Великий де Голль. "Франция - это я!" - Марина Арзаканян

Глава Временного правительства четко осознал, что управлять вместе с политическими объединенями он не сможет. «Иногда, – как говорил Жак Сустель, – когда кто-нибудь оказывал ему устойчивое сопротивление, де Голль на все махал рукой, заявляя: «Пусть они катятся ко всем чертям»{302}. Так и случилось на этот раз. Генерал принял решение об отставке. Оставалось только выбрать удобный момент.

Новый, 1946 год начался для главы Временного правительства хорошо. 3 января он со своими близкими родственниками присутствовал на свадьбе дочери. Элизабет вышла замуж за капитана Алена де Буассьё. В 1940 году он попал в немецкий плен и был интернирован на территорию СССР. Через год молодой военный сумел оттуда бежать и добрался до Лондона, где присоединился к Свободной Франции. Генерал остался доволен выбором дочери. Свадьба Элизабет стала для него поводом повидаться и с сыном, который решил продолжать службу в морской авиации. Филипп проходил стажировку в Соединенных Штатах, но в связи со знаменательным семейным событием вернулся в Париж. Де Голль как бы невзначай бросил сыну: «Буря прошла, и этот несчастный народ возвращается к свинству и слабоволию, которые его в свое время привели к 1940 году. Возможно, я уйду в отставку»{303}. Сын удивился. Сразу после свадьбы председатель Временного правительства объявил, что хочет отдохнуть и берет на восемь дней отпуск.

Он уехал с женой, младшим братом Пьером и шурином Жаком Вандру на Средиземное море под Ниццу, в курортное местечко Эден Рок. У моря настроение генерала стало меланхоличным, под стать погоде. Было холодно, дождливо, над водой часто висел туман. Де Голль впервые за много лет надел штатскую одежду. Он неприкаянно ходил вдоль скалистого берега в длинном пальто, в шляпе, с тростью в руке и курил одну сигарету за другой. Может быть, ему вспоминались стихи Поля Верлена, записанные в дневник еще в молодости:

Il pleure dans mon Coeur

Comme il pleut sur la ville;

Quelle est cette langueur

Qui pénètre mon сoeur?{304}

Сердце тихо плачет,

Словно дождик мелкий.

Что же это значит,

Если сердце плачет?[28]

Глава Временного правительства вернулся в Париж 14 января. 20 января он попросил всех министров собраться на улице Сен-Доминик и сделал заявление об отставке. «Моя миссия окончена, – заявил генерал, – потому что вновь возродился режим преобладания политических партий. Я его отвергаю. Но у меня нет средств помешать этому эксперименту, кроме разве что установления сильной диктатуры, чего я не желаю и что, несомненно, кончилось бы плохо. Итак, мне нужно уйти. Я сегодня же направлю письмо председателю Учредительного собрания, извещая его об отставке правительства»{305}.

В следующем месяце де Голль писал сыну: «Ты, конечно, поймешь основные причины, заставившие меня решить дать развиваться установившейся политической практике уже без меня. Нельзя быть одновременно человеком, испытанным бурей, и человеком низких политических комбинаций»{306}.

Решение председателя Временного правительства было вполне осознанным. Но на что он рассчитывал? Хотел ли действительно отойти от политики? Естественно, нет. Его приближенные понимали это. Эдмон Мишле писал о надеждах генерала вскоре вернуться к власти{307}. Мишель Дебре говорил об уверенности де Голля в том, что его очень быстро опять призовут возглавить правительство{308}. Жак Сустель утверждал, что генерал никак не предполагал, что устанавливающаяся республика просуществует так долго{309}. Так или иначе, но расчеты теперь уже бывшего председателя Временного правительства не оправдались. Призыва к нему не последовало. Социалист Феликс Гуэн сформировал новый кабинет, в который вошли коммунисты, социалисты и представители МРП. Во Франции начался период правления трехпартийной коалиции. А де Голль, спаситель отечества, остался не у дел и стал в свои 55 лет частным лицом, одним из французов.

Пока генерал жил в Париже. Его имение Буассери в Коломбэ-ле-дёз-Эглиз во время войны было разрушено и разграблено. Де Голль взял кредит, чтобы провести там капитальные строительные и отделочные работы. В начале 1946 года они шли полным ходом. В столице генерал снял небольшой особнячок Марли, где поселился с женой и младшей дочерью Анной. На какое-то время он погрузился в семейные дела. В феврале пришла печальная весть о кончине брата де Голля Жака, болевшего почти двадцать лет рассеянным склерозом. В апреле только в кругу родных и близких генерал скромно отметил серебряную свадьбу.

30 мая, наконец, закончились реставрационные работы в Коломбэ и семья перебралась в Буассери. К дому пристроили трехэтажную круглую башенку, на первом этаже которой генерал разместил свой кабинет. Сразу после переезда де Голль заявил жене: «Ивонна, можете радоваться, я здесь надолго». А она ему шутливо ответила: «Шарль, вы достаточно потрудились, пусть теперь другие поработают»{310}. Супруги всегда были на «вы». Так же обращались к отцу и дети генерала. Он звал на «ты» только сына, а к дочери Элизабет после ее замужества стал обращаться тоже на «вы».

Политика вовсе не перестала интересовать де Голля. Он самым внимательным образом следил за тем, что происходило в государственных кругах, и отзывался об этом с некоторым пренебрежением. «Посмотрите на собрание, – говорил генерал своему личному адъютанту Клоду Ги. – Ни единого человека, который бы заботился об общем интересе. Ни одного, кто защищал бы Государство. Все наоборот. Так как депутаты и даже министры не могут возражать себе самим или собственной партии, они набрасываются на своих коллег и другие партии, а главное – на Государство или на тех, кто его представляет, – высокопоставленных чиновников, дипломатов, генералов»{311}.