Моя мишень - Ольга Вечная

Это были самые шумные и безбашенные выходные в моей жизни! Провожала я девочек с тяжелым сердцем. Знала, что мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся. Они хвастались, что запускают несколько социальных проектов — это как раз то, о чем я мечтала. Саня учил, что нужно сначала стать популярной, а потом уже задвигать серьезные вещи. Философия пустого места никому не интересна. И вот, кажется, время пришло.

Мы долго крепко обнимались в аэропорту, после чего девушки отправились проходить контроль, а я смотрела им вслед. Наблюдала, как они смеются, шутят, закатывают глаза. Свободные, красивые. Долгое время я была одной из них, единственная блондинка, правда, с самой маленькой грудью, но зато кукольным личиком.

Вернулась домой поздним вечером, на столе все так же лежали открытые учебники, завтра к трем меня ждет Ольга Леонидовна. Меня и мою домашнюю работу, которую я так и не доделала.

Посидев минут сорок за конспектами, я понимаю, что не готова сегодня погружаться в учебу. Леха как чувствовал, тут же прислал мне сообщение:

«Как дела? Проводила гостей?»

«Да, все отлично. Грустно одной, скорее бы ты приехал».

«Можно начинать обратный отсчет. Утром позвоню, а сейчас ложись спать. Сладких».

Но быстро уснуть у меня не получается. Через час безуспешных попыток я забираюсь под одеяло и будто бы тайком, словно кто-то может меня застукать, открываю на планшете наш с Саней канал. Пока еще он называется «СашкинаМарго», наверное, это ненадолго. И углубляюсь в чтение комментариев под последними видео. Затем предпоследним. И так далее.

О чем бы ни шла речь в сюжете: путешествия, роскошь, еда, — первый коммент везде один и тот же: «Где Марго?!», и десятки тысяч лайков, сотни комментариев. С левого аккаунта я подписываюсь на наши рабочие страницы в инстаграме и продолжаю читать комменты. Читаю всю ночь и все утро, вырубаюсь буквально пару часов. Мне снится небо, я летаю, как будто снова нахожусь под наркозом. Летаю без цели, просто потому что могу. А просыпаюсь с ощущением подрезанных крыльев.

III часть

Лёха

Что-то не так. Пресловутое предчувствие заставляет снова и снова прокручивать в голове предстоящее задание. Вчера чистил винтовку, перебирал — все идеально. Непонятно, в чем дело. Навязчивое беспокойство не дает нормально отдыхать ночью.

А может быть дело в том, что я слишком хорошо знаю эту девушку? Возможно, есть какие-то знаки, которые считываю машинально?

Мы мало общаемся в последнее время, работа в этот раз достаточно нервная. Ни одного более-менее свободного дня, всегда начеку, и мысли совершенно в другой стороне. Недостаточно уделяю ей времени. Обиделась?

Отвечает на сообщения. Пишет первая. Созваниваемся. Но что-то изменилось. Я же чувствую. Физически тут нахожусь, а душа-то там осталась, неспокойно.

— Рита, скинь мне селфи, — говорю ей в лоб. Время поджимает, мы скоро, буквально минут через двадцать, выдвигаемся в глушь дней на семь-десять, поэтому нужно сейчас все обсудить. Пока доберемся, пока прихлопнем гадов, потом обратно. Может, придется дольше задержаться, неясно как они там укрепились.

— Опять? Родной, я тебе три штуки с утра отправила!

— Нет, Рита, — немного давлю интонациями. Не хочу на нее нападать, оно само получается, атмосфера сказывается, не в детском лагере нахожусь. Даже в эту минуту, во время разговора со своей девушкой, неосознанно хмурюсь. На взводе, перманентная боевая готовность. Мы здесь не дома, и собираемся дальше прорываться. В гости. — Я хочу, чтобы ты сфотографировала себя на фоне холодильника, при этом волосы перекинула через левое плечо и прижала указательный палец к губам. В любой одежде — это без разницы. Можешь — без.

— Эм, что? — она офигевает, конечно. — А ты себя сфоткаешь на фоне березки или что у вас там растет?

— Мне не смешно сейчас.

— Леша, ты прикалываешься? Что за вспышка ревности, мне обижаться?

— Ты дома или нет? — открыто атакую. Пульс ускоряется, я уже понимаю, что она не пришлет мне это гребаное фото.

И тем не менее. Хватаюсь за надежду, словно она не дрянной клочок ветхой ткани, расползающийся от любой проверочки. Дерни — и нет ее. Ненавижу надежду, она никогда не оправдывается. Спасают только опыт и знания. И они, блть, сиреной ревут, бьют тревогу.

— Леша, где мне еще быть? Ты разбудил меня в шесть своим сообщением.

— Я жду фотографию, Рита.

Ну же, Ёжик, это же не сложно. Ты ведь знаешь, где я нахожусь. Что тебе стоит?

— Я не буду этого делать, мне не нравится твой тон.

Вздыхаю, а у самого кожа горит. Ветхая тряпка рвется, я даже не касался ее. Просто смотрел.

И тем не менее.

— Слушай, Рит, сделай мне скидку, я на нервяке. Меньше чем через полчаса мы уезжаем, я неделю буду вообще без связи. У меня была дрянная ночь. Пожалуйста, сделай фотографию, о которой я попросил. Мне просто будет спокойно.

В ответ она молчит.

— Рита, где ты сейчас находишься? У тебя все в порядке? Ты помнишь, что мои друзья всегда помогут, если что-то нужно.

— Леш, я… — ее голос дрожит. — Прости.

Перед глазами темнеет. Нет, конечно, в обморок я не падаю, просто прикрываю глаза. Опускаю веки и одновременно с ними — руки. Ненадолго, конечно. Секундная слабость, и я справляюсь с эмоциями. Гнев обрушивается жгучим потоком, затопляет, распирает изнутри. Тихо. Ш-ш-ш. Лишь кровь в ушах бахает, и понимание того, что происходит, скручивает нутро узлом. Я глушу гнев, как и обычно, как привык, забиваю в дальний угол. Он снова и снова вырывается вихрем, он мешает мне дышать. Потому что… поздно. Незачем. Потому что…

Не дождалась.

Я стискиваю зубы и снова подношу телефон к уху. Она болтает, тараторит без остановки.

Она извиняется. Она называет меня «Лешей» и «Лешенькой».

Она умоляет, чтобы я ни за что не заходил на ютуб в ближайшие дни. И ей так жаль. И она так переживает за меня, и собиралась сказать мне все после командировки, чтобы я не наделал глупостей. Сгоряча.

Я просто слушаю этот бессвязный поток бестолковой х**ни, пытаясь выровнять дыхание.

— Лёх! Лёха, ты идешь?! — в казарму заглядывает товарищ по отряду. — Пора!

— Ага, спасибо!

И снова в трубке:

— Леша, Лешенька, умоляю, постарайся понять меня. Это… ужасно сложно. Мне так жаль. Мне так ужасно жаль! Пожалуйста, если только сможешь, прости меня. Все, что я говорила, было искренне. Клянусь тебе своим здоровьем, хочешь? Своей жизнью. Чем угодно поклянусь! Я просто… это не мое. Красноярск больше не мой город, мне тесно в нем. Я задыхаюсь! Сама не ожидала, что так сильно изменюсь за эти годы. Я честно старалась. Очень сильно старалась.