Три цвета крови - Чингиз Абдуллаев

— Тогда добавьте и белый цвет. Цвет наркотиков, — напомнилЛеонидов.

— Это уже достижение цивилизации, — возразил Дронго, — несовсем характерное для города. Но если вы хотите точности, то узкую белуюполосу между двумя широкими я готов провести. Но все равно два основных цветакрови — черный и красный.

— А я думал, кровь бывает красной и голубой, — засмеялсяЛеонидов.

— Сегодня вечером посмотрите на дипломатов, слетевшихся сюдасо всего мира, и вы поймете, что у горожан главный цвет крови — это цвет«черного золота». Черный цвет..

У директора дворца «Гюлистан» Вейсала Тагиева с утра болелаголова.

Сначала приказали готовить флаги и столы к подписаниюдоговора. Тагиев умолял не делать этого, доказывая, что затянувшаяся до пятичасов вечера церемония подписания сорвет торжественный банкет, к которому ониобязаны расставить столы и подготовить их к приему гостей. Наконец в последниймомент ему сообщили, что церемония подписания будет в здании президентскогодворца, а ему нужно готовиться к достойному приему.

Ему мешали десятки охранников, снующих повсюду. Они былидаже с собаками, вынюхивающими взрывчатку. Особенно раздражало Тагиева, чтособак пришлось пускать в ресторан. Собственно, дворцом вверенное ему заведениенельзя было назвать. Хотя по красоте и расположению это был действительнодворец, стоявший над городом. Сверху, с холмов, к нему шла серпантинная дорога,выводившая гостей прямо на площадку. В самом здании был большой зал,собственно, и составлявший главную статью доходов. Был еще и малый, где моглопоместиться не более пятидесяти-ста человек. И небольшой бар внизу, почти неприносивший никаких доходов.

Тагиев работал в системе общепита давно и знал всепремудрости этой профессии. Протухшую рыбу нужно было чистить марганцем, чтобыона выглядела лучше. Котлеты по-киевски имели только оболочку из курицы, асодержимое из свинины. Бутылки водки, как и во всех остальных ресторанах,сдавались официантами под отчет, чтобы они возвращали пустые фирменные бутылкис завинчивающимися пробками, в которые снова и снова наливали водку местногорозлива, выдаваемую за иностранную. Но главные деньги руководство дворцаумудрялось зарабатывать на перечислениях, когда крупные суммы на торжество илибанкет переводились заранее, а на стол выставлялась гораздо меньшая постоимости продукция.

Впрочем, главные люди, которые должны были наживаться наэтом дворце — министр и чиновники, — старались особо не замечать недостаткисистемы, понимая, что самому Тагиеву нужно не просто выжить, но и накормитьколлектив, а заодно и немного заработать.

Тагиев принадлежал к той категории торговых работников,которые сознавали, что повальное воровство всегда кончается крахом. Именнопоэтому, уже придя на эту должность, он старался ограничиться необходимой долейприбыли, которую можно было получить, не рискуя развалить порученное ему дело.За пределами этой суммы начинался развал.

Он давно знал, что именно двенадцатого числа будетторжественный банкет с участием иностранных представителей и руководствареспублики. Загодя были куплены продукты, гораздо лучше тех, которые подаютсяна стол рядовым посетителям. Заранее были приготовлены спиртные напитки, средикоторых и настоящая водка. Была, разумеется, и водка «официантов», но это ужекак бы в порядке вещей. Вышколенные официанты знали, кому и куда ставить ту илииную бутылку. Своим мелким чиновникам и приглашенным можно было подсунутьбутылку и попроще. Дипломатам тем более можно было ставить любую гадость. Онивсе равно почти не пили, а если и пили, то не разбирались в таких тонкостях. Новот руководству, министрам и депутатам нужно подать настоящую водку. Иначе неприятностигарантированы в полном объеме.

У Тагиева всегда не хватало людей. Многие опытные работникиуходили в коммерческие рестораны, где заработки больше. Примерно месяц назад,когда один из его знакомых рекомендовал ему Кязима, прослужившего в армииофицером, комиссованного по ранению и теперь вернувшегося домой, Тагиевобрадовался.

Приняв сравнительно молодого человека у себя в кабинете,Тагиев долго сокрушался по поводу его ранения и затем осторожно спросил:

— И кем ты хочешь у нас работать?

— Кем прикажете, — улыбнулся тот, — могу и метрдотелем, и вохране. Где скажете, там и буду.

— В охране у нас сотрудники из Министерства национальнойбезопасности и штатные офицеры милиции, — строго заметил Тагиев, — мы ведьпочти официальное учреждение. А вот метрдотелем стать очень сложно. Очень.Нужно начинать с самых низов, сначала поработать официантом, потом расти еще…

Он подвинул к себе бумагу и ручку, глядя в глаза пришедшему.Тот спокойно выдержал его взгляд.

— Где надо, там и буду расти, — сказал тот, глядя на бумагу.

— Метрдотелем, значит, — кивнул Тагиев, выводя красивымпочерком цифру «десять» на бумаге. Пришелец, увидев сумму, видимо, заколебалсяи, взяв ручку, поставил цифру «пять».

— А ты деловой, — засмеялся Тагиев, — еще не поступил, а ужеторгуешься.

— Я просто знаю свои возможности.

— За тебя уважаемые люди просили, — вспомнил Тагиев. —Говорят, у тебя есть родственники даже в Турции, и наш уважаемый Энвер Халилтвой родственник.

— Да, он мне приходится троюродным братом, — нескольконасторожился парень, — но мы много лет не виделись. Его родители эмигрировали вТурцию еще в двадцатые годы.

— Ох, уж эти большевики, — вздохнул бывший коммунист стридцатилетним стажем Вейсал Тагиев, — безбожники. Все у нас сломали, всеотняли. Но ради такого уважаемого человека, как Энвер Халил, я пойду насерьезные уступки.

И написал цифру «восемь». — Большое спасибо, — твердоответил незнакомец, — но я только что комиссован. Долго в больнице лежал,лечился, на врачей много денег ушло. Долги отдавать нужно. Давайте сделаемнемного по-другому.

И он поставил цифру «шесть». Потом поколебался немного,сделал запятую и поставил цифру «пять».

— Это все, что я сейчас смогу, — вздохнул он, — в мои годыбегать официантом несолидно. Мне уже почти тридцать.

— Наши врачи совсем совесть потеряли, — вздохнул Тагиев, —берут такие деньги с больных. А ты защитник отечества, герой. Про тебя фильмыснимать надо.

Накинь еще немного и завтра выходи на работу.

— Не могу, — твердо сказал пришелец, — больше никак не могу.

Тагиев посмотрел на сумму. Конечно, с одной стороны, неособенно впечатляет, но с другой… он берет на работу бывшего офицера, раненногона фронте. К этому никто не посмеет придраться. А парень, видимо, толковый,можно будет со временем оставлять его главным в большом зале. Ладно, пустьпройдет испытание, а там будет видно.