В чужом клане - Валерия Веденеева

же золотом отливал длинный пушистый хвост, которым она игриво махнула мне по груди.

Что?

Хвост?

Я не споткнулся лишь благодаря усилию воли.

Блондинка заулыбалась, а ее второй хвост обвился вокруг моего пояса.

Еще и второй?

Танец продолжался, но сейчас я двигался бездумно, будто оживленный магией голем. Все мысли были направлены на то, чтобы понять, что происходит.

Я уже видел подобные хвосты, но, во-первых, лишь на мгновение, во-вторых, они принадлежали не человеческим телам, а лисьим. Один раз это случилось, когда я провалился в теневое королевство и Амана превратилась там в черную лису, а другой, когда, всего на мгновение, дети Хеймеса вдруг стали лисятами.

Но сейчас никакого теневого королевства вокруг не было, и эта девушка передо мной во всех остальных отношениях выглядела полностью человеком. Только с двумя хвостами.

Дело было в фестивале? Во время него небесные лисицы спускались в мир людей и… щеголяли вот так перед всеми?

Почему меня никто не предупредил, а?

Когда ритм музыки снова изменился, возвещая о смене партнеров, я шагнул в сторону, покидая танцевальный круг.

Умом я понимал, что небесные лисицы не относились ни к демонам, ни к монстрам. Были, насколько я успел понять, благими существами, служащими богине. Но они не являлись людьми, и я понятия не имел, чего можно было от них ожидать! Одна пересказанная Кастианом сказка о Господине Лисе и одна увиденная Священная Пьеса — явно недостаточное основание, чтобы делать какие-то выводы.

Люди вокруг веселились. Пили — но я не видел ни единой пьяной драки. Танцевали, иногда под музыку и с партнерами, иногда сами по себе. Смеялись шуткам друзей или просто так. Жевали купленные тут же в лавках пирожки и жмурились от удовольствия с таким видом, будто в жизни им не встречалось ничего вкуснее. Пели песни, которые должны были звучать вразноголосицу и бить по ушам, но вместо того выходили мелодичными и приятными.

И везде, куда бы я ни кинул взгляд, везде я видел людей с лисьими хвостами. Среди танцующих, пьющих, поющих песни. Видел даже лисьих детей, и мелких, и постарше, снующих в толпе, устраивающих какие-то свои непонятные игры.

Никто не обратил на меня внимания, когда я вышел из толпы, скользнул в пустой темный переулок и забрался там на крышу старого одноэтажного дома, чтобы видеть всю площадь с высоты.

Лисиц были десятки, если не сотни. Конечно, меньше, чем обычных людей, поскольку на площади собралось, наверное, полгорода, но свет фонарей высвечивал рыжие и золотистые хвосты так ярко, что лисы затмевали своим присутствием обычных смертных.

Ни одного черного хвоста, как у Аманы, я, кстати, не увидел.

И почему он у нее вообще был? Она тоже принадлежала к небесным лисицам? К ним относились все аль-Ифрит? Или только Старшая семья?

Мне очень хотелось спросить ее об этом, когда в следующий раз увижу, но это было слишком рискованно. В конце концов, будь принадлежность аль-Ифрит к небесным лисам широко известна, за прошедшие недели до меня бы это уже не раз донеслось, если не от самих аль-Ифрит, то от слуг, стражников либо, хотя бы, в случайно услышанном разговоре.

Я продолжал наблюдать за толпой на площади и видел, что обычные люди не замечали хвосты лисиц — не отклонялись, когда те мелькали у них перед лицами или даже касались кожи, не пытались двигаться так, чтобы не наступить на них. Обычные люди вели себя с лисами так, будто те ничем не отличались от них, и чем дальше, тем менее вероятным мне казалось, что хоть кто-то, кроме меня, видел настоящую реальность.

И что теперь? Вновь смешаться с веселящейся толпой я не мог — был уверен, что выдам себя, и кто знает, как прореагируют лисы на то, что их присутствие раскрыто.

Пожалуй, лучше всего было вернуться в городскую резиденцию.

Там оказалось пусто. Не полностью пусто, конечно, стражники и стояли у входа, и попадались мне по пути, но ни хозяев, ни слуг я не видел — скорее всего тоже веселились.

До выделенных мне покоев я не дошел — как раз поднимался по лестнице, когда из-за поворота на полной скорости вылетел Зайн и не покатился кубарем по ступенькам только потому, что я успел ухватить его за шиворот.

