Торговцы живым товаром. Афера «Бьютимейкер» - Джеймс Хэдли Чейз

на этаже. Тебе не трудно подняться и бросить свой взгляд на них?

— Какие еще, к черту, новости?

— Сейчас не самый подходящий момент задавать вопросы. Побыстрее поднимайся!

Положив трубку, он грустно улыбнулся Сали и вышел в коридор встретить Харриса.

Тот пришел быстро. Его толстое лицо сияло от возбуждения.

— Что случилось? — оживленно спросил он.

— Когда вернется Крупз, тебе надо будет сказать ему, что какой-то бандит напал на его жену и пытался ее зарезать. Скажи ему, что флики задержали и увезли с собой обоих. Я уверен, что он не пойдет справляться об этом в участок, но если заподозрит, что она находится в моем номере, то натворит уйму гадостей. Сделай, как я тебе сказал и считай, что у тебя в кармане зазвенели двадцать монет.

Глаза Харриса загорелись.

— Пусть они зазвенят сейчас, — сказал он. Джек отдал ему деньги.

— Теперь сбегай к себе и принеси мне пистолет. Да, кстати, вон ту игрушку аккуратненько прихвати с собой, — Джек кивнул на пистолет, оставленный Лу.

Харрис быстро выполнил приказание Джека. Вернувшись, передал ему пистолет и спросил:

— Так что мне сейчас делать?

— Оставайся в коридоре и дождись возвращения Крупза, передай ему, что я тебе говорил, и не будь слишком большой разиней. Этот тип, похоже, чертовски хитер.

Джек вернулся к Сали. Она была по-прежнему бледна, но выглядела уже несколько лучше.

— Я — Джек Эллинджер, бывший сотрудник «Сент-Луи», — представился он. — А вы — миссис Перминкер, не так ли?

Испуганная Сали села на диване.

— Нет, нет вы ошибаетесь! Я — миссис Крупз.

Джек присел рядом с ней, вытащил из кармана пачку сигарет и предложил ей.

— Возьмите, — сказал он, — это успокаивает…

Она нервным жестом вынула сигарету, не отводя от него своих больших черных глаз. Лицо ее хранило следы тяжелых испытаний. На нем был запечатлен страх. Черты лица отвердели, глаза полны ужаса. Было видно, что она прошла через тяжкие испытания. Джек зажег ее сигарету и свою.

— Я дам вам возможность уйти, — сказал он. — Уверен, что вы — миссис Перминкер. Я недавно разговаривал с вашим мужем.

Сали посмотрела на него, ее лицо вдруг исказилось, и она расплакалась, закрыв его руками.

— Успокойтесь, — сказал Джек. — Вы в надежном месте. Но признайтесь, ведь, верно, вы — жена Бенни?

Она утвердительно кивнула головой, не открывая лица.

— Хорошо. Теперь выслушайте меня, миссис. Если вы окажете мне доверие, все будет хорошо. Я отчасти догадываюсь, что с вами произошло, но хочу, чтобы вы сами мне все рассказали подробно. Вы видели убийцу Мендетты, не правда ли?

Сали от неожиданности вздрогнула.

— Откуда вы узнали об этом? — спросила она, затаив дыхание.

— Они вас обманули, чтобы увезти с собой, не так ли? Я догадался. Догадался, когда прочел вашу записку.

Сали снова утвердительно кивнула головой.

— Да, я видела, как он вышел из соседней квартиры. Из квартиры Мендетты. Затем пришел флик и заставил меня ехать с человеком, которого вы только что избили. Они увезли меня в один дом… Там была негритянка, которая избивала меня. Я пыталась сопротивляться, но это было невозможно. Они били меня целый день, и я уступила.

Она выпрямилась и яростно ударила кулаком по колену. Страх снова исказил ее лицо.

— Вы понимаете? Я не хотела делать того, что они от меня требовали. Тогда они меня били… каждый день… Каждый день меня привязывали к кровати. Вонючий негр раздевал меня… Вы понимаете? Негр! Когда хозяйка била меня, он стоял и смеялся. Я пыталась сопротивляться, но не смогла выдержать.

И у нее снова вырвались рыдания.

— А что я могла сделать? Были там и другие, такие же, как и я… Их привозили в тот дом, и к ним в комнаты приходили мужчины. Я слышала, как они кричали. Находились такие скоты, которые очень дорого платили за изнасилование. Им нравилось, что женщина сопротивляется, и чем сильнее она кричала и сопротивлялась, тем дороже платили… Это было ужасно!..

Джек резким движением сбросил пепел с сигареты, ему было жаль ее.

— Однажды пришел Крупз. Он решил произвести осмотр всех девушек, и ему их привели. Я не знаю, что с ним стало, но он выбрал меня и привез сюда, и обращался со мной, как с рабыней. Я сопротивлялась. Тогда знаете, что он со мной сделал? — она заплакала так сильно, что Джек с трудом стал разбирать ее слова. — Он привязал меня к кровати и… и облил скипидаром. Понимаете? Я была привязана и оставлена так на всю ночь… Я была привязана, а это жгло… боже мой! как меня жгло!..

— А Грентом? Какова его роль в этих делах?

— Он работает на Крупза. У них дома по всему городу. Они получают девушек отовсюду и заставляют их делать то, что им заблагорассудится…

Джек сжал ее руку.

— Успокойтесь. Я постараюсь прикрыть их лавочку, — серьезно сказал он.

Эллинджер встал и подошел к телефону.

— Соедините меня, пожалуйста, с ФБР, — сказал он телефонистке.

Глава десятая

9 сентября. 17 часов 00 минут.

Грентом холодным и презрительным взглядом осмотрел собравшихся в комнате девушек. Их было около трех десятков, и на всех надеты только пеньюары. Они были недовольны и сдерживались лишь только потому, что за спиной Грентома маячила Мадам, высокая женщина с суровыми чертами лица.

— Девушки, с этим нужно кончать, — сказал он. — Последнее время дела идут неважно, и нужно попробовать новую систему. С будущей недели вы станете получать комиссионные, и посмотрим, сколько вы сумеете заработать…

Среди девушек послышался слабый ропот.

— Заткнитесь! — прикрикнула на них Мадам.

Презрительная усмешка исказила губы Грентома.

— Ты стала слишком доброй с этими шлюхами, — сказал он, поворачиваясь к Мадам. — Дай зачинщиц моим парням, и они быстро их успокоят.

Вдруг Фан выступила вперед.

— Слушай, грязный ублюдок, — зло сказала она. — Я сейчас с тобой поговорю. С тех пор, как ты стал распоряжаться, мы не имеем возможности что-нибудь заработать. Денег совсем не видим, а теперь ты лезешь с какими-то там комиссионными!

Грентом пристально посмотрел на нее.

— Как ты думаешь, с кем ты сейчас говоришь?

— С последним подлецом, с кем же еще! — ответила Фан.

Грентом повернулся к Мадам.

— Чего ты ждешь? Вот одна, с которой нужно немного побеседовать.

Мадам направилась к Фан, которая с бешено горящими глазами не отступила ни на шаг.

— Не дотрагивайся до меня! — резко сказала она. — Или тебе будет