Укротитель для волчицы - Анна Шейн

собой напряженную Рикс, я придержала ругань. По лицу волчицы было видно: она налетела на меня не просто так.

- Что? – спросила у рыжей, замедлившись.

Та настороженно оглянулась, поравнялась со мной и вдруг шепнула так, будто раскрывала величайшую тайну:

- Тебе нужно попасть в храм. Нам с братом тоже.

- И?

-И… Я знаю дорогу туда, а ты можешь помочь нам сбежать.

- Я уже говорила Бринеле…

Рикс меня прервала:

- Я не о Бринеле. Только ты, я и мой брат. Втроем сбежать легче, чем начинать бунт. Особенно если учесть, что половина здешних волков не лучше Лайлы.

Я оторопела. До сих пор казалось, что рыжая предельно верна Бринеле…

Не подстава ли это?

- Не удивляйся, - Рикс словно бы прочла мои мысли, - хотя здесь главная Бринела, только мой брат – моя семья и моя настоящая стая. Я пойду за кем угодно, лишь бы спасти его.

Невольно крепко сжала челюсть, так что зубы заболели. Все это странно звучало, но почему-то я ей верила.

- И как ты предлагаешь мне искать отсюда выход? – спросила у Рикс озадаченно.

- Ты утаенная. И любимица Верона. У тебя в руках все козыри, - сказав это, рыжая ускорилась и отдалилась от меня прежде, чем кто-то заподозрил неладное.

Организовать побег? Рикс переоценивала мои силы. К тому же… Я уже не была уверенна, что стоит спасаться отсюда. Здесь всегда рядом Верон, и он действительно что-то делает, чтобы помочь мне.

Он не был из тех людей, которые сразу вызывают доверие, впрочем, он его заслужил. Несмотря на все его странности и заморочки.

И потому это мое доверие к нему было особенно ценным.

В отношении же Рикс я не сомневалась лишь в одном: она действительно сделает все ради благополучия брата. Если для этого будет нужно вонзить нож мне в спину – рыжая и глазом не моргнет.

Да и нужно ли мне в храм?

Черного волка я видела своими глазами. Не было сомнений, что он связан с моим попаданием в этот мир.

А храм? Храм всего лишь мне приснился.

Быть может… Быть может, стоит посоветоваться с  Вероном? Закончить двойную игру, раскрыть ему все карты и рассказать, чему учила и наставляла меня Бринела?

Видимо, настало время выбирать сторону.

Пугало и смущало то, что я почти без раздумий решила примкнуть к укротителю, хоть еще совсем недавно считала его опасным врагом, которого просто следует держать ближе к себе.

Закончив последний круг, я решила: в следующую же встречу с Вероном выложу ему все начистоту.

Стало даже жаль, что на дополнительную тренировку укротитель заберет меня только завтра. Хотя когда я остановилась и согнулась, чтобы отдышаться, в спине так стрельнуло, что сразу подумалось: нет, не жаль; мне нужен небольшой отдых.

Пережить бы только тренировку с Шеллой. Она особенно меня «любила», и не упустит возможность поглумиться над вымотавшейся волчицей.

Потому из пятнадцатиминутного перерыва я попыталась выжать максимум. Иронично, но отчаянные попытки побольше отдохнуть, кажется, только больше утомили…

Ну да ладно. Шелла больше не посмеет подвергнуть меня опасности, как в первый раз. Верон ей башку оторвет.

От мысли, что у меня есть такой защитник потеплело в груди.

Я так привыкла со всем разбираться сама, что и забыла, как это чертовски приятно – иметь широкую и крепкую спину, за которой можно спрятаться.

Это ощущение неминуемо привело к мыслям о его сильном спортивном теле, о мускулах, скрывающихся под одеждой…

Щеки загорелись, и я изрядно смутилась. Думать так о Вероне? Кое-кто совсем свихнулся.

Тем не менее отгонять эти нелепые мысли я не стала, и явилась на тренировку с задумчивой улыбкой на лице, которая сразу бросилась в глаза укротительнице.

- Дарина, - позвала она меня так внезапно и резко, что я скукожилась и зажмурилась, как если бы на меня замахнулись молотком.

Вернувшись из раздумий в реальный мир, я увидела, что возле Шеллы стоит взволнованный и взбудораженный укротитель. Еще совсем молодой: форма ему была как будто велика, а с щек до сих пор не сошел юношеский румянец.

Шелла кивком подозвала меня к себе.

Что еще такое?

- Господин Верон хочет тебя видеть, - выдавила она, только я приблизилась, - я тебя отведу, - прибавила тренерша и тут же обратилась к юнцу, - начинай без меня. Как я учила.

Тот явно не помнил, как она учила, но выказывать этого не стал – боялся.

Я же своих чувств скрывать не стала:

- Что случилось? – спросила у Шеллы прямо.

Чтоб она да отводила меня к Верону? Бред! Либо с верховным укротителем что-то случилось, либо тренерша затеяла подставу.

Оба расклада не радовали.

- Кто разрешал тебе говорить? – тявкнула укротительница, - иди за мной.

Делать было нечего. Под пристальным взглядом других волков я двинулась прочь с тренировочной площадки.

Шелла спешила и, кажется, даже нервничала. Странно. В прошлый раз она с легкостью дерзила Верону, а сейчас боится заставить его ждать?

Сердце сжалось в предчувствии беды.

Когда мы вышли на парковку, страх усилился, по телу прошло неприятное покалывание, как будто я превращалась в волчицу против своей воли, а взор сам собой метался в сторону леса.

Застывшая в сумерках чаща казалась такой близкой и такой безопасной…

Впереди различалась группа вооруженных людей, но не охранников. Они были одеты в крепкую и наверняка дорогостоящую броню и выглядели серьезными, предельно собранными.

Бойцы сразу заметили нас, и от их тяжелого взгляда я поежилась.

Да что же творится?!

- Дарина! – знакомый голос вернул почву под ноги, а касание теплой сильной руки, схватившей меня за локоть, возвратило уверенность в своих силах.

Верон возник словно из неоткуда. Его хмурое выражение лица обеспокоило, но я все же была рада, что он рядом.

- Ты, наверное, очень довольна собой, - прохрипел укротитель Шелле.

- Очень довольна. А когда займу твое кресло – буду несказанно довольна.

Верон чуть ли не ощетинился от злости.

- Я вспомню об этом, когда вернусь сегодня в свое кресло.

Сказав это, он обхватил меня за талию, оберегающе прижал к себе и повел в сторону машины, возле которой, как гвардейцы перед Букингемским дворцом, стояли бойцы.

Шелла же крикнула нам вслед:

- Ты исчерпал их терпение, Верон. Даже кровные узы тебе уже не помогут.

Он оскалился, но промолчал.

Верон не дерзит в ответ? Не дает сдачу, не преподает урок?

Кажется, дело совсем плохо…

Невольно прижалась