Горячая собственность - Сара О'Брайен

Он повернул голову. Он улыбался в лунном свете и опустился на колени передо мной. Наши лица были на одном уровне. Я провела пальцами по его губам. Как я любила этот рот! Он протянул руку и поймал мои блуждающие пальцы. Я подумала, что он собирается положить их в свой сексуальный рот. Но вместо этого он положил мою руку на стол, при этом отрицательно мотая головой.

От его улыбки мое сердце окончательно растаяло.

— Нет, Эллен, мне не нужен простой трах. По крайней мере, с тобой. Поэтому, если ты извинишь меня, я пойду в койку, завтра предстоит долгий день. — И он потрепал меня по подбородку, как маленького ребенка.

— Спокойной ночи, Эллен.

— Спокойной ночи, — прошептала я так тихо, что меня могли услышать только сверчки.

Я еще посидела во власти противоречивых чувств. Я не могла любить его снова, об этом не было и речи. Меня ждал потрясающий Тони Джордан, ждал дома, а может быть, в Англии или еще где-то. Но он никогда не будет Эндрю. Никогда не будет так подходить мне, как Эндрю. Мы подходили друг другу, как фрагменты пазла, составляющие одну картинку, — совершенно естественно, неотвратимо. Да, вот точное слово для описания Эндрю и меня. Неотвратимо. И возможно, поэтому я так долго подавляла свои чувства к нему. Мне не нравилась мысль о том, что огромные пласты моей жизни были мне неподвластны. Я хотела сама контролировать свою жизнь, а не давать жизни контролировать меня. А с Эндрю я никогда не могла контролировать себя.

Я налила еще вина и позволила себе вспомнить тот первый день, когда я положила глаз на Эндрю. Это был прекрасный весенний день. На мне была пара совершенно новых джинсов «Левис», которые накануне профинансировал мой отец. Я возвращалась с лекции по строительным конструкциям, а Эндрю с приятелями входил в лекционную, когда я из нее выходила. Столкнувшись с ним в дверях, я посмотрела прямо в его серо-стальные глаза. Он на секунду остановился, как будто мы где-то встречались, но он не мог вспомнить где. Я почувствовала то же самое. Как будто знала его всю жизнь.

В тот же вечер я встретила его на дискотеке в колледже. Я притворилась, будто хотела узнать название группы и кто-то сказал мне, что он его знает. Это была ложь. Мне просто хотелось поговорить с ним. И ему, наверное, тоже, потому что он пригласил меня посмотреть на следующий день «Апокалипсис» в киноклубе. Так все и началось.

После этого мы были неразлучны. По уши влюблены друг в друга, совершенно ослеплены страстью. Через год мы съехались. Я заканчивала колледж, Эндрю уже получил диплом и работал в фирме «Ли Истейтс» в качестве младшего аукциониста. Конечно, очень успешно. Наша жизнь была почти идеальной.

Но в бочке меда была ложка дегтя. Эта моя мать, которая настаивала на том, чтобы мы поженились, прежде чем будем гореть в аду. И еще была семья Эндрю: злая, раздражительная Сильвия Кенни, которой невозможно было угодить, ее муж — трудоголик Роджер и их высокоамбициозные дети. Эндрю был исключением, так я, по крайней мере, думала в то время. Я знала, что в глазах его родителей никогда не буду достаточно хороша для их Энди. Я была слишком высокая, слишком худая, слишком темноволосая, слишком прямая и искренняя, слишком обыкновенная, слишком умная, слишком тупая. Но, как ни странно, наши отношения выдержали наших родственников. Чего они не выдержали, это нас самих.

Я отпила еще вина и вспомнила последние дни нашей агонизирующей великой любви. Они начались с его предложения пожениться. Это было роковой ошибкой. Я хочу сказать, что мы прекрасно ладили друг с другом, были безумно влюблены и безумно хотели друг друга. Все было замечательно до тех пор, пока Эндрю не попросил меня выйти за него замуж.

