Яростный кулак - Алим Тыналин

можно больше. Чтобы стричь с них денежки.

Но сейчас советское время. Но даже будь и капитализм, я все равно сделал бы также.

Потому что у меня нет цели делать деньги. На карате. Я настроен работать с самыми лучшими. С теми, у кого горят глаза. Чем с любыми проходимцами. Которые пришли сюда, как в цирк, посмотреть на клоунов.

— Поэтому сейчас я проведу вступительное занятие, — объявил я. — Те, кто захочет остаться после него, могут ходить дальше.

Я оглядел притихших слушателей. Заставил себя сдержать улыбку. На первом этапе нельзя смеяться. Надо строить из себя грозного и строгого учителя.

— А теперь идите и переодевайтесь, — я указал в сторону раздевалки. — Сначала девушки. Потом парни.

Половина пришельцев уже надела спортивные костюмы. Либо пришла в свободной одежде. Они не собирались переодеваться. Сразу видно несерьезный подход. Хотя, посмотрим.

Вскоре девушки вышли из раздевалки. Среди них, кстати, много студенток.

В том числе, и Оксана. Она сразу выделялась на фоне других девушек. Своим породистым внешним видом. Артем бегал рядом с подругой. Выполнял все желания.

Вслед за девушками переоделись парни. Каратеги нашлось только у нескольких человек. У двоих даже желтые пояса.

Я снова построил их. И начал тренировку. Сразу дал быстрый темп. Бег на месте, прыжки вверх, подъем коленей, выпрыгивание из приседа. Потом разминка. С головы до ног.

После этого я чуток рассказал про карате. Пояснил, где оно появилось. Что из себя представляет.

Показал первые удары. Начал с сэйкэн цуки. И мае гери.

— Эти удары — самые базовые, — объяснил я. — Если вы изучите их, то уже сможете вести поединок.

И сказал отработать сэйкэн цуки. Ученики начали выбивать удары. В воздух. По команде. Сначала правой рукой. Потом левой.

Сначала полсотни ударов. Потом сотня. Потом две сотни. Люди устали молотить воздух. Некоторые остановились. И ждали, что будет дальше.

— Не останавливаться, — сказал я. — Я хочу, чтобы каждый из вас ударил пятьсот раз. Со всей отдачей, на которую вы способны.

Ученики продолжили бить. Их оказалось очень много. Заняли весь зал полностью.

Некоторые в задних рядах начали сачковать. Делали вид, что бьют. А сами просто двигали рукой. В воздухе.

Я такое сразу заметил. Ученики думают, что обманули учителя. Но на самом деле, фальшь всегда видна. Как ни старайся, это заметно.

Поэтому я поднял руку.

— А теперь отжимания. Пятьдесят раз. Все приняли упор лежа. По команде.

Ученики устало опустились на пол. Встали на руки. Ждали команды.

Но я не торопился. Подождал с полминуты. Потом скомандовал:

— Начали! Один, два, три…

Так и вел отсчет. Уже после двадцати многие опять начали имитировать работу.

Делать вид, что отжимаются. На самом деле просто чуть сгибали руки. И опускали бедра. А не весь корпус.

Между прочим, Витя Синегородцев усердно пыхтел в переднем ряду. Я то и дело обращал на него внимание. Пухленький, розовощекий, слабый.

Сэйкэн цуки он бил совсем неправильно. Но с полной отдачей. Сейчас еле отжался десять раз. Потом начал падать на пол.

Но все равно вставал. И пытался снова и снова. После двадцати пяти отжиманий он уже совсем не мог держаться на руках. Они у Вити ходили ходуном.

Но вчера равно парень пытался. Молодец. Я это ценил.

Когда я дочитал до пятидесяти, многие повалились на пол. И не хотели вставать.

Девушки перестали отжиматься еще на тридцатом счете. Лежали просто так. Или сидели.

Между прочим, Оксана меня тоже удивила. Она усердно отжалась сорок раз. Правда, опускала корпус не до пола. А наполовину.

Но хотя бы так. Почти все девушки отжимались подобным образом. Последний десяток Оксана тоже отжалась еле-еле.

Но отдохнуть я не дал.

— Подъем! — громко сказал я. — Теперь снова удары сэйкэн цуки. Если кто-то устал, он может прекратить тренировку.

А сам внимательно смотрел за учениками. Кто как отреагирует.

Вот он, момент истины. Те, кто хочет заниматься, останутся. А те, кто пришел из любопытства, уйдут. Потому что уже сдулись.

Так и случилось. Человек двадцать сразу пошли к выходу. Немалый такой отсев. Я внутренне усмехнулся.

