Копье Дракулы - Михаил Палев

Ника долго стояла под душем, ожесточенно терла тело мочалкой, но ничего не чувствовала, словно это было не ее тело. Но ей это было безразлично. Она умерла и обмывала тело перед похоронами.

Володенька спал в своей кроватке: как ни странно, происшедшие события его не разбудили. Ника оделась и достала из шкафа ружье. Когда Мартынов придет, она убьет его. И того из его людей, кто окажется рядом. А дальше…

Володенька проснулся и заплакал. Ника взяла его на руки. А что дальше? Либо ее сразу убьют громилы Мартынова, либо посадят за убийство очень надолго. Родители заполучат квартиру, сдадут Володеньку в приют и… Нет, этого допустить нельзя! Но что делать? Решение пришло мгновенно. Только Муся может ей помочь!

Муся, Мария Ивашкевич, была домработницей у родителей Ники, пока те не лишились своей доходной партийной работы из-за исчезновения партии. Муся глубоко презирала своих хозяев и на этой почве подружилась с приветливой и открытой Никой, чуждой сословных предрассудков «советской элиты». Когда хозяева оказались неплатежеспособны, Муся без сожаления покинула их, даже не потребовав полугодовое жалованье: все равно зажали бы, жлобы! Муся не унывала и принялась «челночить»: возила товары, как сотни тысяч других «челноков», кормивших, одевавших и обувавших людей, преданных и брошенных на произвол судьбы своей страной, ограбленных преступной, бандитской и бесчеловечной «гайдарономикой» и борющихся за выживание в меру сил и возможностей. У Муси была дочка лет семи, которая жила в маленьком белорусском городке у Мусиных родственников. Вот об этом и вспомнила Ника.

Вечером она вышла с Володенькой якобы на прогулку и, убедившись в отсутствии слежки, поймала «бомбилу» на пятидверной «Волге» и рванула на съемную квартиру Муси. «Только бы она была дома!» – мысленно молила Ника. И бог услышал ее молитвы: Муся только что вернулась из очередной экспедиции и половина комнаты в хрущевской двушке была завалена баулами. Вторую комнату снимала Мусина подруга, такая же «челночница».

– Мусенька! Телефон работает? – первым делом спросила Ника, вталкивая коляску с Володенькой в узкую прихожую. Муся кивнула, осторожно вынимая заплакавшего Володеньку из коляски и унося в комнату. Ника позвонила знакомому нотариусу, быстро обо всем договорилась и прошла в Мусину комнату.

– Что случилось, Ника? – участливо спросила Муся. – На тебе лица нет!

Ника быстро изложила Мусе происшедшие события, а также план, который возник у нее в связи с этим. Муся охнула, но Ника на корню пресекла все ее возражения.

– Это не подарок, Муся! – жестко заявила она. – Ты должна сберечь Володечку, если что-то со мной случится. Продашь квартиру, возьмешь деньги и уедешь туда, где они до тебя не доберутся. Понятно?

Муся кивнула и следующим утром они отправились в нотариальную контору, где Ника оформила дарственную на свою квартиру на имя Марии Рыгоровны Ивашкевич, а также завещание, в котором опекуном Володи Соколова в случае смерти матери, Вероники Павловны Соколовой, определила ту же Марию Ивашкевич. Закончив дела и еще раз проинструктировав готовую разрыдаться Мусю, Ника поцеловала спящего сына и поехала домой. Из жильцов дома оказался только студент Аркаша, снимавший у Ники по символической цене чуланчик без окна.

– Эти не приходили? – спросила Ника. Аркаша сразу понял, о ком идет речь, и отрицательно покачал головой, сочувственно глядя на Нику.

– Что-нибудь еще, Аркаша? – спросила Ника, видя, что тот хочет ей что-то сказать.

– Тут такое дело, Вероника… – забормотал он, теребя край рубашки, носимой навыпуск. – В общем, все ваши жильцы съехали, кроме меня. Боятся, надо полагать…

– Понятно, Аркаша, – вздохнула Ника, направляясь к своей комнате.

– А вы не боитесь, Вероника? – спросил ей вслед Аркаша.

– Нет, – коротко ответила Ника. Она действительно не боялась. Она уже умерла вчера, под вонючей грузной тушей Мартынова. А мертвым бояться нечего. Ника полезла в шкаф и достала из-под стопок постельного белья чехол с охотничьим ружьем деда и патронташ. Пристыковала ствол к прикладу, достала из патронташа два патрона с картечью. Картечь восемь с половиной миллиметров идеально подходит на кабана, так дед говорил. Ну а против двуногих козлов – тем более подойдет. Жаканом и промахнуться можно, картечь вроде как надежнее. Ника зарядила оба ствола патронами с картечью, спрятала ружье в шкаф среди платьев и пошла в туалет.

Пока она была в туалете, она услышала, как раздался звонок в дверь. Сердце сжалось: неужели они? Но вроде нет: Аркаша без колебаний открыл дверь, и Ника услышала женский голос. От сердца отлегло.

Голоса стихли. Ника вышла из туалета, отправилась в ванную. Когда она вошла к себе в комнату, то на мгновение остолбенела: в кресле возле окна сидела цыганка и смотрела на Нику.

– Кто вы? – пролепетала изумленная Ника.

– Где ожерелье? У тебя? – вместо ответа спросила цыганка.

Ника, словно завороженная, молча кивнула.

– Так одень его! – велела цыганка. Она встала, подошла к Нике и повторила: – Одень! И все будет хорошо, только глупостей не делай.

Ника послушно направилась к шкафу, достала из заветного тайничка ожерелье бабушки Веты и одела на шею. А когда повернулась, цыганки уж и след простыл. Ника кинулась по квартире, проверяя комнаты: никого, только в своем чуланчике на койке лежал Аркаша и читал книжку при свете ночника. Увидев Нику, он удивленно привстал:

– Что случилось, Вероника?

– Где цыганка? – спросила Ника.

– Так… Она сказала, что к вам, я и впустил. А что, не надо было? – забеспокоился Аркаша.

– Нет, все нормально, она уже ушла, – успокоила Ника. – Если эти придут, ты не выходи, не стоит. И вообще, тебе лучше уйти. Слышишь?

Аркаша встал, потоптался, потом одел куртку и ушел. У дверей он было остановился, но Ника сделала нетерпеливый жест: дескать, давай! И Аркадий вышел, захлопнув дверь.

Ника прошла к себе в комнату, достала ружье и легла в постель, накрывшись пледом. Быстро стемнело. Ника, видимо, задремала. Ее разбудил стук входной двери. Кто-то вошел в квартиру и быстрыми решительными шагами пошел по коридору. Ника затаила дыхание и взвела курки обоих стволов ружья.

Вошедший остановился возле двери в Никину комнату и распахнул створку. В проеме четко обозначилась фигура, и Ника решительно нажала на спусковой крючок. Отчетливо прозвучал щелчок, но выстрела не последовало. Осечка! Ника нажала еще раз, но опять раздался металлический щелчок. Снова осечка?!

В этот момент щелкнул выключатель. Ника зажмурилась от света, но тут же открыла глаза, всматриваясь в вошедшего. Это был Аркаша. Господи! Она чуть не убила Аркашу! Ника заплакала.

Аркадий подошел к ней и обнял.

– Не надо, Вероника! Все нормально, я здесь!

– Почему ты здесь? – прошептала Ника, прижимаясь к Аркаше. – Зачем?

– Я не мог уйти, – объяснил он. – Я сидел во дворе и думал: как они появятся, я тут же милицию вызову. А сейчас уже поздно, они, наверное, не приедут. Ой! Что это?