Три цвета крови - Чингиз Абдуллаев

Признался?

— Молчит, сукин сын. Говорит, что его устроили в обмен наобещание давать информацию. Наверняка врет, но сейчас с ним работают нашисотрудники. Ничего, все расскажет, как миленький.

Министр внутренних дел нахмурился. Потом осторожно спросил:

— А если они нас просто обманывают?

— Кто? — не понял его коллега из МНБ.

— Российское посольство. Может, никакого покушения и небудет. Просто они говорили нарочно, чтобы сорвать его подписание.

Министр МВД не хотел признаваться, что один из егосотрудников, к тому же совсем недавно восстановленный в органах МВД, могоказаться пособником террористов. В это никак не хотелось верить.

— А кто нашел Самедова? — тихо спросил министр национальнойбезопасности.

— Кто его устроил к вам? Кто давал ему деньги? Мы всепроверили. Это мафия, которая раздала столько денег в вашем министерстве.

— Я их всех выгоню, — пообещал министр МВД.

— Какая разница? — махнул рукой министр МНБ. — Другие начнутбрать. Дело не в людях, дело в нашей системе. Раньше почему в КГБ взяток никтоне брал? Не потому, что здесь честнее люди были, чем в МВД. Просто все знали,что офицера КГБ проверяют всю жизнь. Проверяют все время. Каждое делосотрудника КГБ могли проверить несколько раз. Поэтому наши и не брали денег.

— Раньше вообще лучше было, — вздохнул министр,насторожившись.

На пресс-конференции один из американских корреспондентовспросил президента:

— Уважаемый господин президент, как вы можетепрокомментировать слухи о возможном срыве подписания договора со стороныопределенных сил, не желающих этого соглашения? Не с этим ли связаныбеспрецедентные меры безопасности в городе?

Президент улыбнулся. Он умел улыбаться даже в трудныевремена.

— Нет, не связаны, — сказал он, — мы принимаем обычные мерыбезопасности.

А что касается срыва соглашений… Договор уже подписан, и яуверен, что он будет ратифицирован обоими парламентами. И никакая третьясторона нам помешать не сможет.

— Не кажется ли вам, — вставил другой, британскийкорреспондент, — что подписание такого соглашения именно сейчас нескольконецелесообразно, учитывая нынешнюю ситуацию в Турции?

— В Турции ситуация, по-моему, нормальная. Там избран новыйпарламент, пришло к власти новое правительство. Они сразу заявили о своейготовности с нами сотрудничать. — Президент подумал и добавил:

— Все остальные вопросы по Турции вы можете задать турецкомупослу. Он сидит в первом ряду.

Все заулыбались. Российский корреспондент задал последнийвопрос:

— Как вы лично расцениваете северный вариант нефтепровода?Вы неоднократно говорили, что готовы рассмотреть оба существующих варианта. Илитеперь вы готовы отказаться от северного варианта?

Вопрос был явно подготовлен заранее. Президент не смутился.

— Мы не отказываемся ни от одного из вариантов, — увереннозаявил он, — сама жизнь покажет, какой из вариантов лучше. Нас устраивало бы,чтобы, кроме этих двух путей, был еще и третий. Чем больше, тем лучше. Мы небудем чувствовать себя в такой блокаде, в какой невольно оказались после того,как Россия закрыла наши северные границы.

Это был явный намек на неадекватную реакцию северногососеда. И все присутствующие его поняли.

Через несколько минут пресс-конференция кончилась. Счетпошел уже на минуты. Начальник службы охраны президента взглянул на часы. Черезполтора часа должен начаться прием.

Во дворце «Гюлистан» все три керамические вазы уже стояли наглавном столике. Молодой метрдотель в последний раз осмотрел зал. Все былоготово.

К зданию дворца «Гюлистан» они подъехали в шесть пятнадцать.На повороте, на спуске ко дворцу, стояли сотрудники полиции и Министерстванациональной безопасности, в кустах мелькали автоматы укрывшихся там людей.

— Кажется, они о чем-то догадываются, — сидевший за рулемКорсунов чуть повернул голову.

— Это Дронго, — убежденно сказал Груодис, посмотрев наженщину, сидящую рядом. Она кивнула, сжав тонкие губы. Эффектная внешность былаискусно изменена гримом. Выщипанные брови теперь выглядели так, словно ихспециально выращивали.

Тонкий, изящный носик был покрыт толстым слоем дешевойпудры, делавшей его безобразно выпуклым и каким-то расплывшимся. Глазаразрисованы черным карандашом, а на щеке выделялась неприятная бородавка.Словом, все было сделано для того, чтобы, во-первых, максимально состаритьженщину, а во-вторых, выдать ее за супругу пожилого писателя.

О том, что ее могут узнать, никто не беспокоился. Охрана необязана была знать жен приглашенных. Жены, согласно местным обычаям, не такчасто появлялись на приемах и светских раутах. Они предпочитали сидеть дома, аохранники не заглядывали в их лица, тем более что женщины появлялись всопровождении мужей.

На Востоке были свои правила и свои твердые обычаи.

Автомобиль подъехал к лестнице, и Груодис тяжело вышел,гордо подняв голову. Он не обернулся, чтобы помочь выбраться из машины своейсупруге.

Поднялся по лестнице. Людей, хорошо знавших председателяпарламентского комитета, в этот момент во дворце не было. Груодис предъявилдокументы, спокойно прошел через контроль, зная, что при нем нет ничегометаллического.

Второй прошла женщина. Она положила сумочку на столик. Наэтот раз охрана была внимательна. Один из сотрудников посмотрел в сумочку. Тамбыл небольшой пейджер странного вида и несколько брелоков с очень небольшимикоробочками, какие подают звуковые сигналы, когда теряются ключи. И обычнаяженская косметика.

— А это для чего? — спросил охранник по-азербайджански,показывая на брелоки.

Женщина замерла. Обернувшийся Груодис строго сказал:

— Это моя жена. Что-нибудь не в порядке?

— Нет, нет, — смутился охранник, — все в порядке, проходите.

Они вошли в здание, пришли мимо лифта, стали у лестницы,ведущей на второй этаж. Груодис кивнул:

— Там туалет. Будь осторожнее.

Инга передала ему сумочку. Когда она скрылась, он зашагал впротивоположную сторону, к мужскому туалету. Быстро спустившись, он прошел водну из кабинок. Закрыл дверь. Теперь главное — не торопиться. Он избавился отгрима, снял усы, вытер лицо, убрал парик. Вместо пышных усов наклеил тонкуюполоску, делающую его похожим на итальянца или испанца. Надел очки с большимилинзами, неузнаваемо меняющими его облик. Достал паспорт Убатлы и разорвал егона мелкие кусочки. В кармане был другой документ, на имя итальянскогожурналиста.