Серенада любви - Барбара Дэн

– Робби! Я знал, что ты приедешь, старина.

– Конечно, приятель. Дикие лошади сами принесли меня сюда, – радостно ответил Харрис.

Вот уж точно, дикие лошади, подумала Лидия, лежа на полу экипажа. Но не успела она привести себя в порядок, как дверь открылась.

– Лидия!

Брюс смотрел в недоумении на ворох вскинутых юбок. Ее широко расставленные руки и ноги упирались в подушки сидений. Один башмак она держала в ладони, второй – валялся на сиденье. Ее любимая шляпка с пером утратила свой стильный вид и съехала на один глаз.

Сдувая с лица перья, Лидия таращилась на шикарного мужчину, смотревшего на нее с лукавой улыбкой. Отшвырнув предложенную ей руку, она попыталась сама освободиться из спутанного узла тряпок, державших в плену ее хрупкую фигуру.

Раскорячившаяся, как индюшка на сковородке, жена в кружевных панталонах вызвала у Брюса хохот.

– Господи Боже мой… – начал он, но осекся.

Считая ее самым потешным и самым обворожительным существом на свете, он видел, что ей не до смеха в том затруднительном положении, в какое она попала.

Прислонив мускулистое плечо к открытой дверце, Брюс принял позу галантного кавалера.

– Миссис Макгрегор, полагаю? – И потер челюсть, раздумывая, что делать с ослепительной красавицей в карете.

Харрис, извиняясь, бросился вперед.

– Ах, детка! Прошу прощения! – не переставал он повторять.

Черпая силы в многолетней практике светского общения, Лидия постаралась справиться с охватившим ее гневом. Ее сине-фиалковые глаза метали в старого приятеля Брюса холодные молнии; собрав вокруг себя полы накидки, она встала и, споткнувшись, упала в теплые объятия Брюса.

Как только вокруг нее сомкнулись эти восхитительные сильные руки, Лидия закрыла глаза и на мгновение поддалась приливу всколыхнувшегося сладострастия. Но тут же прогнала желание, поскольку ни место, ни время не позволяли ему отдаться. Сдержанно чмокнув мужа в щеку, она с убийственней улыбкой обратилась к ежившемуся на холодном морском ветру Робби Харрису.

– Мистер Харрис, – произнесла она медоточиво, – не кажется ли вам, что после того, как вы благоразумно бросили море, человеку ваших лет стоило бы нанять себе возницу?

Робби покраснел.

– Возможно, вы правы, – согласился он, испытывая большее унижение, чем если бы она его отругала. – Но я доставил вас на место в целости и сохранности, не так ли?

– Но чуть живую, – промолвила Лидия и, взглянув на Брюса, увидела, как его плечи сотрясаются от беззвучного смеха.

Прижимаясь к мужу, она не чувствовала пронизывающего холода открытой гавани и не замечала, что происходит вокруг. Слыша биение его сердца, она впервые за многие месяцы осознала, что все в этом мире в порядке.

– О, Брюс, мне нужно столько всего тебе рассказать! – начала она задыхаясь.

Расплывшись в улыбке, Макгрегор похлопал Харриса по плечу.

– Спасибо, что привез Лидию, – сказал он. – Очень скоро я подниму якорь, но… – Его бархатисто-карие глаза, окинув карету, заблестели. – Не хочешь продемонстрировать мне свой стиль езды, Робби?

Лидия с недоумением взглянула на мужа. Он что, сошел с ума?

– Но, Брюс, – возмутилась она, – у нас так мало времени…

– Вот ты со мной и прокатишься, любимая, – сказал он, возвращая ее в карету. И повернулся к Робби. Внезапный каприз Брюса привел того в не меньшее замешательство, чем Лидию. – Покатайся немного вокруг, – попросил он Харриса. – Только не гони.

Харрис растерянно пожал плечами.

– Как скажешь, – проворчал он, поднимаясь на козлы. Лошади тронулись.

Харрис подумал, что никогда не поймет, как работают у Брюса Макгрегора мозги. Никогда прежде он не проявлял интереса к тому, как управлять коляской, хотя частенько видел ее в порту. Старый сквалыга покачал головой и, прищелкнув языком, пустил гнедых шагом. Экипаж мягко качнулся.

– Так хорошо, – услышал он донесшийся изнутри приглушенный голос Брюса. – Продолжай в том же духе.

Харрис продолжал сдерживать лошадей.

– О, Брюс, мне просто необходимо было тебя увидеть!

Последовала пауза. Робби едва не загнал лошадей, стремясь успеть в Уэстерли, чтобы проводить Брюса. Ему нужно было несколько минут, чтобы собраться с мыслями и обсудить с Брюсом дела.

– Быстрее, – пророкотал Брюс. За его смешком последовал тихий стон Лидии. – Да, нам нужно чуточку быстрее, верно, детка?

Робби слегка подстегнул гнедых, и они пошли веселее.

– Я так по тебе скучала, милый, – раздался нежный, как у ангела, голос Лидии. – Я бы никогда не простила себе, если бы не приехала тебя проводить.

Ее тихий шепот замер, унесенный ветром, и карета закачалась на кожаных рессорах.

Внезапно Брюс запел в экстазе, как виолончель в струнном квартете, видимо, воодушевленный мягким ходом экипажа и несравненным искусством возницы.

Чувствуя себя реабилитированным после несправедливой критики жены Брюса относительно его мастерства править лошадьми, Харрис прибавил скорость. Ему хотелось показать приятелю, какой хорошей маневренностью обладает коляска, даже на далекой от идеала дороге.

Экипаж покатил по Оушен-Вью, свернул налево, на Раунд-Хилл-роуд, и, сделав круг, по Монтего-роуд вернулся на главную магистраль. Прекрасный вид из окна наверняка сделает радость Брюса от поездки более полной.

– Еще! О, повтори это еще! – вырвался вдруг женский крик.

Готовый услужить, Харрис поменял направление, как только ширина дороги позволила, и двинулся обратно, проделав тот же маршрут на этот раз против часовой стрелки.

Из окна Макгрегора открылся, вероятно, особенно очаровательный пейзаж, решил старый шотландец, когда голос Брюса слился в страстном дуэте с экстатическими восклицаниями Лидии.

– Еще! Ах, как это… Восхитительно! О, как это… Мне нравится это… как божественно!

– О, сделай еще круг… да… О пожалуйста! О, Брюс, как это… просто невероятно!

Похоже, Лидия особенно чувствительна к красоте природы, подумал суровый шотландец с легкой завистью. К сожалению, с того места, где он сидел, сквозь деревья виднелись лишь яркие блики синего океана и мерцающее небо. Мило, но не настолько зрелищно. Харрис все равно послушно совершил еще один круг по кварталу. Кроме двух чаек, парящих на восходящих потоках, других признаков жизни в районе отвесного берега, где они колесили, он не приметил.

Брюс снова запел. Иностранную песенку, судя по звучанию.

…е bela bela bela que prateada

E envergonhada ven versea о mar…[5]