Веер Миров - Владимир Синельников

– Твой комбинезон подгоняли индивидуально под тебя или его любой надеть может?

– Конечно, подгоняли. Никто, кроме меня, воспользоваться им не сможет. Но в нем нет даже псевдоразумной составляющей. Просто усилитель био­токов.

– Значит, ваши ученые производят вещи, в которых сами не до конца разбираются.

Последними словами об эмоциональной составляющей моего комбинезона он меня просто добил. В голове не укладывалось, как это комплект рабочей одежды может воспылать любовью к своему хозяину. А может быть, эта странность проявилась только здесь, в Лаоконе? Раз мечи тут попадаются почти разумные, то почему не предположить, что и комбинезон внезапно обрел специфический, но разум. Пора уже начать как-то систематизировать все странности и достижения этого мира. А то за постоянными стычками я забыл об основной своей профессии.

После подавленного в зародыше мятежа галерников мы выбрали из них случайно попавших к «греку» в рабство бедолаг и сформировали палубную команду. Оставшиеся гребцы, по словам Шарона, и в самом деле были государственными преступниками, отбывавшими наказание таким образом. Их вместе с уцелевшими матросами Кадакиса загнали обратно в трюм, к веслам. Мы не собирались обращаться с ними, как бывший хозяин, но, учитывая желание гребцов перейти в братство пиратов, решили не церемониться и заставить поработать вначале на нас. Поэтому кому-то одному из нас приходилось постоянно дежурить в трюме, побуждая этот сброд видом автомата к активной гребле. Подходило время моего дежурства, да и Алексу надо было рассказать о странных откровениях Артема.

По всему было видно, что Фил мне не поверил. «А что ты еще способен чувствовать?» Ответь я на его вопрос по полной программе, и он точно решил бы, что я сошел с ума. Или после удара орковской дубины, или позже. Так сказать, не выдержал тягот трудного пути. Да что говорить о нем, когда у меня самого поначалу было твердое убеждение в своей прогрессирующей ненормальности. Не той «ненормальности», которой я обладал сейчас, а обычной человеческой ненормальности, благополучно заверша ющейся в каком-нибудь провинциальном дурдоме. «А что ты еще способен чувствовать?» Многое, боевой мой сотоварищ, многое… Процессор в кармане твоего живого комбинезона, который ты так и не привел в действие по причине отсутствия в этом мире электричества или иной энергии. Рыб, которые в данный момент проплывают под днищем нашего корыта, эмоции как всего экипажа, так и каждого человека в отдельности. Могу определить, есть ли люди на виднеющейся по правому борту суше и даже сколько человек в данный момент находится на этом скалистом берегу. И у меня такое предчувствие, что очень скоро я смогу легко определять местоположение тех, кто мне близок или до­рог. По крайней мере в пределах галеры я могу, не оборачиваясь, с точностью до полуметра определить, где находятся Фил или Алекс. Мне кажется, что этим свойством обладает Морис. Иначе непонятно, как он находил нас после целого дня, а то и суток отсутствия. По моим наблюдениям, он не кружил вокруг, а летел прямо в то место, где находились мы. Дай Бог, или Создатель (не важно, как он называется в этом мире), чтобы это свойство развилось быстрее. Тогда мы точно будем знать, где искать Дару. Если миссия Мориса провалилась.

Вот Мориса, мне кажется, я уже могу чувствовать на достаточно большом расстоянии. И он не торопится в город к своим соплеменникам, а находится где-то чуть впереди нас на берегу. Очевидно, Морис предпринимает действия по спасению Дары. Иначе его метания в пределах моей «видимости» объяснить трудно.

Еще одно качество, проявившееся исподволь, – интуиция. Это к вопросу о «внутреннем голосе». Мой «внутренний голос» с недавнего времени действует с завидным постоянством и почти не ошибается. Другое дело, что слышен он, когда я нахожусь в трезвом состоянии. Только этим можно объяснить легкость, с которой нас облапошил караванщик. Как говорил герой одного популярного фильма: «Пить надо меньше! Меньше надо пить!» Теперь только и остается винить себя за слабохарактерность. Расслабиться, видите ли, захотелось, несмотря на то что караванщик мне сразу показался каким-то гнилым изнутри. Но и у этой гниды, наверное, не с первых минут знакомства возник в мыслях гнусный замысел.

Или он пользуется каким-нибудь камуфлирующим амулетом или заклинанием. В этом мире можно ждать чего угодно. Иначе я бы его раскусил! Эх, да что теперь заниматься самоистязанием! Но когда мы его догоним, а до города, я чувствую, мы доберемся благополучно, то неизвестно, кто этого Аликпера первым достанет – Алекс или я. А вот, кстати, и Алекс – легок на помине. И по его виду можно понять, что теперь он, после разговора с Филом, намерен выяснить степень моей нормальности.

Видя его затруднение, я решил начать разговор первым:

– Фил с тобой уже поделился своими сомнениями?

– По поводу чего? – попытался изобразить непонимание Алекс.

– Брось, не притворяйся. Конечно, по поводу моего душевного состояния.

– Ну, не сомнениями… – Алекс пытался выразиться поделикатнее. – Скажем так, определенными опасениями в связи с нестандартностью высказанных тобой мыслей.

– Надо же, формулировочка! Не знай я, что ты геолог по специальности, подумал бы – выпускник философского факультета. Не темни. Вы решили, что я сошел с ума?

– Я этого не говорил, но, согласись, того, что ты наговорил Филу, достаточно, чтобы зародились такие сомнения.

– Ты проверял рулевого? Нашел у него нож?

– Это еще не доказательство. Нож ты мог видеть и раньше.

– Почему же тебя не удивило, как я определил потенциальных вожаков среди галерников?

– Ты просто наблюдательный человек.

– Хм… Ты прямо как марксист и верный ленинец толкуешь все с позиций материализма. Морис у тебя под какую классификацию подпадает? Водяной? Русалка, с которой, как я понял, ты благополучно переспал? Дракон из ущелья? Таинственный пришелец в каюте у Каюма, столь загадочно исчезнувший? Может, еще продолжить или хватит? Или ты, как и Дарвин, считаешь себя произошедшим от обезьяны? Тогда что-то пытаться объяснить потомку орангутана действительно бесполезно…

– Не кипятись, – наклонился ко мне Алекс. – Мы желаем тебе только добра. Поэтому и пытаемся понять, насколько адекватно ты реагируешь на «действительность, данную нам в ощущениях».

– Это скорее я должен вас проверять… насколько полно вы воспринимаете окружающую среду.

– А у тебя, случаем, не паранойя? – спросил Алекс.

– Ты, кстати, нормальный человек, так и не ответил на мои вопросы. Но обвинить меня походя в сумасшествии…..

– Давай оставим этот разговор, – примиряющим тоном произнес Алекс. – Не хватало еще конфликта между нами. Если ты считаешь, что видишь ауру окружающих людей, пусть будет так. Я готов поверить в твои способности. Тем более что это нам уже здорово помогло.

– Тогда ты должен быть готов поверить и тому, что я могу видеть на расстоянии.