На войне как на войне - Сергей Самаров

Электричка подошла к городу. В небе чувствовалось скорое приближение рассвета. Еще полчаса, и запоют первые птицы. Уже на пустынном перроне Аркадий достал сотовик и набрал по памяти домашний номер Захватова.

— Алло, Михал Михалыч... Разбудил?

— Нет. От обеда оторвал... — зло ответил Михал Михалыч. — Кто это?

— Югов.

— А-а... Вернулся?

— С перрона звоню.

— Нашел Ангела?

— Хуже дело обстояло. Но это не телефонный разговор. Надо встретиться. Посоветоваться.

— Какие-то осложнения?

— И даже с последствиями.

— Выйди к троллейбусной остановке. Сейчас подошлю машину или сам подъеду. Та же самая машина, на которой тебя отвозили. Жди.

И он положил трубку.

Капитан вышел к троллейбусной остановке и сел на скамейку. Странно он здесь смотрится ночью, когда городской транспорт спит не менее крепко, чем горожане. Дважды на него обратили внимание из проезжавшей мимо милицейской машины. Но пьяным он уже не выглядит, и потому менты не остановились. Тем не менее неприятно себя чувствовать под внимательным разглядыванием. Еще неприятнее то, что в третий раз они могут и остановиться, могут пожелать и документы проверить. А ему вовсе не хочется быть отмеченным в каком-нибудь милицейском блокноте. Мало ли бывает случайностей на свете... Лучше уж пусть все думают, что капитан Югов спит в это время дома рядом с женой. Так спокойнее будет и ментам, и оперативникам ФСБ, которых гибель майора Мороза завтра сильно заинтересует. И ему самому спокойнее.

Откуда-то вдруг выплыло понимание того, что свидетелей в таких случаях убирают. Если менты станут свидетелями его ночного появления в районе вокзала — их надо убрать? Он сам усмехнулся своим мыслям. Знал, что не сделает так, но сразу возникшая в голове картина взбудоражила воображение, сделала его самого чуть сильнее и решительнее.

И вдруг он увидел другую машину. И тут же среагировал. Наклонил голову, поставил локти на колени и ладонями обхватил лицо. Ничего странного — обычная поза пьяного или сильно уставшего человека, пожелавшего вздремнуть. Но глаза оставались открытыми, и он наблюдал между пальцами за проехавшим мимо автомобилем. Света фонарей хватило, чтобы узнать ее.

Мимо Югова прокатила дежурная «Газель» управления ФСБ. Свернула за вокзал, к линейному отделу милиции.

Что здесь делать коллегам?

Вывод напрашивался сам собой. Уже нашли каким-то образом Мороза. Тогда могут и самого Югова искать, чтобы провести опознание. Он один его хорошо знает. Могут домой приехать, а он в это время здесь прохлаждается на утреннем ветерке.

«Нет, — успокоил он себя. — Мороз остался без документов. Если и найдут, не скоро определят, кто это...»

Но сам Югов чувствовал, что успокаивает себя искусственно. Он уже понял, где спьяну допустил ошибку — не проверил все карманы майора. Мало ли что могло там оказаться. И хваленый спецназовец Ангел не подсказал. Впрочем, Ангелову было бы выгодно «подставить» Югова. Тогда на него самого не падет подозрение. В противном случае будут думать именно на него. И он понимает, что Югову как человеку, имеющему высшее юридическое образование вдобавок к военному, совершенно ни к чему будет, если его арестуют, сдавать и Ангела, и Захватова. Тогда станет ясной его причастность к преступной группировке и судить будут совершенно по другой статье. И срок грозит гораздо больший. А если он скажет, что был один, что просто поругался с Морозом, дело может пройти более легко. А как и зачем оказался в поезде? Это наверняка спросят следователи.

Как оказался... Да просто спьяну пытался выяснить отношения, после того как его отчитал генерал. Ведь не с генералом же эти отношения выяснять...

...Джип Захватова остановился рядом. Открылась передняя дверца, приглашая капитана в салон. За тонированными стеклами не видно, кто еще есть в машине, кроме водителя. Югов сел на переднее сиденье и глянул через плечо.

Захватов устроился, как мешок, на заднем сиденье слева, прислонившись боком к дверце. Справа от него расположился мосластый телохранитель со сломанным носом. Этот профессионально глядит не на нового пассажира, а в окна по сторонам. Высматривает что-то. «Странный профессионализм, — отметил Югов сам профессионально. — Телохранителю положено нового пассажира внимательно осматривать».

— Что там случилось?

Лицо у Михал Михалыча заспанное, отекшее. Похоже, даже умыться не успел. Старый и рыхлый, а мобилизоваться, когда дело того требует, умеет. Этого у него не отнять. И не случайно в компьютерной картотеке ФСБ Михал Михалыч Захватов проходит по многим файлам. Есть за что...

Машина тронулась. Югов стал рассказывать. Не забыл выгодно показать свою физическую подготовку, когда он «ломал» севшего ему на «хвост» все сообразившего майора Мороза.

— Завалил ты, значит, хорошее дело... — сказал Захватов, выслушав рассказ.

— Что я завалил? — Югов не понял и не принял явного неодобрения.

— Все завалил. И себя подставил, и нас всех.

— Ерунда. Кто подумает, что это я?.. — отмахнулся капитан.

— Конечно, — согласился Михал Михалыч. — Подумают, что это Ангел. И совсем плотно на него сядут в самый ответственный момент.

Он, сопя и утробно урча от злости горлом, помолчал минуту, а потом сказал, как Югов сообразил, мосластому телохранителю:

— Приступай.

И тогда только Аркадий понял, почему телохранитель смотрел не на нового пассажира машины, а по сторонам. Но было уже поздно. Струна удавки с болью врезалась в шею...

В поезде единственное, наверное, удовольствие — это чай, если ты спиртным баловаться не любитель, да разговоры с попутчиками. Попутчики разговорились только после утреннего туалета. Не вступая сам в беседу, я уже узнал, что и на каком оптовом рынке Москвы лучше всего покупать, какие сорта уральского стального проката хорошо идут в московских фирмах, имеющих лицензию на экспорт, и как тяжело сейчас обстоит дело с реализацией цемента высоких марок — не ведется в стране высокотехнологичное строительство.

Из опыта я знаю, что проводники в вагонах, как правило, предпочитают пакетики с ароматизированным чаем. Я такой не люблю и с собой беру в дорогу свой. Но излишнее количество жидкости в меня не помещается. И потому я решил сделать то, что не смог сделать вечером по причине позднего отправления поезда — навестить вагон-ресторан и поискать там или в вагонах по дороге туда трех парней Труповоза, отправившихся вслед за мной.

В отличие от пьяного Югова я не собирался заглядывать в каждое купе и привлекать к себе лишнее внимание. Надеялся на удачу. И удача встретила меня уже в знакомом служебном тамбуре следующего вагона. Там колдовала следственная группа. Эксперт снимал отпечатки пальцев со всей поверхности стен. Еще два человека осматривали замок.