Веер Миров - Владимир Синельников

– Попробуем открыть без ключей. – Я подобрался к решетчатому люку, ведущему на палубу, и, дождавшись очередного всплеска волны, переломил дужку замка.

Выбравшись на палубу, мы разделились. Алекс двинулся на корму, а я к носовой части, где, по словам бывшего штурмана, дежурили вахтенные. Ар­тем остался караулить вход в палубную надстройку, служившую жИльсм команде и капитану. Со своим матросом я справился быстро, аккуратно отключив его. С кормы раздался тихий всплеск, и я увидел скользнувшего к Артему Алекса.

Надо же, как разозлили человека. Так он всю команду пустит в расход, а они нам еще могут пригодиться.

– Подожди, – шепнул я Алексу. – Сейчас освобожу остальных гребцов. Команда слишком многочисленна и прилично вооружена. Втроем мы можем не справиться. Да смотри не прикончи капитана. Нам с ним еще побеседовать надо.

Далее события развивались стремительно. Решительно настроенные галерники ворвались в каюту и быстро смяли сопротивление не совсем пробудившихся матросов. Я заглянул в капитанскую каюту. Там Алекс отрабатывал приемы рукопашного боя на капитане. Действовал он в щадящем режиме, и тем не менее Кадакис с визгом, как мячик, летал по своему просторному обиталищу. Как он ни пытался уклониться от ударов, ничего не получалось.

– Не прибей его, он нам еще нужен, – попытался я охладить жажду мести моего друга.

– Не беспокойся, – кивнул он мне. – Так быстро я не лишу себя удовольствия. Он у меня за каждый удар кнута ответит втройне.

– Груз наш на месте?

– Да. У Артема на палубе. Мы вовремя с ним сюда сунулись. Этот придурок, – Алекс ткнул ногой скулящего капитана, – пытался разобраться в устройстве гранаты. Еще несколько минут, и наша галоша пошла бы на дно со всем экипажем.

Уверившись, что Алекс не намерен насмерть забить Кадакиса, я поднялся на палубу.

Артем сидел на бухте каната с одним из гребцов.

– Знакомься, – представил он незнакомца. – Шарон, бывший штурман нашего капитана.

– Где остальные? – спросил я, пожав руку новому знакомому.

– Празднуют победу, – кивнул на корму Шарон. Там раздавались радостные возгласы, звенело стекло.

Кадакис вез большой груз вина в Минос. Освободившиеся гребцы, обнаружив эти драгоценные запасы, с энтузиазмом принялись их истреблять, вознаграждая себя за долгое воздержание.

– Я объяснил Шарону, зачем нам надо срочно в Минос. – Артем взглянул на штурмана, и тот утвердительно кивнул. – Он согласен нам помочь, но тут возникает одна проблема. Большинство гребцов действительно являются осужденными и добровольно в Минос не поплывут.

– Не поплывут по своей воле – заставим, – заявил появившийся на палубе Алекс. Он забрал у Артема автомат. – Пошли разбираться с коллективом.

– Постой, – попытался остановить его Шарон. – Там есть настоящие головорезы.

– Сейчас проверим, насколько они настоящие, – заявил решительно настроенный Артем.

Нас встретили радостными возгласами и призывами присоединиться к пиршеству.

– Друзья! – Я вышел вперед. – Нам надо срочно в Минос. Не могли бы вы нам помочь?

– А что? Поможем, – заявил один из сидящих возле бочки с вином, но тут вперед выступил какой-то верзила. Его грудь и руки украшали татуировки весьма сомнительного содержания.

– Какой Минос?! – прорычал он. – Мы захватили эту галеру для себя и не собираемся возвращаться обратно и сдаваться властям. Отныне мы – вольные мореплаватели и будем жить для себя, а не для других. Правильно я говорю? – Он повернулся к толпе. Она ответила радостным утвердительным гулом.

– Да, все больше убеждаюсь, что благодарность людская не имеет границ, – с горечью произнес Алекс. – Вчера готовы были из-за миски баланды на брюхе елозить, а сегодня уже чувствуют себя хозяевами положения.

– По-настоящему опасны здесь четыре-пять че­ловек, – шепнул стоящий позади Артем. – Этот татуированный и сидящие слева от него. Остальная толпа просто тянется за вожаком, как овцы за козлом.

– Несогласные с нами могут отправляться на все четыре стороны, – повернулся к нам верховодящий здесь верзила. – До берега недалеко. Мы же плывем в другую сторону.

Я не успел ничего ему ответить, как мимо моего плеча свистнул нож и вошел точно под левый сосок говорившего. Он качнулся, недоуменно взглянул на торчащую из груди рукоятку и рухнул лицом вниз. Оглянувшись, я увидел, как Артем приготовил еще один клинок.

– Ну, кто еще хочет плыть в другую сторону? – выступил вперед Алекс.

Автомат в его руках ничего не говорил незнакомым с огнестрельным оружием бунтарям. Для двоих приближенных неожиданно почившего главаря, схватившихся за ножи, действие его оказалось последним, что им довелось испытать в жизни….. Их Алекс срезал короткой очередью, прогремевшей в помещении оглушительно громко.

– Еще есть несогласные с курсом корабля? – Он повел автоматом по помещению.

Народ, испуганно шарахнувшийся к бортам, без­молвствовал.

– Ты и ты. – Алекс ткнул стволом в двух оставшихся в живых приятелей главаря. – До берега недалеко, как сказал ваш почивший подельник. Мы плывем в другую сторону.

Когда наша галера ходко скользила, подгоняемая попутным ветром, по направлению к Миносу, я подошел к Артему, сидящему у левого борта.

– Как тебе удалось вычислить вожаков?

– Ты веришь в экстрасенсорику? – ответил он вопросом на вопрос.

– Смотря в какую. Лозоходцев, отыскивающих водяную жилу, как они говорят, видел и верю, что это возможно.

– Ну, это чепуха, – взглянул на меня Артем. – Это я сейчас безо всякой лозы смогу сделать. Помнишь бой в ущелье?

– Конечно. Разве такое забывается?

– Так вот, там меня кто-то из орков очень профессионально приложил по голове. После этого пришлось поверить в то, что экстрасенсорные способности людей не бред газетчиков и жуликов. Я вдруг стал видеть ауру окружающих меня людей. Поначалу думал, что тихо схожу с ума, но позже понял, что это возможно.

– А что ты еще способен чувствовать? – Мне стало действительно интересно.

– Железо. – Артем посмотрел на корму. – Оружие мы у победившего пролетариата временно изъяли?

– Да. Все во избежание эксцессов заперто в капитанской каюте.

– Так вот. У рулевого остался нож. Можешь пойти проверить. На левой голени… или привязан, или в ножнах.

– Ты точно его видишь?

– Скорее чувствую. И даже это не совсем верно. Не смог я еще подобрать определения. Получается, как если бы слепому от рождения пробовать объяснять, что такое цветовая гамма.

– И все? Только это?

– Да нет. Ощущаю симпатию и антипатию. Вот, например, чувствую, как тебя любит твой чудо-ком­бинезон.

– Ты серьезно? Не шутишь? Этого не может быть. Я же объяснял, что моя экипировка – стандартный набор для людей, чья работа связана с опасностью для жизни. Как кевларовый жилет у Алекса, только на более высоком уровне.