Это был обычный вечер вторника. Мы ели спагетти. Он сделал это в тот момент, когда я пережевывала мою pasta. Он сказал, что любит меня, что никогда в жизни ни в чем не был уверен так, как в том, что хочет на мне жениться. И чем скорее, тем лучше. Потом спросил, чувствую ли я то же самое. Он думал, что чувствую. Так что, сказал он, давай поженимся и примем обязательства друг перед другом. Что я об этом думаю? Я хотела сказать, что думаю, что с его стороны свинство делать мне предложение, прежде чем я закончила ужин. Это лишило меня аппетита. Но я ничего определенного не ответила и отделалась шуткой.

Я все еще думаю, что он был не прав, сбежав от меня. Он ведь говорил, что я для него единственная, что любит меня и все такое… Я сделала всего одну-единственную маленькую ошибочку, которая на самом деле помогла мне лучше понять мое отношение к нему. А он взял и сбежал в Лондон.

Спустя неделю после того, как Эндрю сделал мне предложение, я пошла с Индией в паб. Предполагалось, что я буду обдумывать его предложение. Но мне казалось, что я еду в поезде, который идет без остановок. Я хотела сойти и подождать, пока не буду уверена в том, что села на тот поезд. Я не сказала об этом Эндрю, по крайней мере, прямо. Но он должен был догадаться. Я была на четыре года моложе его. Мне было всего двадцать четыре года — дитя, ребенок. А он хотел как можно скорее брака и всего, что с ним связано.

Поэтому я назло ему отправилась с Индией и переспала с ее братом, Эмерсоном Верком. Это получилось случайно, не то чтобы я планировала это в течение вечера. Мы все вместе пили — Эмерсон пришел в паб со своими друзьями-киношниками. Он был полной противоположностью своей сестре. Высокий голубоглазый блондин. Я как следует выпила, и у нас с Эмерсоном завязался оживленный разговор. На следующий день он уезжал в Буэнос-Айрес для работы над каким-то фильмом. Малобюджетным, мрачным и многозначительным, как его охарактеризовала, шутя, Индия. Беседовать с Эмерсоном было все равно как заглянуть в другой мир. Мир без закладных, выгодной работы или карьерной лестницы. И браков.

Итак, я переспала с ним той ночью. Как только мы кончили и я лежала в темноте в чужой постели, я поняла, что люблю, нет! обожаю землю, по которой ходил Эндрю Кенни. И что я не просто хочу выйти за него замуж, а хочу соединиться с ним всеми костями и сухожилиями. Я умирала, как хотела его видеть. Сказать ему: «Да! Да! Да!» Поэтому я оставила Эмерсона храпеть в его кровати с постельным бельем под леопарда и бросилась на такси к Эндрю.

Но Эндрю совсем не был счастлив от моего открытия. Вернее, он не был счастлив от того, каким образом я сделала это открытие. Наверное, мне следовало опустить ту часть, где я спала с Эмерсоном. Может быть, надо было просто сказать ему, что мне открылась истина, когда я стояла, заказывая напитки себе и Индии в баре на Шеннон-стрит.

Но мы никогда не лгали друг другу. И я не считала хорошей идеей начать врать в ту ночь, когда собиралась принять его предложение. Поэтому я разбудила его той ночью, прыгнула к нему на постель и стала покрывать поцелуями его лицо и чудесные губы. А он засмеялся и спросил: «Что с тобой, Эллен?» Я и выложила ему все: об Эмерсоне и остальном. Он молчал, а потом отстранился от меня и моих поцелуев. И я почувствовала, что он ушел в себя. Его глаза сделались стальными, а прекрасный рот горестно скривился.

Я взмолилась: «Эндрю, разве ты не понимаешь? Мне нужно было переспать с ним, чтобы убедиться в том, что я люблю тебя. Теперь я в этом уверена. Эндрю, Эндрю, пожалуйста, послушай меня. Я люблю тебя. Я могу сказать это тебе в глаза. Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж, хочу больше всего на свете. Разве этого недостаточно?»