Тренировка продлилась еще два часа. Я чередовал прямые удары руками и ногами. Снова и снова заставлял учеников отжиматься.

Все уже перестали улыбаться. Лица измученные и безучастные. От большой физической нагрузки люди начинают сильно уставать. Им уже все равно.

И как раз тогда проявляется истинная сущность человека. Готов ли он сдаться. И пахать дальше. Или поднимет руки и отступит. Пойдет легким путем.

Под конец каждого часа я снова предлагал желающим закончить тренировку. Те, кто хочет, могут уходить. Ушли еще десять-двадцать человек. Осталось тридцать с лишним.

Затем я снова построил людей у стен. В ряд. Самых стойких.

— Вы хорошо поработали сегодня. Что я хочу сказать, так это то, что дальше все будет еще сложнее. Если вы не готовы к таким нагрузкам, лучше не приходите, — сказал я. А сам оглядел разбитых людей. — Вы уже продвинулись далеко. Но недостаточно. Я буду подвергать вас испытаниям. На пределе возможностей. Если вы сможете пройти их, то станете сильнейшим людьми. Если нет, то лучше не отнимайте мое время.

Я поклонился.

— Спасибо за тренировку. И да, на следующее занятие я уже буду собирать плату. По рублю пятьдесят с человека.

Обессилевшие кандидаты поклонились в ответ. И потянулись к выходу. Сначала опять переоделись девушки. Потом парни.

Вскоре они ушли. Остались только я. И мои друзья. Каратисты Щепкина.

Хотя, почти сразу заглянул Синегородцев.

— Ну, как мой сын, Ермолов? Может заниматься карате?

Я кивнул.

— Он хорошо показал себя. Физическое состояние слабое. Но это не страшно. Можно быстро подтянуть. Самое главное, что он и вправду хочет заниматься. Так что, если хочет, пусть приходит.

Синегородцев поблагодарил меня. И быстро убежал.

Я поглядел на товарищей. Смелов и Бурный промолчали. А вот Крылов потер плечи. Мельников стоял чуть в стороне.

— Что ты устроил? — устало спросил он. — У меня руки отваливаются.

Я усмехнулся.

— Ты так говоришь, будто первый день занимаешься. Это же только начало. Сейчас продолжим тренировку.

Крылов вытаращил на меня глаза.

— Как так? Разве на сегодня уже не все?

Я покачал головой.

— Какой там. Все только начинается. Самый смак. Если вы останетесь, устроим спарринг. Если нет, я буду отрабатывать кихон.

Парни с удовольствием кивнули. Мельников сказал:

— Я с удовольствием устрою тебе экзекуцию. Давно ждал этого часа.

Мы так и сделали. Для начала перекусили. Сходили всей толпой в магазин неподалеку. Накупили булочек, кефира и еще всякой всячины. Потом поужинали.

Я дал полчаса на разгрузку. Ребята совсем расслабились.

— Девочки симпатичные пришли, — сказал Мельников. — А ты Витя, гонял их. До седьмого пота. Теперь не придут. Мог бы для девушек сделать исключение.

Ага, еще чего. Никаких исключений.

— Они для меня не девушки, — я старался остаться строгим. — А ученики. Вернее, ученицы.

Парни насмешливо переглянулись.

— Ага, еще чего. Я видел, как ты глядел на Оксану. И как она поглядывала на тебя. Ну да, с такой девушкой вряд ли останешься только сенсеем.

Крылов устало зевнул.

— Кстати, ты нашел колеса назавтра, Витя? Туда автобусы не ходят.

Я сначала не понял. А потом насторожился.

— Куда не ходят?

Теперь уже Крылов удивленно посмотрел на меня.

— Туда, по дороге в Тверь. Ты забыл, что ли? Уже завтра будет. А там километра три еще от трассы в лес. Только на машине и можно проехать.

Я ошарашенно посмотрел на него.

— Ты о чем, вообще? Куда там еще три километра пилить?

— Куда-куда? На турнир между клубами! — ответил Олег. — Ты забыл, что ли? Уже завтра начнется.

Парни выжидающе глядели на меня. А я и в самом деле не знал. И забыл, честно говоря, про этот турнир.

— Вот зараза, — сказал я. — Совсем из головы вылетело. Со всеми этими подготовками. А индивидуально выступить там можно? У меня еще нет клуба.

Смелов обвел вокруг рукой.

— Ты что такое болтаешь? Как это нет? А это все что такое? Тебе осталось только название придумать.

А ведь верно. Опять я не подумал.

— Ладно. Когда начало? — спросил я.

Не думаю, что у меня есть время. Выступать до конца. Но съездить надо. Людей посмотреть. Себя показать.

— В десять утра, — ответил Смелов. —