В рабство – на экскурсию - Наталья Бессонова

— Кошмар, — искренне удивилась Иринка.

— А в султанском дворце Топкапы провинившихся наложниц бросали в мешках прямо с внешней крепостной стены в пролив Босфор. Вот тебе и сказка!

Девушка задумалась.

«Надо же позвонить Юрию… он, наверное, волнуется», — пришла Надежде в голову запоздалая светлая мысль.

— Мне надо купить мобильный телефон, — решила она, внезапно остановившись, но вспомнила, что номер полковника она все равно не знает на память… да и без документов вряд ли можно приобрести подобный товар…

— Так мы… куда? — спросила девушка, видя нерешительность наставницы.

— А… нет, пойдем в гостиницу, — ответила та, а «светлая мысль» все же не уходила.

Вот и знакомая улочка с ковровым магазином и маленьким магазинчиком керамических изделий. Зашли в здание отеля. В холле стояла приятная прохлада.

— Добрый вечер, — обратилась Надежда к портье, — я не ночевала сегодня, у меня обстоятельства так сложились. Нам сейчас нужен двухместный номер. Со мной поселится родственница… только паспорт у нее российский. Он у меня в комнате, — принялась объяснять она, — а загранпаспорт будет… в… в ближайшие дни. Ничего?

Говоря это, она вовсе не была уверена, что так можно, пытаясь выдумать на ходу что-то по поводу Иринкиного загранпаспорта, и очень волновалась. Тем более, совсем не представляла, каким образом «в ближайшие дни» они будут предъявлять документ, которого в природе не существовало…

— Завтра? — спросил портье.

— Завтра… или послезавтра принесут. Можно так?

— Можьно, — разрешил служащий с некоторым сомнением. — Проблемы? — поинтересовался он.

— Есть некоторые сложности, — ответила Надежда, — но все будет хорошо. Не волнуйтесь.

Устинова принесла российский паспорт Ирины, доплатила за двухместный номер, а портье заполнил гостевую анкету. Потом они вместе перенесли все вещи в комнату на третьем этаже.

Надежда позвонила Юрию. Он ответил сразу же — похоже, ждал звонка.

— Юра здравствуй! Мы с Иринкой в отеле! Сбежали вместе! Представляешь? Она со мной! — радостно, на одном дыхании, сообщила Надя.

— Надюша! Да ты что! Ты все-таки туда пошла! Я тебе постоянно звонил, а в ответ — одни гудки! Второй телефон и вовсе отключен, — голос Юрия звучал и радостно, и обеспокоенно. Надежда чувствовала, как он волновался за нее. Ее сердце снова сладко сжалось…

— Да вот, не успела уйти вовремя… а потом нас увезли в другое место, откуда мы и сбежали…

— Зачем же ты туда сунулась? Ну, я же тебя просил! И ты обещала! Как можно с тобой о чем-то договариваться! Ты знаешь, чем могло все закончиться? — он отчитывал ее еще некоторое время, Надежда терпеливо внимала.

— Да что ты меня ругаешь, Юра? Меня там, между прочим… били! — возмутилась женщина.

— Надюша, ну зачем же ты, — хрипловатым голосом повторил он, — а могли ведь и вообще…

— Но «вообще» не случилось! — успокоила полковника Устинова. — Зато Иринка со мной! Она жива, здорова и свободна! Только нас ищут! Еле удрали! Мы сейчас в отеле «Зейнеп Султан».

— А я ведь полицию отправил по тому адресу, где ты потерялась! Там все перерыли! Ничего не нашли! Где вы были? Что случилось-то? — недоумевал Юрий. — Обычный ресторан с ночным клубом, со специфическими танцами… таких в Стамбуле сотни!

— А вот «таких», да не совсем, — и Надежда вкратце рассказала о потайном подземном переходе с замаскированными под шкафы входами-выходами, обо всех своих злоключениях за последние два дня, о том, как встретилась с Ириной и Китайцем, о побеге… Только о деньгах — ни словом не обмолвилась.

— Я прилетаю завтра… то есть уже сегодня, ждите меня… после обеда в отеле. А сейчас позвоню коллегам в Стамбул, по всем местам вашего пребывания попрошу отправить полицию. Ну, Надюша, Надюша! — только и сказал он. — Но мы с тобой еще поговорим.

— Поговорим! Обязательно поговорим, Юра! — засмеялась она. — А ведь это здорово, что тебе нас ниоткуда освобождать не надо, правда? Видишь, как все удачно сложилось?

— Сумасбродка ненормальная! Заставила же ты меня поволноваться!

— Юра, победителей не судят! — снова засмеялась она.

— Ой, Наденька, ну конечно, не судят! — радость звенела в его голосе. — Надюша, а как ты там… себя чувствуешь? — как-то неуверенно, непонятно о чем спросил полковник.

— Ну, жива… вроде бы, — в тон ему ответила она.

— Да я уже понял, что жива. А здорова?.. Как состояние… и вообще…

— Кажется, нормально. А что «вообще»?

— Ну, все в порядке с тобой?

— В смысле, не совсем ли я свихнулась на радостях? — засмеялась Надя.

— Ну, это я и так знаю! — ответил Юрий и тоже засмеялся. — А Ирина — как?

— С ней… не совсем все хорошо. Но, кажется, понемногу отходит, отвлеклась чуть-чуть.

Она чувствовала, что ему хотелось еще о чем-то расспросить или еще что-то сказать, но как-то не получалось: или нужные слова не находились, или ему неловко было их произносить.

— Юра, мы жутко устали, сейчас будем спать ложиться. Да и поздно уже, второй час ночи.

— Хорошо, Наденька, отдыхайте. До встречи.

Надежда подумала, что не помешает начатую пачку долларов, которую она прихватила с собой, спрятать понадежнее. Мало ли что! Осмотрела все уголочки номера. Выглянула в окно, увидела деревянный наличник, обрамляющий проем по периметру. В зазор между ним и каменной стеной можно было всунуть небольшой плоский сверток. Но, подумав, она решила спрятать деньги за наличник коридорного окна. Завернула доллары в пластиковый пакет, вышла из номера, открыла раму и аккуратно просунула сверток в щель между боковым наличником и стеной.

Теперь можно было немного расслабиться. Пока Ирина полоскалась под душем, Надежда разлила в стаканы вино, помыла и выложила на тарелку фрукты.

Ира вышла распаренная, румяная, закутанная в полотенце. Под глазом светился синяк, разбитая губа припухла, ожоги от сигарет яркими пятнышками горели на груди. Надежде стало до боли жаль ее…

— С легким паром, Ириночка!

— Спасибо! А ведь у меня даже одежды никакой нет…

— Завтра купим тебе одежду, — пообещала Надежда, — какую только захочешь! Вернее, уже сегодня. А пока надень вот это, — она протянула девушке длинную тунику, купленную в первый день своего пребывания в Стамбуле.

— Ира, ты в колледже не рассказывай подробностей своего… путешествия. А то, знаешь, сплетничать начнут. Тебе это надо?

— А, ну и пусть сплетничают! Про вас вон тоже сплетничают! А все равно уважают и любят. А те, которые сплетничают, просто завидуют.

— Сплетничают?.. И что же говорят? — Надежде действительно было интересно, что могло стать предметом сплетен о ней.