Волчье правило - Олекса Белобров

Вокруг спасительной дыры в земле начали собираться шурави, кто как: кто в полный рост, а кто ползком или на карачках, они тянули на себе трупы и раненых. Без всякой команды парни залегли вокруг дырки, отстреливаясь короткими злыми очередями, раскидывая во все стороны гранаты. Иногда гранаты возвращались, взрываясь в воздухе: это и была та самая интересная игра по имени «пионербол» – когда твоя граната летит к тебе. «Черные аисты» демонстрировали незаурядную военную выучку!

Вот за шею схватился один из спецназовцев, сквозь пальцы ладони фонтаном брызнула кровь – обломок прошил артерию, тело забилось в конвульсиях… На вырванных с корнем колосьях лежал Мурьета и спокойно отстреливался из пулемета, а Наваль лежа бинтовал ему простреленные ноги…

Выхватив из кармана заранее приготовленный фонарь, зажав в левой трофейного Стечкина (в тесноте с автоматом не развернешься), Хантер закинул за спину «окурок»-ПБС Лома.

– Болгарин! – заорал замполит. – В кяриз – две «феньки»! Под разными углами! Быстрей!

Диордиев не заставил долго ждать: две гранаты устемились вниз. Прозвучали два приглушенных взрыва, два вспышки осветили грязные и озверевшие шуравийские физиономии, какие-то теплые брызги долетели к поверхности земли. Набрав в легкие побольше воздуха, Хантер прыгнул в колодец кяриза. Приземление (точнее – приводнение) оказалось на удивление мягким – вода доходила немного выше колена, дно вязкое и скользкое, и Александр свалился в теплую затхлую воду.

Порывисто встал, включил китайский фонарь «Три элефанта», высвечивая по сторонам. Результат обзора не разочаровал – рядом, в воде сидел душара с выбитыми глазными яблоками и водил автоматным стволом… Еще один борец за веру бултыхался в мутной воде в бессознательном состоянии неподалеку от слепого стрелка.

Слепец громко спросил у пришельца, кто он и из какого отряда. «Дух» был уверен – шурави кяризами не ходят, оттого и ожидал только своих. Ничего не говоря, Хантер приблизился к нему, рукой с фонарем забрал автомат, другой – приставил пистолетный ствол к окровавленной башке и нажал на спуск.

Прозвучали два негромких выстрела, слепая голова разлетелась, как переспевшая тыква. И тут прозвучал громогласный для замкнутого объема выстрел – старлей не заметил во тьме еще одного «душка»: откинутый взрывной волной, в углу просторной каморы, по правую сторону от выдолбленных в земле ступенек, в воде сидел совсем юный бача лет шестнадцати.

Контуженые руки юнца дрожали, обманчивый свет фонаря не давал возможности прицелиться. Вражья пуля попала в автомат, который Хантер держал в руке вместе с фонарем, болезненно выбив их из пальцев: автомат булькнул в воду, фонарь упал на «духа», плавающего в «автономке».

В ответ Хантер поднял автоматический пистолет Стечкина и нажал на спуск, делая все как-то механически, уподобившись роботу, без чувств и эмоций. Прозвучала короткая очередь, бачу откинуло на глинистую стенку. Забрав фонарь, старлей повел им вокруг – на этот раз, кроме трех знакомцев, никого рядом не оказалось. Произведя для верности три контрольных очереди, Хантер задрал голову вверх.

– Таможня дает добро! – изо всех сил закричал он. – Путь свободен, давайте раненых!

Наверху артиллерия долбила со всей пролетарской ненавистью. Стены кяриза трясло мелкой дрожью, доносились звуки довольно активной перестрелки, хотя гранатные хлопки уже прекратились. Первым полетел бессознательный Лом, Хантер выловил его из воды и посадил верхом на мертвого бачу, дабы грязная вода не набралась в сержантские раны. Потом сверху летело все вперемежку: трупы, раненые, оружие.

Александр сортировал каким-то шестым чувством: живых – к живым, мертвых – к мертвым, железяки складировал отдельно. Вот рухнул мешком еще один, и Хантер сразу же понял – человек мертв. Повернув покойника лицом к себе, он оторопел – мертвыми застывшими глазами на него смотрел его училищный друг Роман…

Диким зверем завыл Хантер, в бессильной ярости расстреляв остаток обоймы в душманские трупы.

– Что, друг твой? – вдруг хрипло спросил раненый спецназовец.

Подсветив, Петренко узнал его по бурятским глазам – это был прапорщик спецназа по прозвищу Спец.

– Друг, – прорычал Хантер, ощущая тупой приступ злости.

Он должен был взять себя в руки, предстояло дело поважнее – вылезти всем на белый свет. Перезарядив пистолет, старший лейтенант подошел к дырке.

– Долго еще вы там вошкаться будете?! – завопил он.

Вместо ответа сверху спрыгнули парни: один, второй, третий. Оружие их, коснувшись воды, зло шипело. Вот и Наваль. Живой, но снова раненый и снова легко, на этот раз в руку. Взяв у кого-то индпакет, Хантер без слов вытянул из ножен трофейный штык, отрезал Навалю окровавленный и ставший колом рукав, забинтовал руку. Спец изумленно взирал на Хантера.

– Именно от него теперь зависит наша жизнь, – коротко кинул старлей, заканчивая медицинскую процедуру.

Из десантников кроме Логина ранения получил Хакимов, Болгарина посекло осколками гранаты в районе ягодиц. У спецназа оказалось трое погибших и пятеро раненых. Замыкающим в дырку вскочил Аврамов с ПКМ в руках, автомат и «Муха» висели у него за плечами накрест. Вода попала на пулемет, облачко шипящего пара взметнулось вверх. Артиллерия по-прежнему долбила курган: вода в кяризе заходилась мелкими волнами. Сверху иногда залетала земля вперемежку с половой и соломой, вот прилетел и осколок, величиной с ладонь.

– Что здесь, Хантер? – спросил Бугай, обозревая подземелье.

Появились еще три или четыре фонаря, в их лучах можно было рассмотреть невеселые картинки. Бугай пристально присмотрелся, заметил застреленных «духов» (кроме моджахедов в воде плавала брюхом кверху еще и рыба – маринка), спросил замполита:

– Засада была? – прозвучал его громкий голос под земляным сводом.

– Засада не засада, а чего-то сидели трое, – спокойно сообщил Петренко. – Гранаты их глушанули, как и рыбу. – Он пнул ногой рыбину, та вильнула хвостом и отплыла. – Вода взяла на себя взрывы и осколки, а этих пришлось локализовать…

– Молодец, Хантер! – Капитан похлопал его тяжелой рукой по плечу. – Теперь давай размышлять, как будем отсюда выбираться.

Великан головой подпирал потолок каморы колодца, из которой было два выхода – один отросток уходил под курган, куда-то в сторону пляжа с бродом, а второй – вел в правую сторону, к маковым полям.

– Где твой бача? – спросил Аврамов грозно.

– Вот. – Старлей ткнул пистолетом в Наваля.

– Как нам выйти к своим?! – проревел гигант.

– Я вас вивести навверх, не убивай мене! – перепугался племянник муллы.

– Не пугай его, он и так нас выведет! – заступился за афганца старший лейтенант. – Правда, Наваль? – он сделал «ласковый» жест, погладив того стволом пистолета по голове, причем патрон оставался в патроннике, а предохранитель – снят.

– Командор, я вас вивести! – проскулил аманат.