Красный Рыцарь - Майлз Кэмерон

«Я убил собственного брата».

— А ведь они могут победить.

Его отправили на юг как юного героя, претендовавшего на невесту при дворе. И велели добиться расположения короля. Очередной блестящий план отца. И он действительно влюбился, но не в конкретную женщину, а во многих. В королевский двор. Музыку. Карты. Кости. Хорошее вино и развлечения. Танцы.

В Стратните ничего подобного не имелось, и он никак не мог заставить себя не вспоминать об этом. Размышляя о прошлом, следовало признать: возможно, поганец–братец был в чем–то прав.

Его мать…

Он отогнал воспоминание.

— Лорика, милорд, — воскликнул Эдам, — подыскать нам постоялый двор?

Мысль о гостинице помогла отвлечься от терзавших его сомнений. Как правило, гостиницы, особенно лучшие, были сродни королевскому двору, разве что несколько грубее и примитивнее. Гэвин улыбнулся.

— Самый лучший, — приказал он.

Эдам ухмыльнулся, пришпорил лошадь и поскакал навстречу заходящему солнцу. Выпивка. Возможно, девушка. Мимолетно он вспомнил о леди Мэри, которая, несомненно, была в него влюблена. Роскошное тело и, следовало признать, острый ум. Более того, дочь графа. Превосходный улов.

Гэвин пожал плечами.

«Два льва» — старая гостиница, построенная во времена Архаики вначале как казарма для размещения кавалеристов. Она больше походила на крепость между двумя оборонительными бастионами, отстоявшую от городских стен Лорики. Любой солдат из башни на северо–восточном углу мог рассмотреть, какими прежде были въездные ворота. К башне примыкало массивное строение из тяжелых черных бревен с белой отделкой, вальмовой[39] соломенной крышей и дорогой медной обшивкой вокруг дымоходов. Застекленные окна были встроены в выходившие на солнечную сторону альковы, четыре внушительных трубы новой кладки поднимались над крышей. Словно харндонский дворец перенесли в сельскую местность. Лорика — важный город, а «Два льва» — знаменитый постоялый двор.

Эдам взял под уздцы его лошадь.

— Здесь очень обрадовались рыцарю короля, — с улыбкой заявил оруженосец.

Ему нравилось прислуживать титулованному господину, ведь привилегии распространялись и на него. Особенно в сорока лигах к северу от столицы.

Зажиточный горожанин, худой как щепа, одетый в прекрасный шерстяной плащ с шелковой подкладкой, окантовкой в виде серебряных крестов и меховой оторочкой, откинул капюшон и низко поклонился.

— Эдард Блодгет, милорд, к вашим услугам. Не стану преувеличивать достоинства моего постоялого двора, но он здесь действительно лучший. Искренне рад видеть у себя в гостях рыцарей короля.

Гэвин чрезвычайно удивился, увидев перед собой столь богато разодетого и искушенного в этикете гражданина незнатного происхождения. И в свою очередь отвесил низкий поклон.

— Сэр Гэвин Мурьен, — представился он. — Рыцарское звание необязательно делает человека богатым, мастер Блодгет. Позвольте узнать ваши…

Хозяин гостиницы натянуто улыбнулся.

— Отдельная комната стоит серебряный леопард. Еще за два медяка сможете разделить ее с вашими оруженосцами. — Он приподнял брови. — Могу сдать и подешевле, милорд, но только в общем зале.

Гэвин мысленно выпотрошил свой кошелек. У него была хорошо натренированная память, поэтому он без труда смог представить его содержимое — четыре серебряных леопарда и дюжина полновесных медных монет. И среди них пара блестящих розеноблей из чистого золота, ценой в двадцать леопардов каждый. Не целое состояние, но, как бы то ни было, вполне достаточная сумма, чтобы остановиться на постоялом дворе, а не ночевать неведомо где по дороге.

— Эдам, проследи за всем. Я бы предпочел, чтобы мы разместились в отдельной комнате. С окном, если прошу не слишком много.

— С чистым бельем, окном, колодезной водой и содержанием в конюшне трех лошадей. Размещение вьючной лошади обойдется еще в пол–леопарда.

Блодгет повел плечами, словно столь смехотворные суммы даже внимания не заслуживали, что, возможно, соответствовало действительности. Здание «Двух львов» составляло примерно треть от размера огромной крепости Стратнита, и, скорее всего, услуги гостиницы стоили запрашиваемых денег. Гэвин попытался вычислить в уме окончательную сумму, пожалев, что рядом нет его учителя, и наконец остановился на заведомо неверной цифре.

— Польщен, что вы лично вышли встретить меня, — с поклоном поблагодарил он.

Хозяин гостиницы широко улыбнулся. «Еще одна ценная вещь, которую я постиг при дворе, — мужчины ничуть не меньше женщин падки на лесть», — подумал рыцарь.

— На сегодняшний вечер я пригласил нескольких певцов, милорд. Они следуют во дворец или, по крайней мере, надеются туда попасть. Составите ли вы нам компанию во время ужина в общем зале? Он не слишком большой, но достаточно уютный. Почтем за честь посидеть с вами за одним столом.

«Естественно, я ведь тоже обожаю лесть, как и любой из нас».

— Мы присоединимся к вам за ужином, — с легким поклоном ответил он.

— Когда созовут на вечерню в храме Святого Евстахия, вы услышите колокола, — сообщил Блодгет. — Ужин подадут сразу после нее.

По окончании вечерни мастер Пиэл вышел во двор, узнать, не желает ли кто–нибудь ему помочь.

У Эдварда была девушка, сейчас, правда, занятая на работе. Впрочем, независимо от этого она поняла бы его, поскольку возможность потрудиться с мастером — радость для любого ученика.

На этот раз оружейник смешал порошок иначе. Эдвард не рассмотрел, как именно, поскольку был занят перетаскиванием тяжелого железного котла из–под смолы для выколотки во двор и, на случай возгорания, уборкой подальше кучи старого мусора: кусков забракованных изделий и древесины хвойных пород для изготовления промежуточных форм и заготовок. То был не требовавший особых умений труд, но все же Эдвард работал в паре с мастером.

Дым получился гуще, а пламя белее. Мастер Пиэл взглянул на результат, резко отвернулся и не оборачивался до тех пор, пока дьявольский дым полностью не развеялся. На его лице мелькнула еле заметная улыбка.

— Ну, молодой человек, — посмотрел он на Эдварда, — ты готов к экзамену?

Ученик глубоко вздохнул.

— Да, — твердо произнес юноша, надеясь, что не показался мастеру слишком самоуверенным.

— Ну что ж, да будет так, — оружейник осмотрел двор, — приведи здесь все в порядок, ладно?

Ночью на чердаке ученики долго перешептывались. Старшие поняли, что мастер добился желаемого. Они заметили это по тому, как он заважничал, на них посыпались денежные вознаграждения, младшие получили новые задания, кое–кто из учеников неожиданно был допущен к испытаниям на подмастерье. Вот ведь Лиза, старшая из женщин от ножовщиков, на прошлой неделе предстала перед коллегией мастеров и успешно сдала экзамен.