислениями. Без моей резолюции бухгалтер никакие операции проводить не стал бы. Сейчас Кир как исполняющий обязанности директора, конечно, может провернуть сделку, но не думаю, что сразу возьмется за мошенничество. Для этого нужно прочно сидеть в кресле, а то новый директор его засадит… в другое место, и надолго.

– А вдруг он все же проворовался? Бухгалтерские документы достать сможем? Назар в бухгалтерии хорошо варит, проверит, вы сравните…

– Из сейфа в моем доме мы забрали их копии, – сказал Черкесов. – Я храню все документы, по бумагам полный ажур. Я же говорил, вряд ли Кир рискнет проводить черные дела через бухгалтера. Если он и завернул какое-нибудь дело, то втайне и не через бухгалтерию, а это опасно прежде всего для него. Второй стороне тоже нужно, чтобы в бумагах был ажур.

– Ладно, – махнул рукой Андрей. – Савичев что за птица?

– Юра – человек проверенный, надежный…

– И этот надежный спал с твоей Аллой, – подковырнул его Назар.

– Что?! – перекосило Черкесова. – Он… с Аллой?!

– Ну да, – добивал его Назар. – Он сам об этом сказал на допросе.

– Вот сука… – вырвалось у Черкесова. – Нет, какая дрянь!

– Все, отбросили эмоции! – приказал Андрей. – Давайте по делу. С Юрой вы подобные дела проворачивали?

– Крупные нет, – выкладывал уже чистую правду Черкесов. – В моем понимании крупное дело – это такое, где задействовано не менее двух-трех миллионов рублей. В магазинах такие суммы не крутили. Ну, левый товар загоняли, Савичев отчитывался о каждой партии такого товара, по устному договору получал проценты. Через магазины я отмывал черный нал, но то, что было только моим. Допускаю, что он крутил личные деньги, только я об этом ничего не знаю.

– Он намекнул, что у твоей жены и Кира был роман.

– У Ларисы с Киром? – переспросил огорошенный Черкесов. – Это полная ерунда. Лариса терпеть не могла Кира.

– А если они разыгрывали перед тобой неприязнь друг к другу?

Черкесов задумался, вспоминая. В это время Лиза принесла в кастрюле рагу из картошки и мяса, затем тарелки, хлеб, бутыль молока. Она разложила в тарелки рагу, поставила перед каждым из мужчин, а Черкесов все думал, сравнивал, сопоставлял, не притрагиваясь к еде. Наконец отрицательно покачал головой:

– Это невозможно.

– Ты уверен? – спросил Андрей, пережевывая еду.

– Конечно, на сто процентов уверенным я быть не могу, – находясь все еще в задумчивости, произнес Черкесов, – но девяносто процентов за то, что между ними не могло возникнуть интрижки. Понимаешь, Андрей, я прожил с Ларисой много лет, это дает право думать, что я хорошо знал жену. То есть, когда живешь с человеком много времени, малейшие изменения в его поведении замечаешь сразу. Лариса не умела прятать чувства и отношение к людям, даже когда это нужно было делать, чем доводила меня порой до бешенства. Она не скрывала и того, что подозревает меня в неверности.

– Но ты же говорил, что вы давно жили ради детей, – напомнил Назар. – Разве это не повод, чтобы сходить на сторону?

– Повод, – легко согласился Черкесов, – но у нас продолжались… постельные отношения. – Назар слегка прыснул. – Прекрати! – взорвался Василий Романович. – Моя жена была стерва, но если бы она мне изменила, я бы сразу понял. Думаю, каждый мужик догадывается, когда его жена наставляет ему рога. Это был бы хороший повод к разводу, а разводиться она не хотела. Однажды во время ссоры она так и сказала: «Не мечтай меня застукать с любовником, я тебе такого удовольствия не доставлю». – Черкесов обвел взглядом своих спасителей и по их лицам понял, что не убедил их. – Ну, не знаю, как вас убедить… Хорошо, допустим, Лариса мне изменяла. Но уж не с Науменко. Я скорее подумал бы на Савичева, да и то с большим сомнением. О Науменко же она постоянно отзывалась плохо, советовала мне гнать его. Будет это делать любовница? А к Савичеву Лариса относилась неплохо.