Бернарда - Вероника Мелан

– Что?

– Говорю, это поющие вазы династии Минь. Коллекционирую на досуге.

– А-а-а… – удивленно потянул Дэйн. Видимо, хобби антикварного коллекционера в его глазах со мной не вязалось. – И что, правда, поют?

– Нет, одно название.

Он хмыкнул. Мы вышли во двор.

На подъездной дорожке стояли две черные машины. Одна из них была джипом Дэйна, я несколько раз видела ее у Реактора. Второй оказался знакомый мне седан – Ренов стальной конь, которому я однажды едва не промяла при падении капот.

На улице и вправду было тепло. Прошедший накануне снегопад припорошил Нордейл, и теперь низкие серые тучи, выполнив работу, толстой комковатой пеленой висели над городом.

– Можешь поехать в моей – там у меня Канн и Аллертон. Или с Реном. У него никого.

Сидеть с тремя или с одним?

– А может, взять свою?

– Этот розовый леденец? Не смеши, он на полпути к полигону увязнет.

Скрипнули по снегу высокие ботинки Дэйна. Приоткрылась дверь джипа, хозяин застыл в ожидании; ветерок шевелил неприкрытый шапкой ежик коротких волос.

– Ну, что? Ты с нами?

– Я с ним.

– Ну, смотри.

Декстер вел молча.

Он вообще поразительно мало говорил. Неприязни, впрочем, от него не исходило тоже. Думаю, он был одним из тех в команде, кто меня, так или иначе, принял. Не полюбил, конечно, но этого и не требовалось.

Куда мы ехали, я не спрашивала, просто наслаждалась сероватым, но оттого не менее красивым городом и его улицами, куда в последние дни выбиралась слишком редко. Всего две недели до нового года. Интересно, здесь он такой же? Вот уже фонарики и гирлянды на окнах, но елочных базаров не видно. Разглядывая сидящих в уютных теплых залах кофеен людей, я думала о том, что если елки в Нордейле продавать не будут, то придется смотаться домой, прихватить что-нибудь там. Хотя что в конце ноября прихватишь? Разве что где-нибудь втихаря в Финляндии вырубить одну…

Голова была пустой и в то же время полной обрывочных мыслей.

Видимо, сна все же не хватило, или шквал разнообразных впечатлений плохо влиял на работу мысли.

Губы Дрейка, его тепло, его любовь… От тех ощущений до сих пор немели конечности и пузырилось в крови. Потом болезненная отключка, нападение, фурии, сложное пробуждение, исцеление Смешариков. Снова обрывки сна, прыжок домой, вызов обратно на сбор, Баал со своей Ирэной.

А теперь вот стрельбище.

Слишком много всего за короткий промежуток, слишком насыщенной стала жизнь. Казалось, я постоянно упускаю что-то важное, не успеваю всего, хватаюсь за сотню ниток, пытаясь добраться до клубков, но в итоге упускаю их все. Еще этот постоянный внутренний рост и философия. Черт, как только закончится этот уровень «F», возьму оплаченный отпуск куда-нибудь на острова. Здесь или в своем мире.

Хотелось к Дрейку. Поговорить с ним, расставить точки над «i». Кто мы друг другу? Ведь теперь уже не будет, как раньше, – отношения логически должны выйти на новый этап. Слишком давно мы не обедали вместе – нужно самой пригласить его куда-нибудь. Хотелось просто побыть рядом, мне не хватало этого, как воздуха. Так давно мы не общались, так давно не разговаривали на сторонние темы, не тонули в глазах друг друга, не купались в шквалистом и одновременно робком ощущении надвигающейся на нас двоих бури.

Мелькнул на углу книжный магазин с высокими окнами, затем банк Нордейла и почтовое отделение. Перекресток. Снова понеслись бутики с нависшими над ними квартирами.

В какой-то момент я обратила внимание на кольцо на пальце Декстера. Ведь у него есть женщина. Жена… хотя их здесь так не называли. Как она живет с таким молчуном? Знает ли о его профессии? Как относится к ней?

– Твоя женщина, наверное, мех очень любит.

Рен, до того молчавший, повернулся ко мне. Красивый мужик… только слишком опасный, что ли. Жесткий, молчаливый, неприветливый, но, должна признать, по-своему притягательный.

– Почему?

– Ну, у тебя все время такие глаза холодные, что в доме, наверное, углы вымерзают, и ей приходится ходить в шубе. Поэтому и мех любит.

Он пожал плечами.

– Элли мех не любит.

– Элли? (как та, что в книге с Бастиндой?)

– Да, ее зовут Эллион. Она хотела с тобой познакомиться.

– Тогда я тоже шубу куплю и приду в гости.

Декстер не ответил, лишь улыбнулся краешками губ.

Наверное, то была привычная маска, и он даже не замечал, что его взгляд отпугивал людей. Хотя, каким еще должен быть взгляд убийцы? Всаживать пулю или нож не то же самое, что угощать толпу блинами на масленице. Все верно: смерти не требуется парик тамады, а Ассасину напускная доброжелательность.

Больше мы не говорили.

А дальше была запорошенная снегом лесная поляна – белая, упирающаяся неровными краями в деревья, в конце которой застыли мишени. Здесь, за городом, никому не могли помешать ни звуки, ни голоса. А звуков было много: отрывочные плевки пистолетов, рваные дроби автоматных очередей, властный грохот дробовиков.

В моих подстывших без перчаток руках один вид оружия сменял другой с невероятной быстротой. Я нажимала на различной формы курки, пытаясь попасть туда, куда указывал Дэйн, поначалу промахивалась, целилась вновь, слушала советы, которые поочередно давали коллеги, оттачивала правильную позу, училась сдерживать ходившие ходуном от отдачи руки.

Горько-сладкий запах пороховой гари плотным сгустком, словно пыль в фильтре пылесоса, засел в горле.

– Попробуй вот это…

– А теперь вот это… Что больше нравится?

Голоса через натянутые на мою шапку толстые наушники казались глухими и далекими. Я невнятно качала головой.

Отлеживал бока на еловых ветвях тяжелый снег, замерзшие неловкие пальцы учились менять патроны и магазины. Хотелось горячего кофе.

Неподалеку, безо всяких очков и наушников, расстреливал одну обойму за другой Аарон Канн. Только облачка пара равномерно вырывались из его рта да чуть вздрагивали сильные ладони. Справа сосредоточенно стрелял по мишеням Мак Аллертон.

Рен отошел к машине, чтобы выбрать из ящика с оружием, хранившимся в багажнике, новую «игрушку». Такой ящик был и у Дэйна в джипе.

– У этой большой разлет… Она плоха на длинных дистанциях, – Дэйн указал пальцем на то, что выбрал Декстер – короткоствольный автомат, какими плохиши часто пользовались в американских фильмах, – но приятная, на любителя. Возьми одну, попробуй.

Мне в руки легла холодная сталь – слишком тяжелая и почему-то нежеланная. Но я принялась послушно «пробовать».

Хлопки выстрелов, пороховой дым, ощущение ваты в ушах, все это оставалось снаружи, но не внутри. Сущность не желала в этом участвовать, как не желала и я. Да, логика понимала: это для самообороны, для защиты это нужно. А душа молчала.