Тень ее высочества - Лана Ежова

29 — 30-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Через несколько часов я умру. И моя смерть никак не отразится на бытии мира. Его устои не разрушатся, его жители не станут рыдать от горя…

Деревья купались в красных лучах заходящего солнца и бросали на землю причудливые тени. Не до конца облетевшая листва о чем-то шепталась с ветром, и умиротворение пришло вместе с вечером. Каждый заход или восход непохож на предыдущие. Жаль, что я не художница и не смогу передать на холсте эту красоту, всю палитру закатных оттенков красного и желтого.

Теплый чай пах медом и цветами. Я смотрела то на закат, то на свои руки, казавшиеся в лучах солнца окровавленными, и жалко улыбалась словам, нашептанным Грэмом. Он говорил, какая я молодец, как смело держалась и вообще отважно орала на Эвгуста. Приятно слышать, особенно в последний раз.

Черномаг убьет меня. Там, на ступенях храма он едва сдержался. Его голос дрожал от гнева, он кричал на меня при свидетелях. Никто не заступился за меня, даже Локки назвал убийство заговорщиков благим делом. Грэм мысленно поддержал его, назвав поступок колдуна разумным. Да, повстанцы собирались хладнокровно прирезать меня, но не стоило убивать их так. Они же люди! Никто не заслужил такую смерть.

И вот теперь Эвгуст покарает за такое мнение… Ладно, я, конечно, преувеличиваю — он не убьет меня. Как он сказал, без двойника принцессы ему не обойтись. Но и просто так не оставит. Особенно, после того как я, ослушавшись его приказа сидеть в своих покоях, собиралась улизнуть в башню Тристана.

Горгоры снова ластились ко мне и выпустили из покоев. Еще бы! Проведя полдня в компании Эвгуста, я пропахла им, точно искупалась в озоне. Но, не пройдя и половины пути, я столкнулась с демоном Аташем, слугой колдуна. Он злорадствовал так искренне, когда докладывал о моем побеге хозяину, что мне стало завидно. Я не умею так ненавидеть, хотя многие люди на моем жизненном пути заслужили этого чувства.

Увлекшись самокопанием, заметила Эвгуста лишь тогда, когда он положил руку мне на плечо. Лишь немалая практика в искусстве держать лицо помогла не вздрогнуть.

— Любуешься? — маг опустилась в кресло напротив меня.

— Ага, своим последним закатом.

— Глупая, я не собираюсь тебя убивать, — произнес Эвгуст и, помолчав, добавил: — Хотя признаюсь, мне, как и Аташу, нелегко видеть перед собой живое воплощение первой императрицы. Ты так на нее похожа — те же глаза, губы, улыбка, фигура, — что становится жутко… Демон знает, что ты всего лишь двойник Микаэль, даже не родственница, но руки так и чешутся оторвать тебе голову.

— Ну, за него постарается Звездный венец, — похоже, о том, что корона северных императриц поджаривает мозги самозванок и мужиков, дерзнувших ее «примерить», не знал исключительно один Эвгуст. — Пожалуйста, не говорите, что в вашей власти договориться с венцом!

Маг хмыкнул.

— О, да, в моей. Я сказал, что ты пройдешь испытание, значит, так тому и быть. Жаркое из двойника Мариэллы не входит в ближайшее меню.

— Но почему? Откуда у вас такая уверенность? Объясните!

И он объяснил, да так, что у меня упала челюсть:

— Венец создал я.

И не вдаваясь в дальнейшее разъяснение, маг нарочно перевел разговор на другую тему. Мы даже обсудили мое платье и завтрашнюю церемонию. Он был безмятежен, точно и не было нашей стычки на ступенях храма Судьбы. И от этого мне страшней. Как можно оставаться равнодушным, когда ты с легкостью убил стольких людей? Разве их образы не предстают перед глазами каждую ночь? Мне убитые являлись. Лже-нищенка приходила в мои сны и просила милостыню. Только вот не подаяние ей нужно, а милосердная смерть…

— Ладно, тебе пора спать, принцесса, — маг поднялся с кресла и сделал шаг ко мне. — И, чтобы ты действительно спала, а не бродила по дворцу, мне придется сделать кое-что неприятное.

Он вскинул руку и неожиданно провел по моему лицу.

— Спи…

Мое тело обмякло, глаза закрылись под давлением невероятной сонливости.

И все-таки я не уснула. Тело не слушалось меня, мысли путались, и все-таки я не спала, осознавая, что происходит. Маг перенес меня в спальню и аккуратно положил на постель.

Через час я смогла пошевелить рукой. Еще через полчаса — сползти с постели и выпить воды. Временный паралич, невыносимая жажда и мелкая дрожь — вот и все, чем я отделалась от влияния колдуна. Эвгуст не властен надо мной! Я устояла! Даже сатурийцы сломались после его ментальной атаки, а я выдержала. Почему?

«Возможно, потому что ты двоедушница, — Грэм высказал догадку и посоветовал: — главное, не выдай себя утром, когда он придет будить тебя. Иначе в следующий раз прикует тебя цепями к кровати».

* * *

Я не могла побороть тревогу. Впервые за много лет я не могла взять себя в руки и справиться со страхом. Мне предстояло появиться перед тысячами глаз, следящих за каждым моим движением. Не люблю быть в центре внимания! Одно дело — балы и приемы, где взоры прикованы к другим более важным персонам, а я всего лишь главное украшение Семиграда. И совсем другое дело — моя первая коронация, в шутку прозванная Примеркой. Звездный венец укажет, принимает он новую императрицу или нет. В истории были такие случаи, когда венец отвергал старшую принцессу, и новой императрицей становилась ее младшая сестра. Правда, преимущество отдавалось старшей дочери, как и завещала Микаэль.

Я задыхалась, и корсет тут не причем — платье идеально подчеркивает фигуру. Широкая юбка из складок-волн плавно переходит в длиннющий шлейф. Белоснежная ткань с платиновой вышивкой — произведение искусства, уникальна по своей природе. Корсаж усыпан крупными бриллиантами, ограненными в виде капли.

Чтобы успокоиться я переключила внимание на подсчеты. Каждый камень весит чуть больше грамма, на корсаже их пара сотен, получается около двухсот граммов бриллиантов чистой воды. На метр особенной ткани уходи до пятнадцати грамм платины, на платье вместе со шлейфом ушло триста семьдесят пять грамм. Сама ткань весит около трех килограммов. Сколько же всего? Ах, да, не посчитала гарнитур из бриллиантов и белого золота. Браслеты массивные, из белого золота, усыпаны бриллиантами. Каждое украшение затягивает грамм на сто пятьдесят. Серьги, длинные с каплеобразными бриллиантами, сильно оттягивают уши. Тяжелое колье холодит шею, стесняя дыхание. Вместе с серьгами оно весит не больше ста грамм. Все вместе… ого! А еще думала: почему у меня уши большие?! М-да… Уфф, какую тяжесть иногда приходиться таскать! Не всякая девушка может выдержать в таком наряде длинную церемонию. И пусть теперь попробуют сказать, что принцессы — слабые существа! Итак, окончательные подсчеты показывают, что на мне…

«Эва, прекрати. Все хорошо. Хватит бессмысленных подсчетов, лучше поговори со мной, — голос Грэма слышался смутно, похоже, наша связь становилась слабее, когда меня одолевали сильные эмоции. — Вот-вот, тебе нельзя испытывать сильные эмоции. А то я к тебе не докричусь. Дыши глубже, Эва, дяденька черный колдун велел не бояться. Он позаботиться о тебе, точнее о нас».