В рабство – на экскурсию - Наталья Бессонова

Мурат с Османом стали переговариваться гораздо громче, их беседа уже выглядела как ссора. Вот Осман поднялся, подошел к сейфу, встроенному в стену, открыл его. Вынул три пачки купюр, бросил на столик перед Китайцем:

— Это всо. Или вторую увозы назад, но тогда будыт еще мэньше.

— Это все?! — работорговец кипел. — Все? Да это же мелочь! Ты же как минимум в два раза больше должен заплатить! А еще половину за прошлый раз, когда ты сказал, что у тебя денег не хватает! И Гарик тут ни при чем! Ах ты, сволочь. Осман! Это же разводилово! Мы же не так договаривались!

— А мы на красывый договарывались, а ны битый! Куда она нужна такой? Сколко ее даром кормыть? Лэчить? Одывать? Кто мнэ за это заплатыт? Да и строптывый она, сам сказал!.. Да ты еще должен мнэ! Забыл? В карты проиграл — помнышь?

— Карты — это другие дела, другой расклад.

— Нэт, нэ другой!

— Да… какого же ты… все сначала-то базарить начинаешь! — Китаец, похоже, окончательно потерял самообладание.

— Тогда ныкак! Всо! Мурат, забыри дэнги! Ныкто ны надо!

— Ах ты, — Китаец выругался, потом вдруг резким движением выхватил пистолет, выстрелил в Османа, потом в Мурата. Осман упал на пушистый ковер, Мурат, почти не изменив положения, сидел на диване с пулей в груди. Костя, видимо, испугавшись того, что натворил, словно окаменел, растерянно глядя на дело рук своих. Насколько знала Устинова, в «мокрых» делах он раньше замечен не был. Убийца медленно пятился назад, приближаясь к пленницам. Потом вдруг остановился, в нерешительности переступил с ноги на ногу и снова сделал шаг назад. Казалось, все окружающее, кроме двух недвижимых тел, истекающих кровью, для него перестало существовать. Надя несколько секунд переводила взгляд с Китайца на вазу с клубникой.

«Надо на что-то решаться», — подумала она.

Костя приближался. Надежда неотрывно смотрела на затылок с черными блестящими волосами, гладко зачесанными и собранными в густой пучок.

«Господи, только бы не промазать!» — дрожащей от волнения рукой она схватила вазу, размахнулась… последовал глухой удар, женщина выпустила хрустальное орудие из рук, и то, упав на мягкий ковер, даже не разбилось.

Китаец начал медленно оседать, зацепился рукой за кресло, а через несколько секунд мягко повалился на пол и растянулся в полный рост. Вокруг в беспорядке валялись насыщенно-красные ягоды клубники. Надежда хотела только оглушить Костю, а не убивать, но выглядел он, как сказали бы в Одессе, «не особенно живым»…

«Нет, не могла я его убить, — подумала она, — он, скорее всего, без сознания»…

— Ирина, сейчас прыгать будем… из окна, — глухо проговорила Устинова тоном, не допускающим возражений, собирая со столика пачки долларов, — вместе, по моей команде.

Забрав деньги (в пачках оказались десятидолларовые купюры), Надежда сунула их в цветной пластиковый пакет, из которого перед этим вытряхнула остатки клубники — несколько темно-красных, крупных и ароматных ягод, — и едва удержалась, чтобы не попробовать одну.

— Какая клубника!.. Но некогда нам сейчас, — комментировала она свои действия, утрясая пачки в перепачканной ягодным соком таре, — употребим эти бумажки на благие дела. В детские дома переведем, в больницы. Девчонок остальных освободят — всем раздадим. Восстановим справедливость… Ну и нам с тобой за моральный ущерб… и за физический тоже! На поправку здоровья и душевного состояния. Ишь, заработали на девичьем теле, сволочи! — приговаривала Надежда, сгребая пачки валюты из открытого сейфа и отправляя их в пакет. В довершение вынула прозрачный сверток с красными банкнотами по пятьсот евро.

— Ого! Вот это сверточек! — оценила она. — Вот освободят девчонок… и поправим тогда их материальное положение!

Уложив пачки как можно компактнее, Надежда подумала, что пора уносить ноги.

— Ирина, надо прыгать! — распорядилась она, крепко взяв девушку за руку.

Вдруг Китаец подал признаки жизни, видимо, приходя в сознание. Он вяло зашевелился, уткнувшись головой в пол, и снова затих.

Надежду трясло мелкой дрожью. Нужно было убегать скорее, пока никто не заглянул в кабинет или Костя окончательно не очухался. Посмотрев из окна во двор, Надя шепотом скомандовала:

— Пошли! Не трусь, здесь не так высоко!

Они прыгнули в сумеречный полумрак одновременно, крепко держась за руки. Угодили в клумбу и приземлились довольно мягко. Правда, Надежда попала одной ногой на что-то твердое, может быть — на ком земли, и падение получилось для нее не совсем удачным, но внимания на такие пустяки она сейчас не обращала. Во внутреннем дворике было пусто, но нужно было уносить ноги: вдруг, несмотря на громкую музыку, доносившуюся со стороны Галатской башни, кто-то услышал выстрелы и захочет посмотреть, в чем там дело. Еще не совсем стемнело, а, значит, их могли увидеть. В любом случае кто-нибудь скоро обнаружит исчезновение пленниц, трупы дельцов, полуживого Китайца и пустой сейф.

В одной руке Надежда несла пакет с деньгами, другой — крепко держала за руку растерянную Ирину и буквально тащила ее за собой. Ушибленная нога болела, но это не могло ее остановить. Беглянки покинули дворик, миновали узкую улочку, свернули в другую — такую же узкую. В открытом подъезде одного из старинных домов отдышались и продолжили бег. Наде все время казалось, что их преследуют, что тюремщики мчатся за ними по пятам, но, оглядываясь, она никого похожего на возможных преследователей не замечала.

С сожалением она подумала о пакете со стратегическим запасом одежды, спрятанном в окрестностях ресторана Мехмеда и оказавшемся теперь вне досягаемости. Но зато у них имелись деньги, следовательно, можно было купить что-нибудь в одном из многочисленных магазинов. Только надо отойти подальше от места, где случился весь этот кошмар, из которого им удалось так неожиданно вырваться.

Перебежав проезжую часть на очередной узенькой улочке и едва ступив на тротуар, Надежда почувствовала, как кто-то схватил ее за локоть.

— Avast! Стой! — закричал мужчина, крепко сжимая ее плечо.

Он вопил по-турецки, вероятно, сообщая подельникам, что нашел беглянок. Надежда изо всех сил пнула его, целясь в пах. Попала или нет — не поняла, но тот резко вскрикнул, согнулся и ослабил хватку. Ирина даже не успела испугаться, не сразу осознав, что произошло. Она продолжала держать Надежду за руку.

— Ирка, шевели ногами, не отставай! — скомандовала Устинова.

Держась за руки, они побежали дальше. Свернули в какой-то двор, спрятались за толстыми стволами деревьев, чтобы отдышаться. Из укрытия было видно, как спустя несколько минут прошли мимо двое знакомых тюремщиков, что-то громко обсуждая и осматриваясь по сторонам, а следом, еле поспевая за ними, ковылял Китаец. Не вызывало сомнений, что он чувствует себя неважно.

«Надо же, как быстро пришел в себя! — подумала Надя. — Хорошо хоть, прыть слегка подрастерял! Но почему они так скоро нас догнали? Вероятно, сюда есть более короткий путь. Или мы носимся по кругу! Они, должно быть, уверены, что мы идем к Галатскому мосту. Значит, не надо спешить в том направлении!»