— Ой, Рейн, а ты уже вернулся? — выпалил мальчишка, болтаясь в моей руке, как взятый за загривок котенок. Я аккуратно поставил его на пол.

— Под ноги смотри.

— Ага, буду. Я как раз искал кого-нибудь, кто может помочь. Пойдем!

— Что случилось? И почему ты здесь, а не на площади?

— А, ну я там заснул, и Эддир отнес меня сюда. Только я уже выспался, а никого нет. И мне стало скучно, а потом я нашел трубу.

Я моргнул — труба из общего контекста разговора как-то выбивалась.

— Только я сам ее развернуть не могу, там силу надо. Пойдем!

— Ну… пойдем, — согласился я после короткой паузы. Спать мне не хотелось, сидеть одному в покоях было тоскливо. Пусть уж будет таинственная труба.

Идти пришлось на верхнюю открытую площадку центральной башни. Она была не так высока, как башни корневого замка, но, учитывая, что сама резиденция уже стояла на вершине холма, с площадки башни открывался отличный вид не только на сам город, но и на его окрестности. Луна была полной, небо — безоблачным, так что видно все было почти также хорошо, как днем.

Труба обнаружилась в самом центре площадки — металлическая махина с меня ростом и толщиной с мою руку, на высокой подставке, прикрученной к каменным плитам мощными болтами. Ее вид что-то шевельнул в моей памяти. Правда, памяти, принадлежавшей не прошлой жизни, а нынешней. Нечто подобное, только изображенное в схематическом виде, я видел не то в одной из книг, не то в газете.

Я подошел ближе, изучая. Труба состояла из нескольких частей, со множеством колесиков и рычажков, а еще она была полой и с обеих сторон в нее были вставлены стеклянные линзы.

— Это… — я напряг память и смутный образ принял, наконец, четкие очертания. — Это телескоп.

Зайн моргнул.

— Ой, точно, а то я правильное название забыл! Дедушка такой же у Алхимиков хотел купить, но нас окружил Гаргунгольм и он не успел, а потом и вовсе умер.

Творение гильдии Алхимиков, значит.

Насколько я знал, они создавали как вещи, полностью лишенные магии и предназначенные для использования обычными людьми, так и совмещающие природные материалы и магические поля.

Сейчас телескоп был направлен вверх, на вроде бы ничем не примечательное место на небосклоне. Я приметил его точное расположение, чтобы потом вернуть как было.

Для поворота трубы телескопа действительно требовалась немалая сила — то ли из-за его веса, то ли из-за слишком плотно закрученных болтов. В целом игрушка оказалась забавной — отсюда можно было наблюдать за всем городом, подкручивая разных размеров колесики и тем самым то приближая, то отдаляя картинку. И не только за городом, но и всеми окрестностями — увеличение было настолько многократным, что даже холмы на горизонте казались расположенными совсем по соседству.

— В корневом замке тоже свой телескоп был, — сообщил Зайн, в очередной раз со вздохом отлепившись от трубы, чтобы поменяться со мной местами. — Только он сломался. Вернее, его Тулия сломала.

— Как такую махину можно сломать? И кто такая Тулия? — спросил я, разглядывая перемежающиеся поля и леса за пределами городских стен.

— Старшая дочка дяди Хеймеса. Так она вроде хорошая, хотя иногда вредная. Ее дедушка — ну который дядя императора — подарил ей амулет усиления. Она его активировала, когда хотела подвинуть телескоп, но не рассчитала силу и он развалился. Дядя Хеймес после этого амулет отобрал и новый телескоп покупать запретил.

— Ага… — пробормотал я, изучая широкое белое полотнище тумана, покрывшее изрядную часть полей в низине и ползущее к городу.

Помимо колесиков на телескопе имелись и многочисленные рычажки, которые я сейчас один за другим сдвигал и возвращал на место, пытаясь понять, для чего они предназначены. Никаких видимых изменений пока не происходило.

Хм, а что будет, если передвинуть несколько рычажков и колесиков одновременно?

Туман вдруг исчез, открыв поля, белесые под светом луны. И открыв обитателей этих полей.

Передо мной были определенно дикие звери, хотя по их очертаниям я не мог понять, что это за вид. Я вгляделся пристальней, потом до максимума открутил то колесико, которое приближало картинку.

Несколько десятков зверей, полностью черных, поджарых, с вытянутыми мордами и с горящими алым светом глазами…

Разве у недемонических хищников бывают алые глаза?

Хотя, может, и бывают, в обычных зверях